плащ. В руках - чемодан, на ремне - охотничье ружье.
кресло. - Извини, я прямо с дороги. Что значит твоя телеграмма? От
самого Кировабада мчался без остановки. Отчаянный шофер Мардан! Решил
прокатить "с ветерком". На спидометре все время сто семьдесят... Он
это любит!.. - Парторг перевел дух. - Испытания скоростного
электробура после усовершенствования его Мариам прошли, я тебе скажу,
замечательно! Ну, а как здесь? Как васильевские испытания? Я же просил
тебя вчера сообщить... Где он сам?
- с трудом проговорил Агаев и тяжело опустил голову.
страшной ночью.
Собеседники склонились друг к другу. Они сидели в мягких кожаных
креслах, около письменного стола. Громко стучали большие настольные
часы, отсчитывая секунды... Каждая секунда - глоток воздуха.
доме?..
верю, что мы бессильны! - Он энергично зашагал по комнате.
этом сознаться, но это так... - тихо, с какой-то затаенной обидой
заговорил Агаев. - Я глаз не могу закрыть... Все вижу, как крутится
воронка и лопаются пузыри там, где был подводный дом... Я как
неживой... Режь мне руку - кровь не выступит...
глядя на стол, раздраженно похлопал по нему рукой, отыскивая коробку с
табаком, быстро набил трубку, закурил... Вдруг он отбросил ее - трубка
ударилась о бронзовую пепельницу.
закончилась война на нашей земле... - Он подошел к окну, прислушался к
веселым голосам, доносившимся с набережной, и продолжал: - Слышишь,
Али, они смеются... Они счастливы! Все давно осталось позади... Кто из
них может подумать, что сейчас, в дни мира, командир Агаев потерял
самого лучшего из своих людей и единственную машину, стоящую не один
десяток миллионов...
самое большое счастье на земле: за то, что мы, большевики, называем
коммунизмом.
спросил:
Однако ленинградцы будут испытывать новую конструкцию специальных
скафандров, рассчитанных на очень большое давление... Но время...
понимаешь, время!
Вот он остановился у стола, повернул к себе часы и, медленно шевеля
губами, словно что-то высчитывая, взглянул на Агаева.
одном: как решить задачу, которая ему казалась невероятно сложной,
почти невозможной. Триста метров глубины... Тысячи тонн нагрузки...
дополняя свои мысли, уже вслух проговорил он. - Ничего похожего не
существует нигде... Нельзя подвести понтоны... Водолазов, имеющих опыт
работы на такой глубине, нет... Я помню одного из таких, еще до войны:
он спускался в специальном скафандре на девяносто метров... Но ведь
это редкость... Я не знаю, что покажут испытания в Ленинграде...
Батисферу из Одессы, даже если бы мы и сумели срочно ее доставить, все
равно нужно специально переоборудовать, иначе ничего не получится...
Нет, Али, я не вижу выхода.
только Эпрон или какая-нибудь другая мощная организация может поднять
танк, спасти Васильева?.. Вот камень, кусок породы... - Парторг взял
со стола черную, обточенную волнами гальку и продолжил: - Каждый
смотрит на этот камень по-разному... Мариам видит в нем осколок
твердой породы, которую не скоро пройдешь даже ее сверхскоростным
электробуром. Саида думает, насколько прозрачен он для ее локаторов.
Гасанов смотрит, как крепко будет держаться его труба в такой
породе... И в то же время они смотрят на него одинаково - глазами
людей-новаторов. - Он со стуком положил камень на стол и опять
взволнованно зашагал по комнате. - Можно ли надеяться на другие
организации, когда времени осталось так мало! Ты прав, Джафар: у нас
нет выхода... Только дерзкая, смелая мысль может решить эту задачу...
совсем иным путем - без скафандров и батисферы. Я верю в наш
коллектив. Верю, что именно здесь родится эта мысль...
конечно, думали над этим вопросом... Надо их собрать вместе...
Понимаешь, вместе!
x x x
уходил с тех пор, как к причалу подошел "Калтыш". Каждый ожидал, что
он будет нужен в любую минуту, чтобы плыть к тому месту, где качается
поплавок с антенной.
Казалось, что оно течет спокойно, как река. Тупорылые баржи замерли на
якорях.
набережную и исчерченную формулами стену.
мастера из подводного дома. Разговор шел о возможности спасения
Васильева.
глубину, иначе вода его раздавит, - объяснял Нури, - Там на тело
человека давят десятки тонн воды. - Он взглянул на напряженные лица
слушателей и замолчал.
спросил Керимов.
с замечанием Нури. - Невозможно подвести понтоны... Триста метров...
Мариам. - Смотри, сколько нас! - Она резким движением указала на
работников института, одинокими группками бродивших по дорожкам,
стоявших у барьера, на лестнице. - И не только здесь, - продолжала
она. - Везде, всюду...
машин. Скользили в небе самолеты. На морском горизонте таяли в
молочной дымке суда...
помощь человеку, оставшемуся в морской глубине...
уже начали решать эту сложную задачу.
остановить время?..
парка.
репродуктора, установленного на крыше института. - С самого раннего
утра тысячи людей направляются к морю..."
Саида-джан! - вдруг неожиданно заплакала Мариам и спрятала лицо у нее
на груди. - Нет-нет, не обращай на меня внимания! - Она быстро вытерла
слезы. - Так просто... Я не о том... Когда я в последний раз видела
Александра Петровича, - стараясь быть спокойной, продолжала Мариам,
держа Саиду за руку, - он просил обязательно проверить электробур с
долотом конструкции Зейналова. Он очень ценил это предложение и хотел
сам пробовать его при следующих испытаниях... Я должна это сделать!
воротам.
x x x
мастера - весь творческий коллектив большого института. Сегодня им
нужно срочно, буквально считая минуты, изобрести, да, именно
изобрести, технический способ спасения человека...
вынашиваются в тиши кабинетов и лабораторий... Разве можно выдумывать
или изобретать вместе, всем институтом, смотря на часы и считая про
себя, сколько еще глотков воздуха осталось человеку, которого завтра
Емилина Ника
Лондон Джек
Роллинс Джеймс
Белов Вольф
Василенко Иван
Лукьяненко Сергей