Чтение 69–й страницы книги ~Алтарь василиска~

- Каморра, например, использовал василиска.

- Мало нам ордена Аспида... - саркастически заметил Равенор. - Не
хватает еще, чтобы главный алтарь острова имел своим символом уттакскую
вонючку!

- Вонючка - это невозможно! - поддержала его Лила. - Но есть же и
приличные звери. Давайте вспомним... дорфирон, например.

- Он слишком уродлив, - возразил Риссарн. - Не будет смотреться на
амулетах. Лучше уж пантера.

- Мелковата, - не согласился Равенор. - Шныряет по чащам, никто ее не
видит. То ли дело - сеханский кондор!

Ромбар не ввязывался в обсуждение, а только наблюдал, как трое магов
спорят о символе ордена.

- А ты, Альмарен, почему молчишь? - обратился он к магу, заметив, что
тот не предложил ни одного названия. - Последнее слово за тобой,
выбирай!

- Мне кажется, что нет зверя, который соответствует символу ордена
Белого алтаря, - объяснил тот.

- Это - традиция, - напомнил ему Ромбар.

- Меняются обстоятельства, меняются и традиции, - медленно произнес
маг. - Пусть новый орден будет орденом Солнца.

Все головы повернулись к Альмарену. Наконец Равенор нарушил
наступившее молчание.

- Что я говорил, Магистр! - Голос знаменитого мага звучал
торжествующе. - Хороший выбор!

- Что ж, не будем откладывать обряд, раз символ ордена выбран, -
сказал Ромбар, вставая из-за стола. - После сборов встречаемся на
крыльце, а ты, Риссарн, отыщи охотника, пусть он проводит нас к Белому
шару.

Вернувшись в комнату, Альмарен подошел к небольшому, встроенному в
стену шкафчику, провел рукой по створкам и потянул за ручку. В шкафчике
лежал белый шар величиной с крупное яблоко, переливающийся тысячами
граней. Альмарен прикоснулся к теплой, пружинящей под пальцами невидимой
оболочке, затем снял с рук перстни Грифона и Феникса и положил рядом.
Закрыв шкафчик, он приложил пальцы к створкам и мысленно произнес мощное
запирающее заклинание, не позволявшее не только отворять, но и
взламывать защищаемые им двери, а затем накинул куртку и спустился по
лестнице.

На крыльце никого не было. Альмарен остановился, оглядывая место,
которое должно было стать его домом, - два длинных, низких строения, где
жили воины, кухню и амбар под навесом, наполовину выстроенную стену,
замусоренную вырубку. "Нужно бы расчистить ее, некрасиво..." - подумал
он. Лес, окружавший вырубку, был прозрачен и гол, жалкие остатки желтых
листьев подрагивали на ветру. Еще несколько дней - и они присоединятся к
своим собратьям, толстым ковром покрывающим землю. Поздняя осень...

Из-за спины Альмарена возник Равенор в теплой и легкой куртке на
безумно дорогом меху с грифоньих крыльев. Жидкие волосы на непокрытой
голове мага отлетали назад, подчеркивая высокий, выпуклый лоб,
небольшие, глубоко посаженные глаза смотрели бодро и зорко. Знаменитый
маг, не говоря ни слова, остановился рядом и, казалось, тоже увлекся
созерцанием окружающих мест.

Альмарен почувствовал, что благодарен ему за молчание.

На тропинке, ведущей от мостков, показались Риссарн и Тревинер, а с
ними Витри, не разлучавшийся с охотником. Позади хлопнула входная дверь.

Альмарен спиной почувствовал, кто там вышел на крыльцо, и не
оглянулся. Лила и Ромбар спустились с крыльца навстречу подходившим.

- Все в сборе, - объявил Ромбар. - В путь! Осеннее солнце не грело,
хоть и стояло высоко, поэтому Тревинер сразу задал стремительный темп,
чтобы согреться на ходу. Все перевели дыхание, лишь оказавшись в теплом
и влажном воздухе пещер Фаура. Витри, оттерев озябший нос, вновь упрятал
руки в карманы. Равенор, напротив, распахнул, а затем и вовсе снял свою
грифонью куртку, бывшую значительно теплее летних курток его спутников.
Попетляв за охотником по коридорам подземного города, участники обряда
вышли к Белому шару.

- Величественное место! - Равенор остановился у входа, любуясь залом.
- Для обряда посвящения трудно придумать что-то лучшее.

- Да, - подтвердил Ромбар. - Напомните мне порядок проведения обряда,
Равенор. Я не хотел бы ошибиться.

- Сначала вы представляетесь алтарю... Вам напомнить слова
представления?

- Нет, слова я помню.

- Затем создаете камею для нового магистра, представляете его алтарю
и вручаете камею. Ваши помощники надевают ему знаки отличия - цепь с
изображением символа ордена, плащ и обруч. Новый магистр приносит
клятву, после чего обряд считается завершенным.

- Что касается знаков отличия - это внешняя сторона обряда, без нее
можно обойтись, - задумался вслух Ромбар. - А камея нужна...

- Я захватил с собой несколько кусков эфилема. - Равенор пошарил в
куртке и выложил на пол необработанные эфилемовые обломки, а с ними -
камею с изображением василиска. - Там не было ничего лучшего. В конце
концов, форма амулета не имеет значения, главное - качество его связи с
алтарем.

Ромбар пересмотрел каждый кусок и разочарованно отложил их все.

- Альмарен, выбери сам, - позвал он молодого мага.

- Позвольте, я посмотрю. - Риссарн присел на корточки рядом с
Ромбаром и, порывшись в кусках, вытащил камею с василиском. - Она,
пожалуй, подойдет.

- Но ведь там... - Ромбар, поморщившись, не договорил фразу.

- Это легко исправить. - Риссарн достал свой жезл Феникса и начал
водить головкой жезла перед мордой василиска, нашептывая заклинания. С
камеи посыпались белые крошки.

Наконец он убрал жезл и показал камею Ромбару. Оскаленную рогатую
морду ящера заменил ясноглазый солнечный лик с лучами, подобными языкам
пламени.

- Так лучше?

- Гораздо лучше. - Ромбар взял камею. - Пора начинать обряд.

Он обошел каменного грифона и встал у его спины, лицом к Белому шару.
Его осанка изменилась, плечи расправились, словно под тяжестью красного
плаща магистра, и каждый почувствовал, что перед ним магистр ордена
Грифона, готовый начать посвящение.

Ромбар положил свою камею на спину грифона, простер над ней руки и
проговорил слова представления. Стены зала на мгновение осветились
ответной вспышкой Белого шара. Чуть помешкав, словно собираясь с силами,
Ромбар заменил свою камею на другую, с изображением солнечного лика, и
произнес заклинание создания амулета третьего посвящения. Все не
шевелясь ждали продолжения, но Ромбар медлил взять камею в руки.

- У вас получилось. Магистр! - раздался голос Равенора. - Связь
установлена!

Ромбар ничем не показал, что услышал знаменитого мага. Подняв камею,
он вручил ее Альмарену и проговорил слова посвящения в магистры, а затем
взглядом указал на Белый шар. Альмарен повернулся лицом к шару и, держа
перед собой камею, произнес клятву магистра. Белый шар ответил вспышкой,
более яркой, чем первая.

Обряд закончился. Все обступили Альмарена, посыпались поздравления.
Отвечая Ромбару, Альмарен увидел его лицо, серое и постаревшее, и
вспомнил, что Магистр никогда не был выдающимся магом.

Затем Ромбар объявил, что пора возвращаться, и все потянулись за
охотником к выходу. Альмарен отыскал Риссарна и пошел рядом.

- Что ты собираешься делать дальше? - спросил он друга своего
детства.

- Я пока еще на службе у его светлости... - неопределенным тоном
ответил Риссарн.

- Оставайся здесь, со мной, - тихо сказал Альмарен. - Мне будет
трудно одному.

- Конечно! - Риссарн, казалось, ждал этого предложения. - Война
закончилась, и его светлость не будет меня удерживать. Ты будешь первым
магистром, а я - первым магом твоего ордена. - Он весело подтолкнул
Альмарена.

- Мы с тобой и уттаков разгоним, и заклинаний насочиняем. А каких я
амулетов наделаю! Представляешь?!

Новое утро началось предотъездной суетой. Сразу же после завтрака
Тревинер сходил в конский загон, наспех сколоченный на вырубке, и привел
оттуда трех лошадей. Оставив их у коновязи, он позвал с собой лоанцев и
отправился к воинам за седлами. Ромбар вызвал отъезжающих с ним воинов
и, взяв в помощники Риссарна, занялся распределением дорожных припасов.
Слуга Равенора сбился с ног, седлая лошадей и упаковывая объемистый
хозяйский багаж, а сам Равенор, похоже, не собирался покидать свою
комнату до отъезда.

Вся эта суета никак не касалась Альмарена, остававшегося в поселении.
Он сидел у себя в комнате Перед раскрытой книгой, даже и не пытаясь
читать мелкий и разборчивый текст, написанный когда-то, наверное,
Лилигреном.

Картины недавнего путешествия подступали к нему и, словно издеваясь,
непрошеными врывались в его сознание, а он отодвигал, отодвигал их,
напоминая себе, что должен выйти для прощания и быть спокойным, когда
наступит время отъезда.

"Я должен быть спокоен, - говорил он себе. - Я уже спокоен, разве не
так?"

Стук в дверь заставил его подскочить на стуле, доказав, что это не
так. Альмарен встал, чтобы открыть дверь, но вспомнил, что она не
заперта.