рассказывают еще об одном факте, - острословил Копытин, вытащив гребенку и
аккуратно расчесывая пробор: - что прямо во время опытов у Сергея со свистом
и шумом росла борода. Вечером, торопясь на свидание с девушкой - не скажу
какой, но вы ее скоро узнаете, - подмигнул Копытин Вадиму, - злополучный
изобретатель сбривал эту бороду и бежал в парк. - Борис привстал на цыпочки
и таинственно продолжал: - Представьте себе такую картину: Луна, тишина: На
дороге показывается девушка, она торопится: Вот она подходит ближе:
протягивает руку и в ужасе отшатывается. Перед ней стоит абсолютно бородатый
Сережка!
Вадим уже позабыл о своем сочувствии изобретателю и покатывался со смеху.
Он живо представил себе эту необыкновенную картину. "Со свистом и шумом
растет борода", - вспомнил он определение Бориса.
Тетеркин недоумевающе смотрел на москвича.
"Нет, Бабкин не стал бы так насмешничать. А во всем виноват Борька
Копытин, он уже не первому рассказывает эту историю. Вот тоже сказку
выдумал!.. Абсолютно: Абсолютно", - мысленно передразнил Сергей своего
товарища.
Он вежливо пригласил Багрецова зайти к нему на ферму и, сославшись на
неотложные дела, попрощался. Сергей снова спешил к Бабкину. "Тимофей
Васильевич правильный человек. А этим, что Борису, что Багрецову, только бы
побалагурить!" - думал Сергей, спускаясь по ступенькам крыльца.
- У нас были всякие проекты домов, - продолжал Копытин после ухода
незадачливого экспериментатора. Он осторожно открывал двери в разные
комнаты. - Спорили долго и в городе и здесь. Наконец решили строить
двухэтажные. Но старики запротестовали. Неспособно им по лестницам лазить.
Лифт в двухэтажном доме, как вы сами понимаете, абсолютная бессмыслица, да к
тому же, - архитектор развел руками и улыбнулся, - согласились мы со своими
стариками. Земли хватит в Девичьей поляне. Чего ж тесниться.
Копытин привел Багрецова в ванную комнату, повернул кран. Мощная брызжущая
струя воды весело захлестала по белой эмали.
Длинная блестящая труба, изогнутая, как стебель подсолнечника, с круглым
дырчатым диском наверху и никелированным рычагом внизу, была такой же, как 7
Вадима в квартире. Обыкновенный душ. Снова вспомнил Вадим любимого
Маяковского:
и каплет
из дырчатой
Он повернул рычаг, и ванная комната наполнилась шумом дождя.
Как приятно прийти с работы и подставить свое разгоряченное, усталое тело
под это "плещущее щекотание", вспоминал Вадим знакомые стихи. В них
Маяковский рассказывал, как рабочий Иван Козырев сселялся в новую квартиру.
Прошли года, и теперь в такую же квартиру с ванной въедет сельский рабочий
Иван Тюрин (отец "главного радиста" Петьки). Он будет вспоминать стихи
поэта, чувствуя "ласковость этого душа".
:в рубаху
в чистую -
Влажу и думаю:
- Очень правильная
* * * * * * * * * *
Всюду по городу водил Багрецова колхозный архитектор. Он показывал ему
новое здание больницы, новый универмаг, привел его на овощеперерабатывающий
завод с мощными сушилками для кореньев, цехом, производящим томатную пасту и
томатный сок. В одном из цехов по конвейеру двигались консервные банки.
Вадим видел, как машина плотно закрывала их штампованными металлическими
крышками. Работница внимательно следила за работой автомата.
Везде на этом производстве ходили люди в белых халатах. И тут невольно
подумал Вадим, что люди эти не кто иные, как девичьеполянские колхозницы.
Это они стоят у автоматов, смотрят в микроскопы и пробирки. Колхозницы
работают в цехах и заводской лаборатории.
Москвич устал от впечатлений. Он видел уже не прежнюю Девичью поляну, а
новый агрогород, где сочетались лучшие черты передовой советской
промышленности с привольем колхозных полей.
Велосипедные дорожки, покрытые красным песком, выходили за околицу и
разбегались в разные стороны. В полях они шли вдоль лесных защитных полос, в
прохладной тени деревьев, где струилась по дну канала живая вода.
Лишь к вечеру Копытин привел московского гостя в правление колхоза. Здесь
они распрощались.
Багрецов поправил шляпу, небрежно перекинул плащ через руку и зашагал
вдоль коридора. На дверях кабинетов Вадим читал таблички. Он искал надпись
"агроном".
Под ногами чувствовалась приятная мягкость бархатной дорожки. В окна,
затененные белыми прозрачными занавесями, лился спокойный вечерний свет.
"Здесь, наверное, на брошенный окурок смотрят, как на тигра", - подумал
Вадим, глядя на блестящий желтый пол. Он вспомнил, как Анна Егоровна
поделилась с москвичом своей радостью: год уже как она не курит!
Ольга сидела за столом. Срочные сводки и обработка результатов последних
опытов задержали ее здесь, в правлении. Как всегда закусив нижнюю губу, она
жмурилась над развернутой картой полей. Лампа под белым молочным абажуром
освещала ее озабоченное лицо.
Шульгина не заметила, как, неслышно ступая по ковру кабинета, к ее столу
подошел московский гость.
Снова, как и всегда при встрече с Ольгой, Вадим почувствовал что-то
неладное с сердцем. Оно совсем некстати запрыгало, будто встревоженная
белка. Тесно ему, видите ли, внутри.
Ольга подняла большие серые глаза. Увидев Багрецова, она отбросила карту,
которая сейчас же свернулась трубочкой и скатилась на пол.
Вадим кинулся было поднимать ее, но Ольга знаком удержала
предупредительного гостя и, быстро вскочив из-за стола, пошла к нему
навстречу.
- Удивительная у вас способность, Вадим Сергеевич, всегда попадать
вовремя, - с радостной улыбкой приветствовала его Шульгина. - Ну,
здравствуйте!
Она протянула руку.
- Мне сказали, что вы бродите по городу. - Ольга высоко подняла темные
длинные брови и смотрела на юношу. Вадиму показалось, что в ее широко
открытых глазах было такое же теплое материнское выражение, как и у Анны
Егоровны. - Узнали Девичью поляну? Но вы еще и не то увидите! - Она
взглянула на стенные часы. - Через пятнадцать минут за нами заедет Никифор
Карпович. Копытин вам все рассказал?
- Нет. Он ссылался на Васютина.
- Ну и чудесно.
Ольга подошла к телефону и, приподняв трубкой волосы, закрывающие ухо,
негромко сказала:
- Диспетчера: Это ты, Коля? Наш гость нашелся. Пошлите мотоцикл за другим
в гостиницу.
Повесив трубку, она взяла из рук Вадима шляпу и положила ее на стол.
- Дайте-ка, я на вас посмотрю.
Ольга глядела на него пристально, словно изучая. Вадим видел в ней уже не
прежнюю таинственную девушку, исчезнувшую, как призрак, в ту первую ночь на
холме.
В глазах ее светилось что-то новое и непонятное. Казалось, она сейчас
скажет, совсем как его мать: "Вадик, ты почему-то плохо кушаешь? Побледнел,
шейка тоненькая. В чем только душа держится!" Так, по существу, и
получилось.
- Совсем синий, - безапелляционно заявила Олька после тщательного изучения
внешности Вадима. - Я попрошу Анну Егоровну направить вас в наш санаторий.
Там таких тощих очень любят. Благо есть с кем подзаняться.
Вадим пытался было возразить, но Ольга со смехом прикрикнула на него:
- Вы что? Разучились слушаться своего бригадира?
Как провинившийся школьник. Багрецов опустил глаза.
ГЛАВА 8
ДЕСЯТЬ СОЛНЦ В ДОЖДЛИВУЮ НОЧЬ
А моя
твори,
В. Маяковский
Белые переплеты окон кабинета четко выделялись на фоне вечернего неба.
Казалось, что в решетчатые рамы по ошибке вставили темно-синие стекла.
Багрецов смотрел на окна и разговаривал с Ольгой. Шульгина была чем-то
озабочена. Она то и дело поглядывала на телефон, видимо ожидая звонка, и
невпопад отвечала на вопросы гостя.
Дверь с шумом распахнулась, и на пороге появился в сером дорожном плаще
Мурич Виктор
Афанасьев Роман
Лукьяненко Сергей
Корнев Павел
Посняков Андрей
Доценко Виктор