сменяет безумное прозрение - последняя попытка измученного мозга обрести
равновесие. Я был одержим мыслями о тебе.
собираюсь быть предметом вашей одержимости.
свои эмоции. Никто не в состоянии изменить свершившиеся факты, но можно
научиться отдавать долги.
хорошим? Так, что ли?
доверчивым и прямолинейным, я окунулся в реальную жизнь. На Этарии меня
продали в рабство. Я прошел неплохую школу в огромной пустыне за Этарусом,
страдал и мучился от жажды, прокладывая водопровод в песках. Мои тамошние
друзья... - Стаффа крепче сжал стакан. - Большинство из них были майканами,
такой утонченный народ. А ведь именно я обрек их на рабство, завоевав эту
Империю для Тибальта. Я видел, как они умирали, Синклер, тысячами, как
заживо жарились в том аду, что был создан с моей помощью. Пибал... Кори... и
многие другие. - Щека Стаффы дернулась, в уголках глаз пролегли морщины.
Последовала продолжительная пауза. В конце концов Стаффа тяжело вздохнул и
отвернулся, взгляд его стал свинцовым. - Кажется, я слишком надолго тебя
задержал. Думаю, тебе уже переслали данные о текущем экономическом положении
в Свободном пространстве и прогноз его развития. Хоть ты и считаешь меня
по-прежнему своим врагом, я уже открыл тебе доступ к большей части нашей
коммуникаторной системы.
крыльями пепельного плаща.
его странный отец? И чем все это окажется для самого Синклера? Для Мака? Для
Анатолии? Более того, для человечества?
мученическое выражение - точную копию гримасы, искажавшей черты Стаффы кар
Термы.
Анатолии из здания Риганского министерства Внутренней Безопасности.
Одиннадцать минут ушло на систематизацию данных и проверку наличия в
программе коварно встроенного вируса. Наконец, совершенно измученная
Анатолия встала с кресла. Собирая свои вещи, она одновременно просматривала
списки файлов на дисплее. Одно имя сразу же привлекло ее внимание.
в кресло, она и думать забыла, что пора отправляться в шаттл. В зале полным
ходом работали специалисты по компьютерной криптографии. "Я нашел личный
журнал министра Такка! Передаю прямо на "Крислу"", - крикнул кто-то из
инженеров. Не веря своим глазам, Анатолия смотрела на экран дисплея, на
котором загорелось название файла "Вет Хемлин". Данные биографии совпадали
абсолютно, также прилагалась информация об отце и матери, включая даты
рождения и адреса, возраст, политический статус и основные жизненные
показания. Всплыло имя Марки и ребенка. Содержание файла начиналось с
момента ареста Вета. Прошло несколько минут, прежде чем потрясенная Анатолия
сумела прочитать протокол допроса. Во рту у нее пересохло, а сердце едва не
выскочило из груди, когда с ужасом она увидела последнюю запись.
КРЕМАТОРИИ СМ-3.
допроса. Одна мысль о том, что она увидит Вета в холодной безликой комнате,
чуть не лишила Анатолию сознания. До того, как решительным образом Синклер
Фист изменил ее жизнь, Вет был единственным другом Анатолии.
в порядке?
который... - слезы снова затуманили ее глаза.
сменить вас за пультом.
сколько времени она просидела, изучая файл. Мысли о Вете не покидали ее. Или
убила его. Высосав необходимую информацию, она избавилась от Вета, как от
грязной ветоши. Анатолия заставила себя встать. Техник нетерпеливо
переминалась с ноги на ногу... Да и Синклер ждет. Проклятые Боги! Ей
необходимо немедленно связаться с Маркой и рассказать о том, что случилось с
ее мужем. Пройдя в коридор, Анатолия остановилась у дверей лифта, который
должен был доставить ее на крышу. Кивнув десантнику, стоявшему на часах с
бластером наперевес, она на секунду замешкалась и, закусив губу, подошла к
встроенному коммуникатору. Набирая прежний адрес Вета Хемлина, Анатолия
дрожала. На экране появилось лицо молодой женщины с озабоченными темными
глазами.
кондиционеров и вспомогательных систем.
схожу...
стало жутко. Откуда-то из глубин коридора донеслись проклятья.
паникой толпа. Зазвучали противоречивые приказы. Глаза Анатолии исполнились
ужаса.
останавливалась перед оградой поместья, находившейся под напряжением, из нее
выходил человек, подававший особый знак одетому в семейную ливрею охраннику.
мужчин и четыре женщины. Каждый из посетителей был поднят на гравилифте и
препровожден в Главный Зал, где за огромным столом их ожидал Марвин Хэнкс.
напиток.
сцепив руки за спиной. Опустив глаза и касаясь подбородком груди, он
выдержал паузу, затем окинул взглядом присутствующих. Вид его - в золотой
куртке и черных блестящих галифе - был неподражаем.
Директора Внутренней Безопасности, планировавшего саботаж коммуникаторной
системы. У нас не повторилось то, что произошло на Эштане. Но если бы я не
предотвратил саботаж, нашей экономике был бы нанесен смертельный удар, и всю
планету охватил бы невиданный доселе кризис. - Очень внимательно Хэнкс
следил за выражением лиц присутствующих в зале. - Друзья мои, мы - последние
представители Филиппианской аристократии. Последние из рода тех, кто бросал
вызов самим Запретным границам. - Он улыбнулся. - С нынешнего момента мы
изменим ситуацию. Риганские оковы разбиты. Сейчас - время действовать.
Необходимо взять власть прежде, чем Звездный Мясник удушит нас окончательно.
из матрон.
действовать самоотверженно, то очень скоро завладеем тем, что является нашим
по праву. И когда в нашей власти окажется целая планета, мы поторгуемся со
Звездным Мясником, откупимся от него, оставив себе Филиппию.
вопрос.
свете.
права на наше наследство и нашу планету. Но если кто-то и будет
сопротивляться, то что такое несколько мертвых риганцев по сравнению с
миллионами филиппианцев, уничтоженных ими за годы оккупации.
мыслями. Похоже, ситуация вышла у него из-под контроля. Теперь события
управляли им. До Миклена, до того, как Претор превратил его мозг в
раскаленный ад, Стаффа был способен, сконцентрировавшись, подавить в себе
избыток эмоций. Даже в самые отчаянные моменты сражений, эта способность его
не подводила. Теперь его мозг не мог собрать воедино тысячи расползающихся в
разные стороны деталей. Беспокойство преследовало его с упрямым упорством
голодного шакала. Близкие люди подвергались опасности. Времени не хватало
даже на то, чтобы еще раз побеседовать со Скайлой.
Василенко Иван
Никитин Юрий
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Зыков Виталий
Акунин Борис