дома, шагах в двухстах от пещеры. - Саток отослал ее в поселок Мертвый Конь,
но перед этим взял ее.
изнасиловал ее?!
она была в восторге от того, что он ее избрал. Можно подумать, в этом было
что-то странное! Я, конечно, говорю как ее брат, но все-таки она была самой
красивой девушкой в поселении, умная, прекрасная работница... Когда она была
моложе, думали, Лука станет целительницей, как Клодах. Она всегда пела,
всегда так дружелюбно говорила со всем живым... Но когда Лука стала
взрослой, она как-то странно изменилась. Может быть, люди считали ее слишком
красивой, слишком хорошей партией... А местные парни - ну, их было не так уж
и много, и все они были не так уж хороши... Когда появился Саток, он
оказывал ей такое внимание и все упирал на то, что это не только из-за ее
красоты, он много говорил о ее шаманской силе, о том, как она близка с
Сурсом... Если бы я так не ненавидел его, то признал бы, что он довольно
привлекателен. Он кажется.., больше, чем остальные люди в нашем поселении.
Она была в таком восторге, думала, что нашла кого-то себе под стать. Мои
родители думали, что он на ней женится, но он просто поселил ее в своем
доме...
волосы. Баника и Диего прислушивались к тому, что рассказывал Крисак.
закрывавшие вход, ветер стих словно по мановению руки. Низко пригнувшись,
молодые люди вошли внутрь.
Глава 7
в мохнатое ухо кошки.
прислушиваясь к тихим голосам. Смысла слов разобрать было нельзя. Послушав
еще несколько секунд, кошка снова легла.
тем, что кошка именовала Домом; Пастырь говорил, что у Зверя есть голос -
правда, голос этот он описывал как рык и скрежет зубовный, или брызганье
слюной, или еще что-то не менее неприятное. Он говорил, что во всех легендах
Земли также говорилось о Великом Звере. Когда Пастырь наказывал девочку или
кого-то еще из своей паствы, он вечно напоминал им, что, если они не будут
идти путем истины и умрут в грехе и заблуждении, отрекшись от Учения, то
после смерти Великий Зверь поступит с ними гораздо хуже.
изрыгавшие огонь. Все эти страшные твари жили в преисподней - так учил
Пастырь Вопиющий.
ей встретилась только Коакстл.
могла снова заснуть. Эти голоса и сама возможность того, что ей придется
вернуться к пастве Вопиющего, пугали ее до мурашек на коже.
было на Земле в прежние времена, до того, как за наши гнусные преступления и
грехи мы были изгнаны в эти холодные земли и отданы во власть Великого
Зверя?
жизнь в Долине Слез и боялась Пастыря Вопиющего, но истории, которые
рассказывали в Долине, ей нравились. Там рассказывали о том, почему нужно
готовить пищу так, а не иначе; почему строить дома нужно именно так, как
делают это в Долине. Там говорили о том, как ужасна была жизнь в прежних
домах, до того, как люди пришли в Долину Слез; говорили о первой встрече с
Пастырем Вопиющим... Несмотря на то что многие рассказы пугали девочку, а
картины, которые возникали у нее в голове, казались ей отталкивающими, ей
недоставало этих историй. Истории были отдыхом от побоев; работа с ними шла
быстрее и лучше. Многие истории, как и та, которую девочка вспомнила сейчас,
рассказывали о том, как Великий Зверь пожирал людей и разрушал их жизнь, но
были и другие, добрые истории, рассказывавшие о жизни на Земле. Об этом
рассказывали большей частью для того, чтобы люди с печалью думали, сколь
много они утратили, ступив на путь греха; но Козий Навоз все равно любила
их.
этот рассказ передал ей очень, очень старый самец, который проходил через
эти пещеры на пути к смерти. Но мне не кажется, что такие истории годятся
для котят.
жизнь приятной. Затем некоторое время все было стерильным, сделанным из
ненастоящих материалов. На деревьях росли листья, которые не были живыми, и
кора, которая не была живой; и сами деревья не росли из земли, потому что
земля тоже не была живой. Под ногами было что-то жесткое и твердое, а между
живыми и небом были преграды. Это было плохо и в те времена, когда вокруг
все было чисто и не было крохотных живых тварей; но со временем Земля стала
грязной и мертвой. Наконец одна из нашего рода сделала так, чтобы она и ее
спутник были избраны, когда из наших земель брали живых.
как это делали женщины, когда ее собственные слова казались им ложью:
когти, - ест своих котят.
о чем-то?
кашлянула (что прозвучало как негромкое ворчание) и начала рассказ:
мы жили в горах - не таких, как эти, острых и холодных как лед, но в гладких
горах, по склонам которых поднимались жаркие джунгли, напоенные ароматами. В
те времена небеса были полны листьев и ветвей, в которых можно было
спрятаться.
идут дожди и цветут яркие цветы.
смогла бы вынести такую жару, не смогла бы и я. Тогда было много разных
зверей и растений, которых больше нет - по крайней мере, не здесь. И не
теперь еще.
***
оглянулся через плечо. Не в первый раз оглядывался и Нанук.
смущением. - Они ведь у Коннелли, и с ними ничего не должно случиться. А
нам, если мы собираемся сегодня спать в тепле, надо бы пошевеливаться.
так тепло, как в Килкуле.
были спешиться и взять кудряшей в повод; узкая каменистая тропинка, кое-где
щетинящаяся скальными выступами, пугала Яну, несмотря на то, что женщина
была привычна к тяжелым дорогам. Однако мохнатые коньки вели себя спокойно,
хотя Яна заметила, что они по временам стригут ушами, взмахивают хвостом,
как Нанук, когда тот пытается сохранить равновесие, и часто фыркают, словно
бы обмениваясь информацией.
до того, как успело окончательно стемнеть. Лес здесь рос гуще, чем вокруг
Килкула, деревья были выше и больше в обхвате. С ветвей срывались капли от
тающего снега - казалось, что пошел дождь.
костерком, а сам занялся лошадьми, после чего принялся свежевать пойманных
Нануком кроликов. Свою порцию кот, разумеется, съел сырой, но с таким
смаком, что Яна с трудом смогла дождаться, пока мясо будет готово. Наконец
Шон устроился с одной стороны от нее, а Нанук с другой; пригревшись, Яна
уснула - спокойно и без сновидений.
обнаружила прямо перед своим носом дымящуюся кружку с повернутой к ней
ручкой. Усмехающийся Шон снова залез к себе в спальник; Нанук продолжал
сладко посапывать во сне. Они смотрели на него, беззвучно хихикая.
Выглядело это так, как будто гигантский Топор рассек скалы, чтобы воды моря
могли сквозь узкую расселину проникнуть в глубь континента. Там, где склоны
расселины становились крутыми, река превращалась в водопад, низвергавшийся в
воды Фьорда Гаррисона.
дымкам, поднимавшимся от невидимых еще очагов. Нанук бежал перед ними,
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Конан-Дойль Артур
Херберт Фрэнк
Мичурин Артем
Сертаков Виталий