Чтение 9–й страницы книги ~Люди в черном~

- Пару месяцев назад. Мы обязаны проходить проверку дважды в год. У нас с
этим строго.

- Лучше запишись еще разок. - Эдвардс принялся оглядываться, что-то
высматривая. - Передай Зету, что я отлично провел время. Огромное спасибо за
все. - Он отдал Кею папку с фотографиями. - Где тут у вас выход?

- Как знаешь, - проговорил Кей. - Может, чашечку кофе?

- Благодарю, не стоит, - с издевкой в голосе ответил Эдвардс.

Словно не расслышав, Кей распахнул дверь, возле которой они остановились,
и шагнул в комнату. Джеймс машинально посмотрел ему вслед - да так и остался
стоять с разинутым ртом.

Помещение оказалось кухней. На столе, рядом с кофеваркой, важно восседали
двое диковинных существ, ростом по пояс взрослому человеку. Два их собрата
суетились у стола, оживленно размахивая щупальцами. Больше всего эти
красавчики смахивали на ходячие морковки.

- Как настроение? - справился Кей, подставляя пластиковый стаканчик.

Одно из существ налило ему кофе.

Морковки возбужденно загалдели.

- Сливки только порошковые? Терпеть их не могу. Ну как, осваиваетесь?

Ответом ему было дружное мычание, надо полагать, выражавшее
удовлетворение.

- Ты в самом деле не хочешь? - поинтересовался Кей, выходя обратно в
коридор.

Он невозмутимо помешивал ложечкой дымящийся кофе. У него за спиной
"ходячие морковки" продолжали прерванный разговор:

- Видали, какие буфера у той телки из бухгалтерии?

- Да что буфера, ты на задницу посмотри!

Эдвардс судорожно сглотнул. Пожалуй, он не отказался бы сейчас от
чего-нибудь покрепче "морковкиного" кофе.

Глава 8

По набережной Бэттери-парка гуляли люди, явно спасаясь от летнего зноя.
На здании Биржи звездно-полосатой тряпкой обвис флаг. Вокруг плавился
вспотевший, изнемогающий от жары город.

Джеймс Эдвардс сидел на скамейке рядом с человеком по имени Кей (а может,
по фамилии). Кей пил остывший кофе и не обращал внимания ни на солнце, ни на
прохожих, а Джеймс старался собраться с мыслями. Мысли разбегались в разные
стороны не хуже кроликов.

Чужаки.

Вот же сукины дети! Чужие! Маленькие зелененькие человечки со всей
Вселенной. Черт возьми!

- Примерно полторы тысячи инопланетян, - уточнил Кей между двумя глотками
кофе.

Эдвардс успел забыть о его присутствии и подпрыгнул, сидя на скамейке. Он
даже не ожидал, что настолько силен в акробатике.

- В основном они живут на Манхэттене, но кое-кто раскидан по иным городам
и весям. - Кей помолчал. - По всему миру. Достаточно много вполне приличных
существ, которые просто зарабатывают себе на жизнь...

Эдвардса озарило.

- Таксисты!

Кей, отхлебнув кофе, усмехнулся.

- Ну, не так много, как ты себе уже представил. Так что люди, как
правило, и не догадываются об их существовании. Не хотят. Да это им и не
нужно. Они привыкли думать, что у них все тихо и спокойно.

По Кею трудно было сказать: тихо-спокойно у него все или нет. И не ясно,
чего больше сейчас в его голосе, сарказма или сожаления:

- А зачем все держится в таком секрете?

Кей кивнул на трусившую мимо девицу - высокая, фигуристая, шортики в
обтяжку, яркая безрукавка, волосы перехвачены повязкой, плейер на поясе.
Эдвардс проводил девицу взглядом и облизнулся.

- Возьми эту женщину...

- Я бы не прочь - сказал Джеймс. Кей хмыкнул. Эдвардс изумился:

- Что-о? Нет-нет-нет, только не говори. Она что, чужак?

- Нет. Она - человек. И считает, что ей палец в рот не клади, потому что
в жизни у нее все схвачено. И ничего другого она знать не хочет.

Кей кивнул на других людей, прогуливающихся в парке.

- Вон тот старик с собакой или две женщины с колясками. Они тоже не хотят
знать. Открой им правду, и их мир рухнет.

- Не наговаривай на людей. Люди разумны, как-нибудь справятся.

- Человек - разумен, - уточнил Кей. - А люди - глупые, опасные, склонные
вдаваться в панику животные, и тебе об этом прекрасно известно.

Очень хотелось возразить. Не потому, что странный собеседник в черном
костюме был не прав. Просто так - из принципа. Но не по делу вспомнились два
года патрульной службы. Истошно вопящая толпа, давящая друг друга. Это когда
какой-то особо умный шутник подложил бомбу - "вонючку" в кинотеатре...

- Пятьсот лет назад все знали, что Земля - центр Вселенной, - не глядя на
Эдвардса, сказал Кей. - Но они ошибались. Четыреста лет назад все знали, что
наш мир плоский, и если уплыть подальше, то свалишься за край. Они тоже
ошибались. Двести лет назад все знали, что болезни происходят из-за дурного
ночного воздуха, и если спать, плотно затворив окна, то никакая хворь не
страшна. Пятьдесят лет назад все знали, что если есть на завтрак бекон,
яйца, масло и кофе с большим количеством сахара, то будешь здоров до самой
смерти.....

- А чего-нибудь поближе нельзя? - жалобно попросил запутавшийся в эпохах
Эдвардс.

- Пятнадцать минут назад, - покладисто припечатал Кей, - ты знал, что
люди - единственные разумные существа на этой планете. Представляешь, что ты
узнаешь завтра?

Джеймс не представлял. Он давно уже бросил попытки объяснить происходящее
общим помешательством. Правда, и на глобальный розыгрыш дело не тянуло.
Получается, что этот старший братец Фокса Молдера и приятель Дэйла Купера
говорит правду. Джеймс Эдвардс судорожно вцепился в края своего мира обеими
руками. Он чувствовал как крошится под пальцами мироздание.

Кей посмотрел на него и снова принялся разглядывать залив.

- Ты можешь стать парнем, который знает, что мир круглый, когда этому
никто вокруг не верит, - негромко сказал Кей, не отрывая взгляда от чаек над
водой. - Парнем, которому известно, что Земля не центр вселенной, что
болезни вызываются микробами, а избыточный холестерин закупоривает артерии и
убивает. Или что по планете среди нас разгуливают чужаки.

Эдвардс поймал себя на том, что завороженно слушает, отвесив челюсть. Он
захлопнул рот. Нет, братцы, что-то все-таки мешает сказать: да, да, да!!!
Может быть, здоровый скептицизм?

- Здесь должен быть подвох! В чем? - спросил он.

Человек в черном усмехнулся и кинул пустой стаканчик в урну. Потом
вытащил что-то из кармана. Что-то сильно смахивающее на мини-диктофон. Нет,
на маленький фонарик. Нет, на дозиметр. Интересно, на кой черт ему дозиметр?

- Подвох? - переспросил Кей. - Подвох в том, что все твои контакты с
людьми прекратятся. Никто не будет знать о твоем существовании. Нигде.
Никогда. Иной жизни у тебя не будет. Ни жены, ни детей, ничего.

Он опять глянул на Эдвардса и быстро отвел взгляд. Слишком быстро.

- То есть ты хочешь, чтоб никогда и близко не подходил ни к кому, кроме -
только не обижайся - тебя и пары других чуваков в черных костюмах? А что в
награду?

- Долгие томительные часы, - серьезно сказал Кей, постукивая по ладони
металлическим пестиком с красной лампочкой на одном из торцов. - Опасные
дни. И полная безвестность.

У тебя не будет даже любимой рубашки, если ты, конечно, не без ума от
белых рубах.

- И какой нормальный человек на такое согласится?

- Если есть выбор - нормальный не согласится, - Кей вдруг рассмеялся. -
Видишь ли, я не доброволец, я - по призыву. Мне никто такой речи не читал. И
выбора у меня не было.

Эдвардс покачал головой:

- Не уверен.

- Пожалуй, это самое умное, что ты мог сказать. Такая сделка, сынок.
Решать можешь до завтра.

- А если я скажу "нет" и стану трепать языком с первым встречным? Может,
даже объявление в газету тисну?

- И отважишься провести остаток дней под замком в ближайшей психушке? -
опять засмеялся Кей.

Эдвардс покачал головой.

- Убедил.

- Ты бы все равно никому не рассказал.

- С чего это ты так уверен?

- Да вот, - Кей поглядел на свой "фонарик-дозиметр-диктофон", потом сунул
его в карман пиджака. - Уверен.

Он встал и неторопливо пошел прочь по набережной. На фоне толпы в светлых
летних одеждах его черный костюм выделялся, точно чернильное пятно на
крахмальной скатерти. Еще немного, и он спустится в метро, где сольется с
толпой клерков с Уолл-Стрит. Нет, подумал Джеймс. Не сольется. Даже там он
будет сам по себе, как та пресловутая кошка.

- Эй! - крикнул Эдвардс. - А оно того стоит?

Кей оглянулся на ходу:

- Что? А, да... Если ты достаточно крепок. Неужели слабо помешать
скромному пришельцу взорвать Вселенную?

***

Эдвардс шагал по окрестным улицам, размышляя о своем будущем. Не самый
плохой район города, собственно говоря. Джеймса редко будили выстрелы, и он