Чтение 10–й страницы книги ~Судья Шерман~

- Но при этом у него еще хватает сил и чувств так завораживать! Так
говорить! - восторженно произнесла Биргит.

- Это неудивительно. Такие молодые девушки, как вы, еще в состоянии
зажигать его увядшее либидо.

- О чем вы говорите? - не поняла Биргит.

- Я хочу сказать, милочка, что лучше вам идти домой и не дожидаться этого
старого похотливого козла.

- Он... он не козел. Зачем вы так говорите?

- Ну, как угодно, - пожала плечами мадам и, достав сигареты, закурила.

Биргит отошла в сторону, кутаясь в свой жакет и посматривая на отбитые
ступеньки запасного выхода

Наконец терпение девушки было вознаграждено и на пороге появился объект
ее воздыханий. Несмотря на то что он стоял слишком далеко, Лефлер сразу
узнал его. Это был Пьезо Бах, нынешняя знаменитость театра "Глобус", в
полицейских сводках чаще именуемый "Артистом".

Артист был любителем скандалов. И недели не проходило, чтобы его с
разбитой мордой не приволакивали патрульные бригады. Артиста умывали,
оказывали первую помощь и возвращали его влиятельным почитательницам,
которые непременно появлялись в участке, едва за их кумиром захлопывалась
тюремная дверь.

- О моя Баядера! - воскликнул Пьезо, раскинув руки в заученном
театральном жесте. - Как же я рад вас видеть!

- И я рада, - несмело ответила Биргит, ослепленная значимостью мистера
Баха.

Вихляющей походкой престарелого казановы артист подошел к девушке и
церемонно поцеловал ей руку.

- Куда пойдем, моя крошечка? Где бы ты хотела, чтобы я преподал тебе урок
истинного искусства?

- Можно в кафе. - пожала плечами Биргит.

- Ты мне должен, - напомнила Баху курящая мадам.

- Это неэтично, Леонора, - проворчал Бах и протянул ей ассигнацию.
Леонора спрятала бумажку в карман и, не прощаясь, пошла прочь.

"Вот сволочь", - подумал Лефлер, прячась за угол. Он уже понял, что Пьезо
Бах запланировал Биргит на сегодняшний вечер, а его помощница - Леонора,
стерегла девушку, пока он смывал грим и приводил себя в порядок.

Теперь Бах остался со своей жертвой один на один, и похотливые лапы
забирались под жакет крошке Биргит. Лефлер опустил глаза и погладил рукоятку
пистолета. Желание пристрелить Артиста было очень велико.

Одно дело, если бы Биргит встретилась с каким-нибудь парнем или, на худой
конец, с женатым мужчиной. Тогда бы Рино отступил и отправился домой, но
оставлять девушку с этим слюнявым старикашкой он не хотел.

- Может, сразу поедем к тебе, крошка? - донесся до Рино голос Артиста. -
Честно говоря, я здорово устал. Массы бесконечно кричали мне "бис", и
совестно было не порадовать их снова и снова... Оттого и затянулся
спектакль.

- Ко мне нельзя - у меня мама дома.

- Мама дома? - неизвестно чему удивился Пьезо. А затем произнес
задумчиво: - Мама дома, дома мама... Ну ладно, тогда поехали в "Лукбулл",
ведь ты совершеннолетняя?

- Но... может быть, сначала в кафе?

- Ну чего ты заладила - "кафе, кафе..."! - начал терять терпение
возбудившийся Бах. - Там с парадной стороны стоят мои почитатели! Если они
меня поймают, считай, что вечер уничтожен, понимаешь?

Биргит виновато кивнула и опустила голову.

- Вот и умница, - по-своему истолковал ее молчание Пьезо Бах. - Сейчас
прихватим такси и вперед, к нашему любовному гнездышку...

Артист огляделся в поисках такси, и Лефлер быстро спрятался за угол,
напряженно соображая, что же ему делать дальше. Если они сейчас сядут в
машину, он ничего уже сделать не сможет. Ну разве что побежит напрямик, мимо
строящегося ресторана, к гостинице "Лукбулл" и организует там засаду. Но
стоит ли это делать, если Биргит сама пойдет со старым Бахом?

На самом деле где-то в глубине своего сознания Рино понимал, что он
пытается спасти не саму Биргит или как там ее зовут, а лишь тот образ,
который он на нее примерил. Образ девушки-мечты, расставаться с которым ох
как не хотелось.

- Да где же эти долбаные таксисты?! - гневно воскликнул Бах.

Лефлер тоже огляделся. Действительно, все такси уже разобрали отъезжавшие
после спектакля зрители, и по улицам пробегали только редкие частные
автомобили, да еще спецфургоны ЕСО, у которых в любое время суток было полно
работы.

"Небось гоняются за затаившимися в городе саваттерами", - подумал Рино.

От мысли, что в каждом темном углу может прятаться похититель, который
даже сейчас, стоит только отвернуться, может утащить Биргит, Лефлеру стало
не по себе. Но выбор был небольшой: следовать за девушкой означало стать
свидетелем того, о чем Рино знать совсем не хотелось, а не следовать за ней
- означало дать похитителям полную свободу. Рино почему-то казалось, что
именно сегодня он обязан сопровождать Биргит повсюду.

Мимо проехали два грузовика, принадлежащие ассоциации свиноторговцев.
Этих машин в городе и его окрестностях было очень много, потому что вся
планета кормилась от экспорта свинины.

Свиные биржи, заводы по переработке мяса, фабрики кормов - свиноводство
было золотой жилой всего Туесе но, и своим экономическим процветанием
планета была обязана этому бизнесу.

Наведя порядок в своих мыслях, Лефлер выглянул из-за угла и выругался.
Биргит и Пьезо Баха уже не было. Рино расслышал только доносящийся из
темноты стук каблучков и понял, что старый ловелас потащил девушку в
"Лукбулл" прямо через стройку.

В голове Дженни плыл туман, и она никак не могла собраться с мыслями,
чтобы понять - стоит ей идти с мистером Пьезо или лучше возвратиться домой.

Она вовсе не ожидала от него такой прыти, а ее подруга Сандра, которая их
познакомила, говорила, что мистер Пьезо очень обходительный джентльмен и
может дать Дженни несколько уроков, поскольку та мечтала о театральной
карьере.

- Ну, может быть, обнимет, прижмет разочек. Ты не противься - от них,
старичков, никакого вреда, - говорила Сандра, хитро улыбаясь.

И хотя Дженни подозревала, что ее подруга прошла уже немало уроков у
мистера Пьезо, она надеялась, что у нее все выйдет по-другому.

"Это он только с Сандрой так себя вел, потому что им и поговорить не о
чем было. Сандра - она ведь со всеми так", - думала Дженни, торопясь на
свидание.

Собственную встречу со знаменитостью она представляла иначе: бесконечные
разговоры о театральной жизни, о пьесах популярных авторов, и, конечно же,
мистер Бах должен был послушать выученный Дженни отрывок из пьесы "Нежные
урки".

Еще это ужасное нападение. Дженни едва не позвонила в полицию, чтобы
сообщить о происшествии, и не сделала этого потому, что спешила на встречу с
мистером Бахом. К тому же она почти ничего не запомнила. Только сильный
рывок и чьи-то сильные пальце на горле.

А еще запомнила ужасное перекошенное лицо одного из бандитов, которого ей
удалось отключить с помощью шокера. Дженни хотела и об этом поговорить с
мистером Бахом, поскольку он казался ей человеком проницательным и,
безусловно, мудрым, однако тот продолжал тянуть ее за руку и что-то бурчал
себе под нос.

- Постойте, мистер Бах! Не нужно так бежать - мне больно!

- Уже скоро, малышка моя, уже скоро! - бросил через плечо Бах и, не
оборачиваясь, пошел еще быстрее.

Перепуганная девушка, как казалось старому Пьезо, излучала такую
сексуальную энергию, что он просто сходил с ума. И как только они очутились
на территории стройки, Бах понял, что должен получить удовольствие прямо
сейчас.

- Пойдем обратно? - с надеждой спросила Дженни, когда мистер Бах вдруг
остановился.

- Не спеши, крошка. Лучше встань на колени - так тебе будет удобнее. Если
порвешь чулочки, я куплю тебе новые...

- Не нужно, мистер Бах, прошу вас! - не на шутку перепугалась Дженни. -
Пойдемте назад, в кафе...

- Какое кафе, глупышка? - прошипел Бах, силой опуская Дженни на колени. -
Сделай мне это быстро и считай, что ты принята в театр стажером...

- Но почему же здесь, мистер Бах? Лучше отпустите меня, я хочу домой, -
плачущим голосом попросила Дженни.

Осенний ветер раскачивал скрипучие фонари, и тени от торчавших балок тоже
раскачивались из стороны в сторону, то удлиняясь, то укорачиваясь, словно
тянущиеся из темноты руки.

- Ну же, крошка, не ломайся! Ты хочешь попасть в театр или нет? Только не
говори мне, что ни разу этого не делала, - это не твоя роль, я же вижу...

На какое-то мгновение Рино потерял Биргит и Пьезо Баха из виду. Он
попытался идти быстрее, но едва не упал, споткнувшись о брошенный кирпич.
Половина фонарей на стройке не горела, а те, что еще изливали слабый свет,
скрипели на ветру, как несмазанные рессоры.

Лефлер догадался, что Бах и Биргит успели скрыться за углом
недостроенного здания, и, напрягая зрение, пошел быстрее.

Неожиданно рядом с ним промелькнул какой-то предмет. В одно мгновение
предмет подпрыгнул, словно мячик, и оказался на вершине сложенных стопкой
бетонных плит.