и Саидой, казался веселым, был приветливым и радушным хозяином,
одинаково внимательным ко всем.
дневного света. В зелени, опоясывающей балюстраду, мерцали маленькие
голубые лампочки, как светлячки. На эстраде гремел оркестр.
ни потолка. Блестел, переливаясь огнями, хрусталь бокалов. В огромных
вазах - гроздья лучшего в нашей стране янтарного винограда "шаны".
Джафаром Ал-екперовичем Агаевым.
долго он не идет! Удалось ли спасти человека, неужели он не смог
доплыть до берега?..
- слышалось со всех сторон.
своих друзей.
тихо спросил:
он задержался. А что? - вставая и пожимая кому-то руку, уже через
плечо спросил он.
нам скажут.
букет бархатных темно-красных георгин. Такого же тона было ее платье;
казалось, что сшито оно из осыпавшихся лепестков этих цветов.
девушки. Замечая это, Мариам чувствовала неловкость. Она была
расстроена разговором с Гасановым, подозревая, что ей далеко не все
известно о предстоящих изменениях в плане его работ. Как все неладно
получается! Этот день для Мариам был явно неудачным, несмотря на
праздник. Ко всем неприятностям добавилась новая: ребята не приехали
на вышку. А она так старалась для них! Опять, наверное, провозились со
своей лодкой.
стягивал крахмальный воротничок.
прыгал при каждом его движении, любезно предложил гостю свободное
место, рядом с Мариам.
посадили рядом? Я же не хотела!" недовольно подумала Мариам, украдкой
наблюдая за незнакомцем.
внимания.
подчеркивать свое равнодушие ко всему окружающему! Это даже
невежливо... Но зато другой сосед Мариам, фотокорреспондент местной
газеты, оказался весьма словоохотливым, даже надоедливым собеседником.
Таких людей Мариам не любила, и ей было просто скучно слушать его.
Когда он замолчал, девушка облегченно вздохнула.
электромузыкальных инструментов, похожих на игрушечные пианино без
клавиш. Расставили репродукторы. Вышли музыканты с новыми, довольно
странными инструментами: у них были только одни грифы, без
резонаторов; от этих длинных линеек тянулись провода к аппаратам,
укрепленным на пюпитрах для нот.
этими приготовлениями.
забегали пальцы музыкантов по грифам без струн и необычным,
нарисованным клавиатурам. Полилась знакомая мелодия из репродукторов.
полные мечтательной грусти и в то же время необыкновенной силы жизни,
стремительной радости.
путешествия, новые встречи, пленительное волнение неизвестности...
закрыв глаза. Мариам невольно почувствовала, что в этот вечер он не
видел ни эстрады, ни дирижера, ни тем более ее. И, наверное, он ничего
не слышал: ни музыки, ни отдаленного шума моря, ни сдержанного
разговора за столом, ни пароходных гудков на рейде... Бокал с темным,
почти черным вином, такого же цвета, как и георгины в вазе, стоял
перед ним нетронутым.
национальных костюмах. Розовый атлас их длинных платьев и белые
нетающие облака прозрачных шарфов закрывали всю сцену. Начался танец.
по ним пальцами в наперстках. Это напоминало танец с кастаньетами.
колотушек-кастаньет, которые известны всем, - подумала Мариам. -
Почему же об этом чудесном девичьем танце с блюдцами никто не знает за
пределами нашей республики? И там, на севере, откуда родом этот мой
молчаливый сосед, тоже ничего об этом не знают..."
ранняя седина. Его лицо еще не успело загореть - ведь он только
сегодня, как говорил Гасанов, прилетел из Москвы. Крахмальный
воротничок с тщательно завязанным галстуком. Видно, этот приезжий
человек не мог решиться придти на вечер без галстука, как бы жарко ему
ни было. Мариам заметила в его лице какую-то неуловимую простоту и в
то же время спокойную строгость.
аплодисменты.
вдруг почувствовала Мариам. Она смутилась. И как бы для того, чтобы
еще больше усилилось смущение Мариам, незнакомец поднял слегка
покрасневшие веки и взглянул на нее. В это краткое мгновение Мариам
успела рассмотреть его глаза - обыкновенные, серые и, как ей
показалось, очень-очень усталые...
чтобы снова не встретиться взглядами. Она злилась на себя: "Да что же
это такое? Почему?.." Ей казалась странной черная фигура человека на
эстраде. Зачем он размахивает руками, зачем старичок с седыми усами
так сосредоточенно водит тонкой тростью около подбородка?..
овладело непонятное, глухое раздражение. Нет, все это невероятно
глупо: он на нее совсем не смотрит...
оркестре зазвучала тонкая, прозрачная мелодия вступления, и полилась
песня. В голосе певицы слышалось глубокое, затаенное чувство,
окрашенное тихой, мечтательной грустью. Сколько раз Мариам слышала эту
старую песню! Любила петь ее и сама. "Горы, далекие горы, к вам
приносит ветер слова моей любви..."
слова. Пожалуйста, переведите.
движутся на скатерти радужные круги от просвечивающего стекла.
невежливым... Для меня все это так неожиданно! Я был в Баку еще во
время войны. Да, за это время он сильно изменился! Не узнать... А для
меня он остался таким же близким, как и в те годы... Очень часто
вспоминал я этот город - город больших заводов, институтов, научных
учреждений, город с пальмами в скверах, город, окруженный
виноградниками, город у самого синего моря... Он всегда мне кажется
новым и непривычным.
собеседник был вынужден подвинуться ближе. - По-моему, мне о вас
говорил Гасанов. Знаете его? Удивительно талантливый человек!
проект. Надо будет посмотреть.
Васильева.
слегка улыбнулась. - Феерия и фантастика.
Посняков Андрей
Акунин Борис
Перумов Ник
Орлов Алекс
Орловский Гай Юлий
Марко Джон