Чтение 49–й страницы книги ~Война мертвых~

это делал человек за рулем.
Под двускатной крышей скрывалась еще одна платформа переноса, но он знал,
что здесь она используется в качестве обычного лифта. Иначе зачем было
высаживать танк на этой чудесной планете - лишь для того, чтоб он
испоганил траками пятьсот метров дерна?
Искупавшись в желтом сиянии, он направился по длинному тоннелю под уклон,
в самую толщу гранитной плиты. Два километра ниже уровня моря, сообщили
приборы. Достойная глубина. И планета хорошая - курорт, а не планета.
Здесь его искать не будут. Никто. А если и будут, все равно не найдут.
Слабое напряжение в эфире говорило о том, что Игорь все еще на связи,
однако нарушать молчание он не торопился. "Ждет вопросов, - сообразил
Тихон. - Не дождется". За вопросами, как правило, следуют ответы, а это
бывает страшно. Все прояснится само собой - не сразу, так со временем. Чем
дальше Тихон спускался, тем отчетливей осознавал, что этого самого времени
у него теперь навалом.
Пять или пять тысяч - количество прожитых часов имеет значение, только
когда ждешь. С Тихоном это тоже было, но недолго; Ожидание вредно для
нервной системы, в том числе и машинной, и вскоре Тихон перестал чего-либо
ждать.
Они начали с того, что отключили ему пушки. "Во избежание спонтанного
выстрела". Тихон принял это объяснение, но с первых же минут принялся
прощупывать КБ в поисках программы, блокирующей разрядники. Стрелять Тихон
ни в кого не собирался, просто он не желал терять часть свободы. Не так уж
много ее и осталось.
Потом его ограничили в движениях. Загнали на метровый постамент в центре
широкого отсека и попросили не съезжать. А чтобы просьба не выглядела
голословной, ее подкрепили новым блоком, с которым Тихон справился уже
через полторы минуты. Но раз им так хочется, то ладно - он постоит.
Самым обидным было лишение нормальной связи. Постепенно Тихона отрубили от
всех общедоступных выходов в интервидение. Об этом его не предупреждали, и
изменения в эфирном режиме он обнаружил слишком поздно. Ему оставили пяток
закрытых каналов, и каждый из них по странному совпадению вел к Игорю.
Чтобы как-то оживить обстановку, Игорь периодически являлся лично, всегда
- с прозрачным обручем на лбу. Серебряный аксельбант он сменил на погоны с
глобусами, хотя Тихон опасался, что полковничий мундир - такой же
маскарад, как и должность школьного наставника.
Вокруг постамента непрерывно суетилась группа людей в белых халатах, но
Тихон сознательно их не различал: все они работали без головных датчиков и
общались только между собой. Значит, для Тихона их не существовало. Что за
исследования проводили техники, он старался не вникать, главное - они не
лезли ему в душу.
Другое дело - Игорь. Всякий раз, когда полковник подходил к машине, Тихон
знал, что для него заготовлено очередное издевательство вроде
ассоциативного теста или проверки на быстроту реакции. Поэтому он взял в
привычку заводить разговор первым. Обычно это позволяло оттянуть процедуру
на две-три минуты.
- Ну, как там мои анализы? - непринужденно спросил он.
- Анализы? - нахмурился Игорь.
- Мочи и кала.
- У меня твой юморок вот уже где! Он продемонстрировал, до какой степени
наполнен юмором, и Тихон увидел, что место еще есть.
- Когда приспичит, дай знать, техники ведро подставят, - запоздало
отшутился полковник.
- Я про тело, а не про корпус, - сказал Тихон. - Про свое тело, которое,
как я надеюсь, до сих пор пребывает в добром здравии.
- Да, конечно, - растерянности в его голосе не было, но Игорь провел в
машине достаточно времени, чтобы научиться управлять эмоциями. - Именно в
добром здравии. Не думаешь же ты...
- А вот как раз думаю. - Тихон повернул пушки к Игорю и слегка ими качнул.
"Грози, грози, - едва заметной тенью пронеслось в мозгу полковника. - Чего
ты стоишь без своего оружия?"
Тихон уловил эту храбрую мыслишку и создал в эфире ее многозначительное
отражение: без оружия - действительно ничего.
- Не надо этого, - сказал Игорь. - Тебе - в первую очередь не надо. Все
будет хорошо.
- А байка про Алекса? Ведь не из пальца ее высосали.
- Не из пальца; - кивнул он. - Но твой случай гораздо проще.
Это тоже был ответ. Как Тихон ни избегал скользкой темы, а сам же на нее и
выруливал. Каждым словом. И даже молчанием. Пять тысяч сто двенадцать
часов, и все - в танке. Подряд, без перерыва. Сколько потребовалось
Алексу, чтобы погибнуть? Цифру ему так и не назвали, но конечно, намного
меньше. Можно представить, что Тихона-куклу кормят через капельницу,
поддерживают сердце и мозг, пеленают в пушистые тряпки, но скорее всего он
давно уже сгорел в утилизаторе. Вместе с двадцатью семью мертвецами.
Вместе с торжественными речами и знаменами Конфедерации. Все сгорело. Он
видел это сам.
- Мне кажется, ты сейчас не настроен, - озабоченно проговорил Игорь.
- Это с людьми такое бывает. Машина всегда настроена.
- Тихон...
- Не называй меня так! - резко ответил он.
- Что с тобой, Тихон?
- Я не Тихон.
- Хорошо, придумай другое имя, - легко согласился полковник.
- Зачем оно мне? Посмотри на меня внимательно. Я что, похож на человека?
На кого я похож? Ответь мне!
- Ты похож на танк, - с неожиданной покорностью сказал Игорь.
- Значит, и зовут меня - Танк. Если кому не ясно, напиши это на броне
желтой краской. Пусть все знают.
"Да, я теперь танк, - сказал он самому себе. - Танк. Не просто танк, а
Танк - с большой буквы. Я - Танк. Все люди, а я - нет. Кто я? Танк? Это
так мало. Всего лишь Танк. Танк - Танк. Поместите меня в музее, мое место
рядом с железками. Вы мне не нужны, и я вам тоже. Зачем вам Танк? А зачем
вам Тихон? Вот тот действительно был не нужен, а я еще пригожусь. Ведь я -
Танк. Так было с самого начала: не Тихон, а Танк. Мы поменялись местами, и
то, что было внутри, оказалось снаружи. Танк. К чему я стремился? Неужели
к этому?! Шел вперед, примерял военные украшения, никого не жалел - даже
себя. Как учили. Мне больше нечего осваивать, я достиг потолка. Я идеален.
Совершенен. Я завершен. Дайте мне умереть!!"
- Можно приступать? - холодно осведомился полковник.
Тихон прервал поток отчаяния и навел в сознании порядок.
- Валяй.
- Стандартный набор вопросов.
Игорь сел в единственное кресло и перестал артикулировать. Теперь он
разговаривал с машиной так же, как и она с ним, - посредством
электрических импульсов. У Тихона больше не было преимущества в скорости
мышления.
- Красный! - крикнул Игорь.
- Огонь.
- Синий!
- Огонь.
- Белый!
- Огонь.
- Черный!
- ...Огонь.
- Нет, так у нас дело не пойдет. Желаешь подурачиться - пожалуйста, но без
меня. Красный!
- Кровь.
- Желтый!
- Песок.
- Зеленый!
- Не мое, - запнувшись, выговорил Тихон.
- Что не твое?
- Вот это. Зеленое. Трава, листья, ряска в пруду...
- Да ты, оказывается, романтик.
- Хочешь сам попробовать?
- Чем моя жизнь отличается от твоей? - вздохнул Игорь. - Тем, что я иногда
ем и сплю?
- А еще ты можешь выбраться наверх и полежать на солнце.
- Не могу, - буркнул полковник. - Мог бы - давно бы все бросил и полежал.
- Но теоретически...
- Даже теоретически. Мои шансы искупаться и позагорать равняются твоим.
Мне что - расплакаться?
- Иди ты к черту.
- Давно бы ушел, - с тоской ответил Тихон. - Если б мог.
- Вообще-то тебе повезло, - сказал Игорь, поднимаясь с кресла и
прохаживаясь вокруг постамента.
- Ну-ка, ну-ка, интересно.
Игорь подал знак одному из техников, и вся бригада, бросив свои занятия,
торопливо покинула помещение.
- Ты застрял в замечательной машине Ничего лучшего пока не создано ни у
нас, ни у конкуров Такое бывало и до тебя: люди зависали в каких-то
примитивных аппаратах, по сравнению с которыми одноразовый "перист" - это
воплощение мечты. Они молили продлить им жизнь, хотя бы и такую, но
конструктивные возможности этого не позволяли. Они умирали быстро, но...
очень медленно. А ты практически вечен.
- Значит, я завис, - пробормотал Тихон.
- Сам знаешь.
- Готов своим везением с кем-нибудь поделиться. С тобой, например.
Игорь подошел вплотную и, тихонько погладив обшивку, заглянул ему в
объектив.