мебель, картины. Все очень дорогое.
этого - напротив. Больше ничем вам помочь не могу... Эй, а может, вам
пригодилась бы его квартира? Я сдаю ее недорого... - спохватился
домовладелец.
Персика через две недели устройство связи было скопировано, но как его
испытывать, никто не представлял себе, пока Максимилиан Фокс не напомнил о
содержащемся в отдельном медицинском боксе человеке, вывезенном с помощью
Памелы из госпиталя ВВС.
постоянно поступавшие из Ассамблеи, всяческих комитетов и просто от частных
лиц протесты, запросы и требования официально пропускались через
бюрократический аппарат, где бумаги регистрировали, подшивали и ставили на
очередь к рассмотрению. На том все и заканчивалось.
НСБ были сделаны выводы, что биологический процессор в мозгу у пациента
полностью развился и это отразилось на его поведении. Человек стал менее
эмоционален, непривередлив в еде и вовсе не стремился к общению.
троих врачей, он сидел в своем боксе на кушетке и рассматривал свежие
иллюстрированные журналы.
созерцание фотографий. Бидли посмотрел на Макса и кивнул. Тот извлек из
принесенного чемоданчика прибор и, включив его, повернул ручку настройки.
Пациент вздрогнул, как от подозрительного шума, и весь напрягся. Макс
переглянулся с Бидли, и тот снова кивнул. Ручку настройки повернули еще, и
все вокруг потонуло в нечеловеческом вопле, а несчастный, обхватив голову
руками, забился на пластиковом полу бокса.
ГЛАВА 17
увидела, что лежит в кибитке под тентом из синего шелка, сквозь который
просвечивало яркое полуденное солнце. Вся кибитка была устлана мягкими,
богато расшитыми подушками, на которых девушка и спала. Анупа приподнялась и
села. Она с удивлением обнаружила, что на ней странная, ярких цветов одежда.
Длинные рукава, колени закрыты - красиво, но очень неудобно.
повязки и дюжины разноцветных бус. Анупа огляделась по сторонам - ее вещей
нигде не было видно, и девушка даже расстроилась. "Ой, а это кто?!" Из стены
на Анупу смотрела какая-то красивая незнакомка. Потрогать ее пальцем не
получилось - он уперся во что-то твердое и холодное: так Анупа впервые
познакомилась с зеркалом и с интересом изучала невиданные нагромождения у
себя на голове. Она еще не знала, что такое прическа,- волосы муюмских
женщин развевались свободно, послушные только ветру. А теперь - ровный
пробор, на затылке аккуратный валик из тугих кос, безусловно необычных для
дикарки, но Анупа своим внутренним женским чутьем понимала, что это красиво
и это может нравиться. Вдруг тревожная мысль вспыхнула у нее в мозгу: "Мой
мужчина! Мо-рис! Где он?"
одежда - широкая рубаха из мешковины и короткие, до колен, штаны из того же
материала, с деревянными застежками на поясе. На ногах - кожаные солдатские
сандалии.
Анупы. Чувствовал себя Морис неплохо. Он попросил пить, и ему дали целый
кувшин зе, а заодно и предложили коричневую масляную лепешку, довольно
вкусную. И пока он, с отросшей щетиной и в коротких штанах, свесив ноги с
телеги, жевал лепешку, запивая ее зе, проходящие солдаты больше с завистью,
чем с интересом рассматривали Мориса,
таких элитных продуктов простыми солдатами.
передвижении - разве что за ним ненавязчиво наблюдали... Шляясь по пыльной
каменистой дороге из конца в конец растянутой войсковой колонны, Морис,
изъясняясь на нгоро, пытался выяснить, где его спутница. Никто ничего не мог
толком объяснить, солдаты показывали порой в разные стороны, сбиваясь с
нгоро, который они знали, по- видимому, не очень хорошо, на родной язык.
буйволах, помогут ему больше простых воинов. Он подошел к всаднику, который,
важно подбоченясь, сидел на желтой спине могучего животного.
Забралом служила нижняя челюсть рыбьего черепа, часто утыканная острыми и
длинными зубами. Такой шлем надежно защищал голову в бою и вдобавок наводил
ужас на врагов. Под стать шлему были и доспехи из больших голубоватых рыбьих
ребер. Они располагались горизонтально, плотно одно к другому и были
скреплены между собой железными колечками. Из-под такой костяной рубахи
торчали штаны, точь-в-точь как на Морисе, разве что малость побогаче. От
колена и ниже ногу защищали своеобразные сапоги, туго сплетенные из
нескольких слоев грубого длинного волоса, вроде конского.
человека. Морис, подойдя, не успел еще и рта раскрыть, как из рыбьей пасти
донеслось:
вон там! Иди туда! - И, пришпорив своего буйвола, промбиуд поехал прочь.
разрешить сесть рядом на козлы. Раб с фиолетовой кожей, по всей видимости
очарованный такой светской, в его представлении, обходительностью, охотно
подвинулся на сиденье, освобождая место. Усевшись поудобнее, Морис тут же
повернулся и просунул голову меж занавесок.
и с аккуратно убранными волосами спящая девушка казалась еще более красивой,
чем прежде, но какой-то чужой. Морису даже захотелось для собственного
успокоения разбудить Анупу и скорее убедиться, что ее глаза так же преданно
смотрят на него.
которого вместо ушей остались только обрубки, беседу о том о сем. Раб живо
отвечал, сам рассказывая о своей нелегкой рабской жизни, а Морис кивал и
кивал.
туряков волосы на лице.- А потом подумал и добавил: - И на спине.- И
наконец, уважительно пошевелив обрубками ушей, поставил точку: - И на ногах.
пущей убедительности задрал штанину.
ушей снова задвигались - теперь уже недоуменно. Неизвестно для чего он даже
поскреб колено подозреваемого заскорузлым позеленевшим ногтем. Мориса аж
передернуло при этом.
и поспешно одернул штанину.
спутника никакого внимания, "Кто его знает, о чем он думает, скотина? -
ворочалось у Мориса в мозгах.- И кто они такие, эти туряки? Может быть,
бунтовщики по-ихнему. А то, не ровен час, разорется, монстр безухий, и
спалят меня на обочине за несогласие с принципами иль еще за что! Надо у
него побольше выведать".
они такие, эти туряки? - Но в голосе послышались предательские льстивые
нотки.
туряков. Это люди такие... дикие, с большими дубинами. Очень сильные и
волосатые, - тут раб покосился на Мориса, - вроде тебя!
на друга. Сидели и молчали. Морис хотел было уже что-то сказать, но потом
передумал. И они снова молчали.
целая стая волков. И тут же:
козел на пыльную дорогу. Вот застучали по земле его худые колени - старик
пополз под телегу,- удар, бедняга едва не пробил себе голову о деревянную
ось. Со всех сторон уже доносился шум битвы: треск дерева, крики,
предсмертные хрипы.
подбежал к кибитке и с сопением и звериным нетерпением принялся выволакивать
умоляюще вопящего старика из-под телеги. Морис вскочил с подушек и, путаясь
в пологе, поспешил вылезти наружу. Преодолев наконец сопротивление
Суворов Виктор
Белогорский Евгений
Жюль Верн
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Лукин Евгений