Чтение 42–й страницы книги ~Война мертвых~

- Нужно взять анализы.
Тихон пожал плечами. Если капитан ради капли его крови перенесся на другой
Пост, значит, и впрямь нужно. Пока Тихон отгибал рукав, появился Григорий
с плоской коробкой. Сбоку, там, где находилась узкая крышка, висела
тяжелая пломба. Едва ли это было связано с секретностью, но выглядело
весьма солидно.
- .Аксельбант тоже здесь, - сказал Григорий. - Теперь между нами почти нет
разницы. Но важнее другое: тобой больше не надо командовать. Оденешься у
себя, браслет оставь мне.
- Опять перевод, - апатично констатировал Тихон, не двигаясь с места. -
Ладно, спасибо за новую форму.
- Я тут ни при чем.
- А кто? Кто "при чем"?
- Один полковник, первый зам по спецкадрам.
- Полковник? - озадачился Тихон.
- Ноль девяносто девятый. Тот, что курировал высадку на Шадан.
- Игорь?
- Вице-капитан, ты вроде собирался пообедать, - напомнил Григорий.
- Или поужинать, - без улыбки добавил Аркадий. Снова оказавшись в проходе,
Тихон устроил коробку под мышкой так, чтоб она не мешала, и неторопливо
двинулся к столовой. На перекрестке ему пришлось посторониться - четверо
крепышей в серой форме незнакомого подразделения, кряхтя, перли
двухметровый ящик, накрытый знаменем Конфедерации. Тихон смотрел на них с
нескрываемым интересом - увидеть, чтоб люди тащили тяжелые предметы прямо
на себе, можно было не часто. Контейнер предназначался для какого-то
церемониала и, судя по всему, был уже нагружен, но особой торжественности
на лицах носильщиков не наблюдалось.
Вот куда надо было устраиваться Филиппу, подумал Тихон. Прикосновение к
вечности плюс отсутствие дурных впечатлений. Это для него в самый раз. И
для рук тренировка.
Он окинул ящик прощальным взглядом и пошел дальше. Из-за открытого створа
доносились плеск воды и фырканье. Тихон вспомнил, что когда-то собирался
начать правильную жизнь, и, повинуясь необъяснимому порыву, заглянул в
спортзал.
В широком бассейне бултыхалось одинокое тело. Брызги и слепящий свет
солярия не давали толком ничего разглядеть, тем не менее Тихон учуял, что
там женщина - и совершенно голая.
Первым желанием было уйти, однако в фигуре купальщицы, в том, как она
закидывала голову, как подпрыгивала ее грудь, вспомнилось что-то
тревожно-сладкое. Нет, она не могла быть ею, ведь с той у него связаны
только ненависть и отчаяние. Судорожный поиск петли для шеи и крюка для
петли. Но почему эти черты так знакомы?
Он неосознанно пошел к воде и по мере приближения все отчетливей
чувствовал, что не ошибся.
- От тебя нигде не скрыться, - с радостным изумлением воскликнула Марта. ~
Как ты меня нашел?
- Случайно.
Она подплыла к бортику и, грациозно подтянувшись, улеглась на горячий
песок. Оранжевые крупинки облепили мокрые ноги, и Марта стала похожа на
статую. Не везде. Она не прикрывалась, но вовсе не из желания подразнить:
после того, что между ними было, люди перестают стесняться наготы. Если б
только вспомнить! Вспомнить хоть что-нибудь, кроме первой неудачи.
- Ты не уделишь мне полчасика? - проворковала она.
- Нет, - молвил Тихон, отклеив язык от н"ба.
- Все еще дуешься за тот раз? - невинно улыбнулась Марта. - Мы же с
тобой...
- А чего это вдруг ты ко мне воспылала? У Филиппа оказались проблемы
покруче моих? - спросил Тихон, удивляясь неожиданно нахлынувшей злости.
- Не вдруг. Когда мы встретились на том Посту, ты был совсем иным...
- И поэтому ты мне отдалась, - заключил он.
- Ты был... как будто постиг что-то такое... - сказала она, не обращая
внимания на его показной цинизм.
- Нет, - мотнул головой Тихон. - Ничего "такого". Абсолютно ничего.
Он натужил память, однако второго подарка она ему не сделала. В голове
крутились путаные отрывки из прошлой операции на Шадане. В том кусочке
жизни было много всякой всячины и про мины-ловушки, и про лесную дорогу,
но роман с Мартой как факт биографии исчез. Сброшенные пятьдесят два часа
не сохранили никаких страстей, только навыки и рефлексы. Все, что
необходимо в бою. Остальное - мусор Женщина у бассейна была ему чужой.
Марта недовольно ойкнула и потрогала браслет. Тихон повернулся к двери - в
коридоре шуршали частые шаги, но шли операторы совсем в другую сторону -
туда, куда ранее отнесли красивый и строгий ящик.
- Можешь не торопиться, это вызов на похороны. Марта спрыгнула обратно в
воду и, нырнув, доплыла до противоположного бортика.
- Филипп? - угадала она. - Ты? Из-за меня, да?
Ей так этого хотелось.
Тихон задумчиво разгреб песок и носком ботинка нарисовал какой-то
иероглиф. Знак был похож на лишнюю букву несуществующего алфавита. И
немножко - на танк.

ЧАСТЬ 3

ВОЙНА НЕ УМРЕТ

Сначала Тихон принял это за сильно захламленную станцию переноса, потом за
многоместный кубрик, потом за обеденный зал в пансионате для умалишенных.
Осмотревшись, он понял, что все три раза был прав.
Круглое помещение имело около десяти метров в диаметре и чудовищно низкий
потолок. Центр комнаты занимали жесткие, явно неудобные табуреты, большой
стол и платформа, на которой Тихон только что финишировал. Вдоль стен
стояло семь коек, возле каждой возвышался металлический шкаф, поделенный
на квадратные секции. Некоторые дверцы были открыты, и из них выглядывали
скрученные жгуты с головными датчиками на конце.
Обитатели Поста возлежали в одном нижнем белье, но на коллективный отдых
это было не похоже. Кажется, трусы и майка служили здесь чем-то вроде
униформы.
Четверо мужчин и две женщины, если расплывшиеся по животу бугры считать за
грудь. Все одновременно повернулись в его сторону, при этом дама на
ближней койке ковырнула в носу и, вытащив длинную затейливую соплю,
прицепила ее у изголовья. Тихону показалось, что этот жест имеет прямое
отношение к его персоне, но протестовать не стал - много чести.
Он подошел к единственной убранной кровати и, стряхнув с нее какие-то
крошки, присел. Рядом в стене выделялась полупрозрачная створка общего
санблока. Изнутри она была замызгана белесыми потеками, значит, душем
здесь все-таки пользовались. А судя по запаху - нет.
- Тебя вместо Радика прислали, - сообщил старик со вздутыми венами на
худых ногах. - Будешь его заменять. - Он разразился лающим смехом, и
операторы дружно присоединились. При этом кто-то избавился от кишечных
газов, и дышать стало совсем невозможно.
Кто такой этот Радик и почему упоминание о нем вызывает хохот, Тихону было
неинтересно. Он разулся и опустил спину на жесткий матрас.
- Чистоплюйчик, - отметил сосед слева, мужик лет сорока с бульдожьими
щеками и круглым пузом.
- Карьерист, - определил другой, с жиденькой клокастой бородкой. - Небось
уверен, что так и пойдет до самого генерала.
Тихон терпеливо вздохнул и уставился вверх. Потолок представлял собой
огромный экран молочного цвета, который можно было видеть только лежа.
Замкнутое пространство, безделье и висячий монитор - в этой банке все
сделали так, чтобы оператор не покидал постели.
Ровесников здесь, в отличие от других Постов, не было даже близко. Самому
младшему, грустному пареньку с большим, как у гидроцефала, черепом, давно
стукнуло двадцать, ну и бородатый, если побреется, потянет лет на двадцать
пять. Остальным далеко за тридцатник. Возраст женщин вообще не подлежал
определению. Не из-за принятых на Земле условностей, а потому, что любая
чаровница, не умывайся она более ста часов, превращается в неряшливую суку.
- Ты вот что, - сказал щекастый, привлекая внимание взмахом узловатых
пальцев. - Не раскисай, а сразу берись за работу. В твои обязанности
входит...
- А в твои? - отрешенно спросил Тихон, не сводя глаз с потолка.
- Это ты зря, - сердечно произнес он. - Если б Радик не кочевряжился, ему
бы легче было, он сам потом признался. Так что скидывай свой наряд, не то
перепачкается.
Гидроцефал оживился и в предвкушении чего-то занимательного заерзал на
койке.
- Иди сюда, - угрожающе сдвинув брови, сказал пузатый.
- Если Макс зовет, надо идти, - подал голос старик.
- Ну ладно, - пузатый слез с кровати и медленно направился к Тихону, при
этом было отчетливо слышно, как отрываются от пола его липкие пятки. -
Пока иду, можешь передумать, - предупредил он.
- Парень, ты это пробовал? - интимно спросила вторая дама, устраивая щеку
на пухлой ладошке. - А вдруг понравится?
Макс остановился возле Тихона и, сунув руку в трусы, почесался.
- Вот и я, - весело сообщил он. - Ты еще не готов?
Может, этих стесняешься? - махнул он на женщин. - Напрасно, они у нас
мужиков не любят.
Он озадаченно понюхал ногти и бросил кулак вниз. Единственное, что успел
сделать Тихон, это зажмуриться. Он знал, как убивать, но драться его не
учили. Удар пришелся по носу, и Тихон ощутил, что его лицо утратило
симметрию.