что и как следует делать, чтобы люди рядом с вами могли выжить.
невероятно. Если бы он знал, что они будут делать в ближайшие часы, он бы
свернулся калачиком прямо тут и прямо в доспехах, сунул бы ружье под руку,
просто как ребенок устраивает на ночь своего медвежонка, и уснул... Он так
давно не спал.
и приказы. Тогда-то и станет понятно, что с ними сделают за проигранную
войну, практически самовольный отход из Пентагона, за крики, возмущения, за
придирки к старшим по званию офицерам.
торжественным, как на похоронах. Причем, похоже, на таких, на которых
хоронили его главного конкурента.
лейтенант предлагает воспользоваться его мотоциклом.
нам навстречу и подобрать раненых.
Когда отбываем? В приказе говорится, что нужно спешить?
крюк небольшой, километров в десять, и тогда топлива в баках будет под
завязку, - зарастил Смага.
место в коляске. А это могло оказаться важным - в коляске было уютно и
вполне получалось поспать, не рискуя свалиться. К прибытию в Боловск Ростик
хотел хоть немного восстановить способность соображать, кажется, утерянную
за последние бессонные ночи, - вдруг их сразу потащат пред светлые очи
начальства?
Рост понял это, только когда они уже приехали. Он в этих мастерских еще не
был, поэтому оглядывался с интересом.
между собой стенами с отрытыми переходами по их верху, на высоте метров
семь, не меньше. Между корпусами была устроена довольно цивилизованная
стоянка, почти поземному гладкая и аккуратная, вот только вместо асфальта
она была залита упрочненным камнем триффидов. Вернее, плиты были сработаны
по единому, шестистороннему шаблону, а стыки залиты, но в них иногда уже
проглядывала трава. Ну, местную травку какие-то там плиты не испугают, решил
Ростик, впрочем, как и земную.
внешние стены представляли собой трехэтажную защитную линию, где могло
разместиться с полтысячи человек. А внутренние составляли рабочие помещения,
чем-то неуловимым похожие на те цехи вагоноремонтного, которые после Войны с
насекомыми врезались в Ростикову память намертво.
корпусами, были снабжены двумя вышками со спаренными пушечками пурпурных
наверху, системой защитных лабиринтов, чтобы нельзя было ворваться внутрь
одним рывком, и даже, как показалось Ростику, чем-то вроде тамбура, когда за
первыми воротами шли вторые, а их, в свою очередь, подкрепляли третьи.
показалось потому, что Ростик уже наметанным глазом определил - людям,
которые вышли посмотреть на заезжих командиров, нечем заняться. Это было
странно.
к ним решительным шагом подошел невысокий, черноволосый, с потемневшей кожей
то ли от загара, то ли от несмываемого масла паренек с озабоченным лицом. Он
сунул свою узкую холодную ладошку, сложенную лодочкой, как девица, и
представился:
сегодня в Боловск.
это было его, так сказать, "естественное лицо" с теми, кто проникался его
каратаевской важностью и значительностью.
внимание, Каратаев, если бы Смага не торопился, мы бы не гоняли этот
самокат, а с комфортом летели до места назначения. Его "экономность", как
почти всякая глупость, обернулась дополнительными расходами.
следовало.
что у вас тут происходит.
еще сюда попаду?
цехам. А это были именно цехи - столько в них было машин, так они были
спланированы и выстроены.
Их было десять, хотя два из них оказались разобранными - как пояснил
Дубровин, на "профилактику". К каждой паре паровозных машин через систему
муфт и редукторов подсоединялся один электрогенератор. Эти машины вообще
выглядели неуловимо-непонятными. Они были спрятаны под кожухи, около них
никто из персонала не крутился, все их показатели выводились на общий
приборный щит, около которого круглые сутки дежурил оператор.
крутился, судя по гулу, лишь один генератор. Рост спросил, в чем дело.
Дубровин начал вздыхать.
подтвердил. - Вот когда вы подавали торф, мы работали в две смены, по десять
часов. А сейчас...
выплавлялся алюминий. Тут все было еще красивее - электроплавильные ванны,
обложенные футеровочным кирпичом, довольно мощные даже на вид неспециалиста
электрические шкафы, лотки для слива расплава, конвейеры для подачи
боксита... Этот цех понравился Ростику больше всего, должно быть потому, что
весь производственный процесс можно было увидеть по результатам, не то что
получение электротока.
бокситов, торфа, металла и, конечно, необходимых запасных деталей для машин.
Еще, как подозревал Ростик, там же находились казармы для охраны, жилища
рабочих, административные помещения, гаражи для транспорта и гравилетов...
Но смотреть на это было уже некогда. Каратаев торопил отчаянно, даже сам
сподобился размахивать руками, чтобы Ростик видел, что следует ехать дальше.
раз Каратаев попытался спорить, мол, он тоже устал, тоже провел ночь на
ногах... отступая со всеми. К тому же он, как ему показалось, привел
железный аргумент:
сцена происходит на глазах Дубровина и водителя, имя которого Ростик не
догадался сразу спросить. - До завода от крепости - километров двадцать. А
теперь нам тащиться больше сотни верст, и ты называешь это справедливостью?
расправу, а с осужденным спорить не положено. Признаться, Ростик и сам так
думал, хотя надеялся на некоторые смягчающие его вину обстоятельства.
подбросили к дому, он хотел, если возможно, искупаться и переодеться.
- хоть пей - водой, прогретой полдневным солнышком, переодевшись в свежую
форму, подбросив вверх десяток раз полуторагодовалого Ромку, который сидел
дома с няней-бакумуршей, у которой у самой оказалось трое отлично
выглядевших волосатых отпрысков, он так и остался невостребован Белым домом.
То есть его просто-напросто не вызвали к начальству. И уже поздно вечером,
когда он провел в приемной почти пять часов, ему предложили находиться в
городе и ждать.
впервые более чем за год он мог провести дома, с женой, сыном, мамой и даже
непонятно как оказавшейся у них бакумуршей, которая вполне исправно
отзывалась на имя Кирлан. К тому же, как выяснилось почему-то через три дня,
не раньше, она оказалась главной женой Винторука, и тогда понемногу
проявилась вся интрига.
кого-то оставить Ромку. И тогда верный Ким, опекающий все семейство в
условиях отсутствующего главы - то есть его, Ростика, - привел жену своего
загребного, у которой появился дополнительный заработок, а у Ростикова
гнезда - няня и определенная свобода для жены. То, что в последнее время на
волосатиков стали оставлять даже детей, Ростик не знал, но теперь
почувствовал на себе. И хотя он неплохо относился к бакумурам, хотя
по-настоящему, без всяких скидок, уважал Винторука, это обстоятельство
заставило его понервничать. Хотя и недолго, лишь до той поры, когда он
Самойлова Елена
Мороз Александра
Березин Федор
Лондон Джек
Сертаков Виталий
Сертаков Виталий