Чтение 49–й страницы книги ~Плутония~

НОВАЯ ЭКСКУРСИЯ В ГЛУБЬ СТРАНЫ

Неудачный поджог муравейника заставил путешественников немедленно
покинуть стоянку на берегу залива, так как при всякой экскурсии в глубь
страны они рисковали встретиться с озлобленными насекомыми, лишившимися
жилища и бродящими повсюду, и должны были бы тратить на войну с ними всю
свою энергию и огнестрельные припасы, которых оставалось не так уж много.
Да и на самой стоянке они рисковали ежеминутно подвергнуться нападению
муравьев, которое могло кончиться печально.

Вопрос, продолжать ли плавание вдоль южного берега моря Ящеров на
запад или же вернуться и плыть на восток, обсуждался очень горячо во время
раннего завтрака. И наконец решили плыть еще на запад.

Поплыли прежним порядком, вблизи берега, и скоро выбрались из залива.
Южный берег и далее был утомительно однообразен. Проведя две недели среди
животного и растительного мира юрского периода, наши путешественники уже
так привыкли к нему, что находили его довольно однообразным. Им хотелось
теперь проникнуть дальше на юг в надежде встретить еще более древнюю флору
и фауну, испытать новые приключения и получить новые впечатления.

Но этот дальнейший путь на юг был прегражден пустыней, а плавание на
запад или на восток обещало им только все те же картины юрской природы. И
все начали уже подумывать об обратном пути на север.

На берегу в нескольких местах замечены были муравьи, из чего можно
было заключить, что этот род насекомых распространен по всему южному
берегу моря Ящеров и они действительно являются царями юрской природы.

- Счастье еще, что они часть времени проводят в муравейнике! -
заметил Папочкин. - Иначе от них не было бы житья.

- Да, эти твари хуже сабельных тигров и хищных ящеров. Те и другие не
доставили нам и сотой доли тех неприятностей и тревог, которые причинили
муравьи, - согласился Макшеев.

Ночевали на пляже. Решили плыть еще один день дальше на запад, и если
в этот день не удастся проникнуть на юг, то повернуть обратно.

Этот последний день принес желанную перемену. Берег моря вскоре начал
сильнее уклоняться на юг, сохраняя тот же характер. Через несколько часов
плавания стало видно, что зеленая стена леса скоро кончится и далее
начнутся утесы.

- Опять та же столовая возвышенность, а на ее поверхности черная
пустыня! - воскликнул Каштанов, изучавший в бинокль местность, лежащую
впереди. В его голосе было слышно разочарование.

Но когда подплыли к концу леса, оказалось, что между ними и подножием
столовой возвышенности расположен большой залив, в глубине которого
открывалась зеленая долина; на заднем плане последней поднималась группа
высоких остроконечных темных гор.

- Опять вулканы! Но на этот раз совсем недалеко от берега моря! -
воскликнул Громеко.

Лодки направились к южному берегу залива в устье долины, где
виднелась ровная площадка песчаного пляжа.

В долине протекал довольно большой ручей, окаймленный деревьями,
кустами и лужайками. Палатку раскинули на пляже. На лужайках вдоль ручья
видели жуков, стрекоз, мух, заметили следы игуанодона и летучих ящеров, но
муравьев не нашли.

После обеда направились к вулканам, но из предосторожности лодки,
палатку и лишние вещи запрятали в чащу леса, подвесив некоторые из них
даже на деревьях. Генерала взяли с собой.

Путь шел вверх по долине вблизи ручья. Рощи по его берегам не
представляли непроходимой чащи и были пересечены тропинками игуанодонов. В
утесах обоих склонов Каштанов определил породы, встреченные гораздо
севернее, именно на реке Макшеева, - оливиновые с вкраплениями никелевого
железа. Но только здесь эти вкрапления часто превращались в большие
гнезда, диаметром от половины до одного метра, состоявшие из сплошного
металла.

- Ведь это же прекрасный материал для переработки в сталь! -
воскликнул инженер, остановившись в изумлении и восторге перед высокой
отвесной стеной, в которой большие и малые гнезда металла, тускло
блестевшие под лучами солнца, были рассеяны в изобилии.

Он смотрел на эту стену с таким же вожделением, с каким дети
разглядывают сладкую булку, полную изюма.

- Эх, какой колоссальный завод можно было бы основать тут! -
сокрушался он.

- Несмотря даже на муравьев? - с улыбкой спросил Каштанов.

- Несмотря ни на что! Разве в случае необходимости разработки этих
сокровищ люди остановились бы перед полным истреблением надоедливых
насекомых? В погоне за золотом европейцы вытеснили воинственных,
краснокожих, людоедов-австралийцев, бушменов и кафров. Одной пушки и
нескольких десятков гранат достаточно, чтобы истребить все муравейники
этого берега с их населением.

Над зеленой долиной по временам проносились взад и вперед крупные
птеродактили, высматривая добычу; очевидно, где-нибудь по соседству на
неприступных утесах было их гнездилище. Нападать на людей они не решались,
но, когда Генерал слишком опережал путешественников или отставал от них,
над ним появлялся ящер и кружил в воздухе в ожидании удобного момента для
нападения. Громеко два раза стрелял по летучему хищнику и во второй раз
подшиб его. Раненое животное осталось барахтаться на вершине большого
папоротника.

Встретили стадо игуанодонов, которые отдыхали на лужайке у подножия
скал, но охоту на них отложили до обратного пути, чтобы не нагружаться
мясом.

Через три часа спокойного хода достигли того места, где долина круто
поворачивала на запад. Далее ее правый склон образовывался из откосов
группы вулканов. Путь сделался труднее, приходилось то и дело пробираться
по лаве, карабкаясь по ее черным глыбам.

На маленькой лужайке, где было удобное место для ночлега и несколько
сухих хвощей для костра, сложили принесенные с собой запасы и лишние вещи,
чтобы налегке обследовать местность.

Между концами двух широких потоков лавы, спускавшихся с вулкана,
лежало небольшое озеро - в полсотню метров в диаметре, - окаймленное
группами небольших пальм, хвощей и узкой полосой тростников. Ручеек
вытекал из этого озера, пробиваясь по лаве нижнего потока. Поверхность
озера была гладкая, как зеркало, и отражала в себе до мельчайших
подробностей и зеленую раму, и черные потоки лавы, и мрачные обрывы
столовой возвышенности.

- Вот чудесное местечко для отшельника, который захотел бы уйти
навсегда от суеты мирской! - воскликнул Папочкин. - Он выстроил бы себе
хижину под защитой черной стены и жил, предаваясь созерцанию ясного неба,
вечного солнца и величественного вулкана на берегу мирного озера в тени
пальм.

- И в один прекрасный день погиб бы под градом камней или под потоком
лавы, извергнутым этим коварным вулканом, - заметил Каштанов.

- Или еще раньше умер бы от голода, ибо, насколько могу судить, эти
пальмы не дают съедобных плодов, а тростник не сладкий, - прибавил
Громеко.

- И не видно никакой дичи, - сказал Макшеев.

- Какие вы все жалкие реалисты, не даете даже помечтать! Отшельник
мог бы завести пашню, садик, огород. Вода есть, а на старой лаве отлично
растет виноград и...

Зоолог не успел кончить свою фразу, потому что со стороны вулкана,
главная вершина которого была скрыта близлежащими нагромождениями лавы,
раздался гул, подобный грому, и через несколько минут вокруг путников упал
дождь мелких черных лапилли (камешков).

- Вот вам! Его величество предупреждает, что он не даст отшельнику
разводить виноград на старой лаве... - засмеялся Макшеев.

- Осмотрим озеро и вернемся назад к нашим вещам. Здесь менее
безопасно, - предложил Каштанов.

Пока путники спускались по лаве к озеру, раскат повторился и опять
посыпались лапилли.

- Вулкан сердится на незваных гостей! Он боится, что мы похитим
сокровища из его кратера, как похитили серу из кратера Сатаны, прежде чем
он успел проснуться.

- Назовем этот вулкан Ворчуном! - предложил Громеко.

Это название было принято сочувственно и занесено на карту, которую
набрасывал Каштанов. Озеро получило название Отшельничьего, а ручей,
вытекавший из него, - имя Папочкина.

- Вот мы и увековечили ваши воздушные замки! - смеялся Макшеев,
записывая эти имена.

Вода озера оказалась холодной и пресной, на вкус даже напоминавшей
сельтерскую, так как из нее при легком подогревании выделялись пузырьки
углекислоты.

Обойдя озеро кругом и наткнувшись на удобное место, путники с
удовольствием выкупались в его живительной воде и узнали, ныряя, что
глубина его не превышает трех метров. Ни рыбы, ни водяных растений, ни
насекомых в нем не было.

Так как было еще рано возвращаться на место стоянки, решили
взобраться на столовую возвышенность. Это было нетрудно, потому что
верхний поток лавы упирался в обрыв возвышенности, и глыбы представляли
нечто вроде гигантской лестницы, так что, карабкаясь с глыбы на глыбу,
путники скоро очутились наверху.

На востоке у их ног, в глубокой яме, лежало озеро, а за ним
поднимались черные, изрытые склоны Ворчуна, над которым царила его
крутобокая вершина. Из нее поднимался столб черного дыма, тянувшийся в