Николай БАСОВ

ЗАКОН ВОЕННОГО СЧАСТЬЯ

Часть I
ПРОИГРАННАЯ ВОЙНА

1

Весна должна была вот-вот кончиться. А может, уже и кончилась, Ростик не
очень хорошо представлял себе, когда тут, в Водном мире, весна по-настоящему
сменяется летом. По схеме, предложенной, кажется, тысячу лет назад, в первую
осень после Переноса Боловска в Полдневье, стояло двадцатое мая. Если
учесть, что недель в каждом месяце тут было три, завтра возникал последний
день мая, а через тройку деньков - условного второго июня - можно будет
отметить и день Переноса. Третью годовщину.

Ох-хо, сколько в этом было трудов - в том, чтобы живым и почти нормальным
дойти до сегодняшнего дня, сколько смертей своих друзей и подчиненных он
видел и сколько смертей еще увидит, прежде чем действительно эту дату сможет
встретить?..

Положение у них было скверным. Конечно, за три прошедших года бывали
моменты и похуже, но никогда еще так явно он не ощущал, что война проиграна,
что самое лучшее, что они могут сделать, - удрать без оглядки. Вот только
удирать не получается. И начальство не расположено, да и в самом деле -
неясно, что дальше делать, если человечество не сумеет укрепиться тут, на
краю безмерного, кажется, торфяника, не сумеет обеспечить себя хотя бы этим
топливом.

Но торф - он и есть торф, а проигранная война страшнее любого
энергетического голода. Впрочем, это еще предстояло выяснить на совещании,
которое торжественно затеял этот... Ростик мысленно выругался, но тут же
взял себя в руки.

Его звали Вениамин Лурьевич Каратаев, кстати, тот самый мужичок, которого
им чуть было не навязали в начальники, еще когда они открыли Одессу.
Плешивый, зачесывающий длинные боковые волосы поперек лысины, чтобы хоть
немного прикрыть кожу на макушке, суетливый, с красноватыми, крысиными
глазками, пухленький, чрезмерно говорливый. У начальства в таком авторитете,
что, когда было решено в начале прошлого лета устроить большую разведку тут,
в восьмидесяти километрах от Перевала и в сорока от каменной полки,
отходящей от Олимпийской гряды, на единственной в округе скале,
возвышающейся на десяток метров над безбрежными болотами, его и сделали
главным.

Да таким, что все уже через пару недель чуть не в слезы рыдали... Но для
начальства он оставался самым толковым руководителем. Ему приписывались все
достижения, он, и только он, якобы обеспечивал все победы, успехи и реальные
результаты...

Стоп, подумал Ростик, глядя из бойницы крепости на Скале на болота, на
цветущие откосы скального плато, на озера и лужицы, сверкающие ослепительным
на солнце блеском под серым небом мира Вечного Полдня. Не стоит так
раскисать, не нужно тратить из-за такой ерунды столько нервных клеток. И
все-таки... Это была не такая уж и ерунда - это была проигранная война, он
знал это, ощущал настолько реально, что мог лишь удивляться, почему этого не
видят другие.

- Ты идешь? - раздался под гулкими каменными сводами, построенными с
использованием каменного литья гошодов, голос старшины Квадратного.

Ростик оглянулся. Старшина в своих глухих доспехах, которые в последнее
время почему-то перестал снимать даже в крепости, выглядел усталым и
понурым. Не может быть, чтобы он не осознавал этого поражения, подумал Рост,
а на совещании наверняка будет помалкивать. Будет отнекиваться тем, что он
просто старшина, что стратегия - дело офицеров, то есть его, Ростика, и,
конечно, черт их дери, руководителей.

- Как ты догадался, что я тут?

- Ты всегда, когда хочешь сосредоточиться, сюда уходишь. Уже месяца три,
еще с зимы. Не замечал?

Ростик удивился, он в самом деле, когда дела пошли не очень хорошо, стал
уединяться в этой галерее все чаще, но объяснял это отнюдь не тягой к
раздумьям.

- Отсюда вид на болота изумительный, - пояснил он. - Так и хочется
вырваться из крепости, расплескать тину, лужи. Подышать свежим воздухом.
Видишь, вон на том островке сизо-красные разводы. Это цветут орхидеи.

Квадратный подошел ближе и совсем не по-подчиненному пихнул под лопатку:

- Пойдем уж, будут тебе... другие орхидеи.

Они вышли из галереи, проложенной вдоль бойниц, спустились на второй
этаж, где находились жилые и служебные помещения. Тут было безопасней всего,
потому тут и разместилось начальство, потеснив лазарет, в котором, слава
Богу, было много пустых коек, общую солдатскую комнату и офицерскую
караулку.

Начальство уже собралось. Ввиду сложности ситуации все сидели с лицами,
на которых читалось желание немедленно разрешить все проблемы человеческой
цивилизации Полдневья. Главным был, конечно, Председатель - на серьезные
совещания в крепость на Скале он еще прилетал, видимо, считал ее своим
детищем. Был, разумеется, и Каратаев. Его как прислали в конце зимы, так он
тут и сидел безвылазно, хотя... Впрочем, об этом пока не будем, решил Рост.
Была и Галя Бородина, сестра того самого парня, с которым Ростик осваивал
Одессу два года назад, который был командиром добытчиков металла и которого
за окладистую темную бороду прозвали Бородой. Сестру, в отличие от брата, не
любили, и кличку ей дали - Бородавка. Впрочем, Ростик не знал, прижилось ли
прозвище, хотя про себя пользовался им куда как часто.

Галина эта была той еще штучкой - сердитой, остренькой на язык, неумной.
Но хваткой и с апломбом. К счастью, сегодня, кажется, ее можно было в расчет
не брать.

Вот так, вот и все, тоскливо подумал Ростик. Эти три человека и примут
решение, которое придется исполнять ему. Ему и его ребятам. Мало, очень
мало. И глупо - эти люди не понимали, что тут происходит, и способны
исказить ситуацию в своей манере так, что решение будет не правильным. А не
правильные решения тут, в Полдневье, искупаются кровью, только кровью.

- Рассаживайтесь, товарищи, - предложил Рымолов, не вставая. - Давайте
начнем, в самом деле, я хотел еще сегодня отбыть на Перевал, а значит,
решение наконец должно быть принято. - Он со значением посмотрел на Ростика.

- Думаю, Арсеньич, мы его и примем, - медленно проговорила Галя. Она
всегда говорила очень медленно. Ростик подозревал, что не по медленности
мышления, а просто для того, чтобы ее реже спрашивали. Если так, она своей
цели добилась, к ней обращались лишь в исключительных случаях.

- Тогда, Гринев, слушаем твой доклад как коменданта крепости.

Ростик еще подумал, он не знал, как именно донести до руководства свою
тревогу. Поэтому на всякий случай спросил:

- Конкретно или с пониманием всей военной ситуации в целом?

- В целом, - буркнул, упредив начальство, Каратаев.

- Тогда так. - Ростик быстро посмотрел на стену, где стилом по воску были
нарисованы окрестности, но решил изображением не пользоваться. - Когда в
начале прошлого лета мы нашли эту скалу и невероятно большие запасы чистого,
очень сухого по местным меркам торфа, было принято решение строить тут
крепость.

- Не надо от начала времен, - нахмурился Рымолов. - Мы знаем, что было
прежде.

- Нет, Арсеньич, полагаю, что ошибка была сделана тогда, и, чтобы ее не
повторять, я лучше проговорю ситуацию с "начала времен". - Он подождал, но
новых протестов не было. - Тогда, как известно, было предложено две тактики
нашего поведения. Первая, которую предложил я, - создание летучих групп,
которые режут торф то тут, то там, в разных местах, охраняемые довольно
сильными, подвижными отрядами. Это не позволяло бы пернатым бегимлеси
создать перевес сил, потому что им для маневра требовалось бы время, и мы бы
уходили от решающего столкновения. Вместе с тем это обеспечивало бы нас
топливом, потому что на самом деле торфяников тут едва ли не сорок процентов
территории, есть где развернуться и где нарезать его даже не тысячами -
миллионами тонн, в таком количестве, что главной была бы не проблема
заготовки, а проблема транспортировки его к Перевалу.

- Так, - кивнул Рымолов. - И все-таки ближе к делу.

- Вторая тактика заключалась в традиционном усилении именно тут, на
Скале, строительстве очень мощной крепости и удержании этой крепости силами
до двух рот. Разумеется, охрана работающих на торфяниках бакумуров, вывоз
топлива по стационарной, единственной тут дороге - широким крюком, с заходом
на восток, и лишь последующим возвращением по каменному подножию гряды на
запад, к Перевалу. Обходится это не очень дешево, но с тех пор, как
грузовики были переоборудованы под спиртовое топливо, я постоянно слышал
заверения, что с транспортом проблем не будет. Зимой, то есть более полугода
после нашего тут обустройства, оказалось, что транспорт не обеспечивает
вывоза торфа по одной простой причине - пернатые знают путь, которым ходят
машины, потому что этот путь единственный, и устраивают налеты на караваны.

- Мне говорили военные аналитики, - веско высказалась Галина, - что даже
если бы мы воспользовались твоей идеей летучих отрядов, пернатые все равно
могли бы перехватывать грузовики с торфом, только делали бы это ближе к
Перевалу. Потому что Перевал - единственный из известных нам проходов через
Олимпийскую гряду.

- У Перевала нашему гарнизону из крепости было бы легче справляться с
любыми отрядами пернатых, просто потому, что он ближе к главной базе. А
сейчас, когда нападения могут совершаться по всему маршруту, нам приходится
держать при караване такие дополнительные силы, что... Что транспортировка
становится бессмысленной - мы не столько торф возим, сколько охрану. -
Ростик посмотрел на Рымолова, тот сидел с неподвижным лицом. Но был еще
спокоен. - Такой ситуация была пару недель назад. Сейчас, я утверждаю со