показалось.
продолжает стоять - так же склонив голову и все так же посмеиваясь.
пальнул в ответ - она инстинктивно дернулась вбок, но сумела удержаться на
ногах. По невидимому куполу защитного поля рассыпались пронзительно-зеленые
брызги. Воздух хлопком заполнил образовавшийся после разряда вакуум, и с
земли поднялось новое облачко пыли. Рядом с незнакомцем висело такое же
облачко, разве что побольше размером. Сам он не пострадал.
еще так, на сдачу. Дарья была уверена, что до "сдачи" дело не дойдет.
Любительская охранная система, которой, вероятно, пользовался охотник,
такого разряда выдержать не могла. Дарья улыбнулась.
головой и ковырнула носком ботинка скудную серую почву.
двухметровой воронки подозрительно осыпается.
вмонтированным стволом. Теперь от его оружия остался один крепеж и обрывки
витых шнуров. Когда незнакомец выполз из воронки полностью, выяснилось, что
и скафандр выглядит не лучшим образом. Местами он был опален, кое-где даже
разорван. На шлеме охотника виднелась приличная вмятина, а затемненное
"забрало" дало длинную косую трещину. Тем не менее неизвестный нарушитель
был жив и даже, видимо, здоров. Он разгреб рядом с собой землю, вырыл
обломки наручного ствола и, удостоверившись, что это оружие пришло в
негодность, снял с плеча "палку". Вооружившись снова, он присел и направил
шестигранный ствол на Дашу.
эффективности поле не уступает сгенерированному базой.
покачав головой, пошел прочь от шлюза.
некоторое время вновь показался нарушитель - еще более помятый, но
по-прежнему живой. На этот раз он не стал дожидаться окончательного
приговора и, не оглядываясь, пустился бежать.
ли информации для идентификации?
звука. - Это точно?!
Глава 5
том, что борьба с искушением набить полные карманы отнимала ровно половину
сил, и не в страшном зное, за считанные минуты радикально высушившем
организм мастера. Гораздо сильнее, чем жажда, Борисова донимали постоянно
бегущие куда-то чертики. Они скакали на кончике носа, панибратски хлопали по
плечам и спине, предлагали запутанные сделки на рынке цветных металлов, а их
бесстыжие самки то и дело задирали юбки, демонстрируя чертовски сокровенные
места. Весь этот балаган сопровождался потоком плоских шуток и пронзительным
хихиканьем. Борисову было не до смеха, поскольку он уже сбил и локти, и
колени. Ползти его никто особо не заставлял, но подняться на две конечности
ему просто не хватало смелости. Первые попытки встать в полный рост
закончились бесславным падением, а с третьей и вовсе началась какая-то
катавасия. Выпрямляясь, мастер то возвышался над облаками и обмораживал
щеки, то вообще оказывался где-то над стратосферой и задыхался от нехватки
кислорода. Намаявшись от перепадов давления, Борисов ограничился
коленно-локтевым положением. В таком походном порядке далеко он уйти не мог,
но зато его не мутило от килевой качки, да и дорогу было видно в мельчайших
деталях, то есть заманчиво поблескивающих песчинках. В то же время мастер не
испытывал никаких проблем с запасами энергии. Он был голоден, но полон сил и
желания двигаться вперед. Нагретый пустынный ветерок приносил откуда-то с
юга весьма бодрящий аромат, и для подзарядки внутренних "аккумуляторов"
мастеру оставалось всего лишь вдохнуть поглубже. Что за стимулирующие
испарения носились над драгоценной пустыней, мастер определить не мог, для
этого ему не хватало жизненного опыта, но глубоко дышать он не стеснялся.
Сознание при этом заволакивала все более плотная пелена мелочно-белого
тумана, однако Борисову было уже плевать.
согнулась в локте, а левая скользнула назад, в глубь песчаной массы. Борисов
неловко ткнулся лицом в склон бархана и на несколько секунд замер, не в
силах пошевелиться. Погибать, задохнувшись в "золотом" бархане, было нелепо,
и мастер заставил себя перевернуться на бок. Смена положения тела по
какой-то неизвестной причине прояснила его взор. Борисов прищурился,
поморгал и наконец понял, что его жизнь разделилась на две части -
темно-серую и золотистую. Темно-серая размещалась по вертикали, а золотистая
по горизонтали. Причем жизнераздел лежал всего в полуметре от борисовского
носа. Мастер нехотя протянул ослабевшую руку к меже и потрогал серую жизнь.
твердой, словно порядком изношенной. В сравнении с золотистой - теплой,
мягкой и приятной - серая жизнь выглядела убого, но в ней было что-то
привычное, а Борисову в данную минуту больше всего хотелось именно этого -
возвращения, пусть иллюзорного, к обыденному земному существованию мастера
дальней разведки. К жизни лентяя, который за всю долгую карьеру вылетал на
разведку раз пять, да и то - в ближайшие системы, вроде давно изученного
Центавра.
руку и снова передвинулся. Спустя пару минут он уже полностью лежал на серой
земле, которая и вправду оказалась пластобетоном, но только не правдоподобно
древним и стертым, как единственный старушечий зуб.
количество эмоций его нервная система была уже не способна. Она, как и весь
организм Борисова, казалась выжатой до последней капли.
наркотическими испарениями ветер. В это было трудно поверить, но Борисов
явственно ощущал, что его больше не плющит неумолимый каток отягощенного
пороком мироздания. Он даже смог сесть и по-детски, кулаками, потереть
зудящие веки.
шагах от мастера перемежалась с рыжим суглинком. Еще через десяток метров
сквозь землю пробивались редкие пучки травы, а справа и, как ни странно,
позади Борисова росли невысокие кусты. И никакого намека на драгоценную, но
ядовитую пустыню. Мастер вернулся на пару шагов назад и неуверенно потрогал
почву в том месте, где теоретически должен был лежать золотистый песок,
однако ничего похожего на сухое море зловредного зелья не обнаружил. Это
обстоятельство взбудоражило его исследовательский дух, и мастер не поленился
сделать еще пару шагов в том же направлении. Жар раскаленной ядовитой
пустыни буквально вытолкнул Борисова обратно в серый мир, словно не желая
больше иметь с ним ничего общего.
корпуса. С высоты среднего роста так плюхнуться на твердый пластобетон
оказалось сомнительным удовольствием. Борисов привстал, погладил ушибленную
спину в проекции копчика и почему-то взглянул на небо. Оно, как и
предсказала борисовская интуиция, совсем не походило на четыре предыдущих. В
нем не было сочного ультрамарина, как в крае болот, или пронзительной
синевы, как над "янтарным" лесом. Не выглядело оно и хмурым, как над лесом
осенним, или белым и колеблющимся, как над пустыней. В этот раз оно
напоминало океан. Лазурный, глубокий, близкий, с редкими белыми бурунами
мелких облачков. Его многокилометровая пучина манила и затягивала на далекое
космическое дно - и не имело значения, какие правила устанавливает
гравитация. Борисов неожиданно для себя встал в полный рост и вытянул руки
вверх, словно собираясь нырнуть в разверзшуюся бездну.
тугая волна воздуха, и следом за ней прилетело несколько тяжелых кусков
пластобетона. Все с так же вытянутыми над головой руками Борисов рухнул на
землю и расквасил себе нос. Боль и запах крови немного отрезвили мастера,
хотя до полного душевного равновесия ему было по-прежнему далеко. Он
поднялся на колени, сел лицом к приближающейся опасности и гнусаво запел
государственный гимн - иного выхода у разведчика не было: на бегство сил не
Шилова Юлия
Семенова Мария
Ларссон Стиг
Шилова Юлия
Василенко Иван
Шилова Юлия