будки. Вот нахал!
широкой мягкой улыбкой.
со своим помощником.
сокрушенно добавил Поярков. - Действительно, сколько мы денег переплатили
таким бездарностям вроде Медоварова. А попробуй предложи ему поработать
руками, если головой не может. Такой крик поднимется... Забота о человеке,
то, другое, третье...
дурака".
чтобы даже дурак не смог его испортить. Вот и в жизни надо бы такого
добиться: так организовать аппарат научного учреждения или предприятия,
чтобы дураки его не портили. И, заботясь о человеке, надо защищать его от
дурака.
магнитофона кассету. - Ваши кадры, Борис Захарович. Сами должны заняться.
Неужели решитесь?
Америки". Антисоветская пропаганда... Клевета...
Набатников. - Будьте благоразумны. Вы предъявляете Багрецову столь тяжкие
обвинения, что если бы они подтвердились, то пришлось бы делать
соответствующие выводы. Во всяком случае, такие поступки должны быть
наказуемы. Итак, что же вы считаете клеветой на советское общество?
сомнение советскую систему заботы о человеке. Так откровенничать с
американцем! Ведь тот может подумать...
Гаврилович. - Сказал, что, только побывавши в нашей стране, он понял
искренность и дружескую простоту советского человека. Он в восторге и от
мужества Багрецова и от его честного разговора.
губы, выдавил из себя Медоваров. - Любому капиталисту понравится.
Наверное, его заинтересовал разговор насчет... недоумков...
одобрения сказал:
основания к этому разговору у Мейсона были. Он заметил вашу неумную
выходку с микрофоном. Афанасию Гавриловичу пришлось извиняться.
коллективом. Но думаю, что в последний раз. Забота о вашей персоне слишком
дорого нам всем обходится.
распоряжаться кадрами. Да и потом, я не пойму, что здесь происходит?
переспросил:
- Не понимаете? Присядьте на минутку. И разрешите мне, человеку
беспартийному, что вы изволили не раз подчеркивать, разъяснить известный
вам принцип социализма "От каждого по способности, каждому - по труду". Я
высоко ценю способность руководить и считаю, что здесь мало способности,
здесь нужен талант. У меня, например, такого не имеется. С лабораторией
как-нибудь справлюсь, а за большее никогда не брался. В хоре петь могу, а
на солиста не вытягиваю.
только солистом, но и дирижером. Труд ваш почетный, нужный, но опять-таки
не чересчур обременяющий. Вы по ночам не просыпаетесь, чтобы записать
ускользающую мысль, не мучаетесь годами в поисках единственного решения.
Вы покинули кабинет - и до следующего утра мозг ваш возвращается к
младенчеству. На вас надеялись, вам верили. И так уж получилось, что,
несмотря на весьма скромные способности и не очень тяжелый труд, вы
получали, вопреки принципу социализма, гораздо больше, чем заслуживали.
Дачу вам предоставило государство? Предоставило. Была персональная машина,
и когда ее отобрали, вы кричали, что это безобразие, что работать нельзя.
Но потом успокоились и превратили дежурную машину в свою персональную для
жены и домочадцев.
чтобы вы поняли. Я согласен с Серафимом Михайловичем, что мы с вами уже не
встретимся ни в каком институте, ни на какой другой ответственной работе,
где требуется светлый ум и чистое сердце. Но очень горько сознавать, что
все это не произошло раньше, что потребовалась ваша глупейшая ошибка,
связанная с нарушением - международных норм гостеприимства. Тут уж ваши
заступники ничего не сделают. Побоятся.
своей вины и будет ссылаться на несчастную случайность.
какой-то мере он жертва - растерялся и вылетел на крутом повороте.
потолок и ждать указаний, что электронно-вычислительная машина не решает
таких сложных и тонких задач, как подбор сотрудников, она не умеет
отделить семена от плевел в науке, она не знает, кому можно доверить это
священное дело.
все шире и шире. В ней находится место и для близких друзей, и для тех,
кто может быть другом. Но разве это понимает Медоваров? Так глубоко в нем
укоренилась мания подозрительности, таким мохом обросло его сердце, куда
нет доступа простым человеческим чувствам, что он, вероятно, до сих пор
считает себя правым в грязненькой истории с магнитофоном. Ошибка это или
недомыслие?
Медоварова, как пришлось столкнуться с новой неприятностью.
темно-синем костюме, с забинтованной шеей.
предложенное ему кресло.
шепотом и, дотронувшись до бинта, улыбнулся. - Да вы и сами понимаете,
какой я разговорчивый. Простыл в дороге.
приступил к делу. - Мне поручено расследовать одну маленькую неприятность.
для исследования атмосферы. Работа эта не была секретной, однако в печати
о ней не упоминалось.
было. Но это вполне естественно. "Унион" предполагалось модернизировать.
стали секретными. И ничего нет странного, что в редакции одного из
научно-популярных журналов оказались эти фотографии.
Впрочем, есть среди нашего брата один рекламист. Наверное, это окошки из
"космической брони"? А кто снимал?
познакомиться.
пленке оказались вот эти кадры, - следователь положил руку на фотографии.
- Пока вам многое неясно, и я прилетел посоветоваться с вами. Как вы
думаете, кого-нибудь, кроме вашего "рекламиста", могут заинтересовать эти
снимки?
нужен не только ваш совет, а я обязан предупредить, что копии снимков
попали в чужие руки. Есть ли тут основания для опасений? Мне трудно
судить, я не специалист в технике, но не считаете ли вы, что следует
воздержаться от полета до внесения некоторой ясности в эти дела? - и он
снова положил крепкую руку на фотографии.
убежденности, всему, что было лучшего в этом человеке, но согласиться с
ним не мог.
снимки, - сказал Афанасий Гаврилович. - А что толку? Поймите меня, дорогой
друг, я не вижу ни малейшей связи между предстоящим полетом "Униона" и
случайными фотографиями, которые вряд ли будут попользованы. Возможно, я
ошибаюсь, но переубедите меня...
Сертаков Виталий
Березин Федор
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Никитин Юрий