дном. Узы, сковывавшие темную злобную Силу, ослабли, разорваны. "Да, вот
она, ужасная правда, сокрытая в мифе о Змее, - подумала Нита. - об
Искусителе, который лежит, свернувшись кольцом, под основанием мира и
дожидается того рокового дня, когда сможет сжать мир в этом смертельном
кольце".
удовольствие, острый вкус своей победы. Она следила за Нитой, которая
плавала всего в двух сотнях футов от ее клыкастых челюстей. Она испепеляла
Ниту взглядом фиолетово-черных, пылающих алыми зрачками глаз, мрачный свет
которых не мог забыть никто, окунувшийся в их горящую бездну. И эти глаза
ЗНАЛИ Ниту.
"Я знаю свою партию, мне не придется добывать строки стихов из памяти Моря,
- думала она, - поэтому и не потребуется той, отданной силы и волшебства,
чтобы отогнать чудовище. Осталось одно - Жертвоприношение. Надо
попробовать..."
движениями Змеи, отплыла назад, подальше от грозных челюстей. Она набрала в
легкие остатки воздуха из защитного заклинания и возвысила голос, перекрывая
какофонию грохочущей тьмы. "Эд'рум, - мысленно взмолилась она, - повремени!"
продолжать Песню, приблизить роковой миг. Но Одинокая Сила вовсе не
собиралась дожидаться конца. Эта огромная отвратительная голова склонялась к
ней, все приближаясь и приближаясь. Нита снова отплыла чуть назад и
продолжала петь:
беспомощно распростертую в воде Ниту.
прекращая петь, она посмотрела вниз. Это был Кит. Сеть Жизни мерцала сквозь
кожу кашалота, делая его тело как бы прозрачным и обрисовывая паутину
переплетающихся нервов и кровеносных сосудов. "Сеть слабеет, - успела
подумать Нита, - он еле держится, тело кашалота становится для него чужим".
А Кит упорно продолжал таранить головой Змею в том месте, где шея извивалась
сползающими ко дну кольцами. Они разрывали каменное дно, выламывали огромные
куски камня, и в образовавшиеся отверстия вырывалась лава и бьющие горячими
фонтанами гейзеры. Но Кит, не обращая внимания на все увеличивающийся жар,
бил и бил Змею, вкладывая в каждый удар всю тяжесть своего громадного тела.
"Он старается отвлечь Змею от меня", - подумала Нита, и волна тепла, любви и
боли нахлынула на нее. О, Кит! Он ценой своей жизни покупает ей спасительные
мгновения! Но цена была слишком велика, чтобы она посмела принять этот
подарок и прекратить петь. Нельзя ждать!
отклонила голову, отвернувшись от Ниты, чтобы взглянуть, что ее беспокоит.
Злорадным торжеством загорелись голодные фиолетовые глаза, когда она увидела
Кита - второго из тех юных Волшебников, что когда-то в Манхэттене стали на
ее пути. Она медленно склоняла голову, словно давая страху в душе Кита
разрастись, поглотить его совершенно.
Это была Ар'ейниии, раненная, обезумевшая от боли и злобы. "У МЕНЯ НЕТ
ВРЕМЕНИ!" - подумала Нита и, словно оледеневшая в отсутствии жалости, стала
лихорадочно вспоминать заклинание, которое УБИВАЕТ!
окрасилась кровью. Это была кровь Властелина акул, бесконечной струйкой
тянущаяся из располосованного бока. Однако глаза Бледного по-прежнему были
холодны и спокойны.
довершать беду?
пониже головы. Нита захлебнулась болью, закружилась, ошарашенная, потерявшая
способность петь.
Акула продолжала Песню Молчаливой! Бледный пел строки Жертвоприношения! И
эти стихи сдерживали Смерть, отталкивали Одинокую Силу. Кит тем временем
продолжал упорно биться о тело Змеи, которая все ниже и ниже склонялась над
ним. А Нита все металась и корчилась от боли, не в силах произнести ни
звука.
наружу. Эд'рум взял на себя роль Молчаливой и круг за кругом приближался к
Одинокой Силе. Он пел. "Откуда у акулы такой голос?" - промелькнуло в голове
у Ниты. Пение Властелина, казалось, заполняло все Море.
Бледный не вскрикнул, когда пылающая шкура Змеи расплавила его зубы. Акула
не издала ни звука, когда Одинокая Сила, затрясшаяся от боли и ярости,
свилась кольцом и оторвала от своей шеи длинное белое тело, раздавила его в
своих каменных челюстях.
ведь Эд'рум говорил, что есть единственный способ призвать его сородичей...
это кровь! Его собственная кровь. Взятая у Ниты сила, ее волшебство подарило
акуле умение петь. Даже великая власть Властелина акул не могла сотворить
того, что даровало ему волшебство кита. Дарованная сила преодолела
немыслимое расстояние, призвав дюжины, сотни, тысячи, десятки тысяч
кровожадных сородичей. Обезумев от крови в воде, они нападали на всякого, у
кого была хоть малейшая рана, и разрывали его на клочки.
разыгравшейся оргии, где, казалось, все акулы мира сплелись, столкнулись в
кипящей воде. Ар'ейниии мгновенно исчезла в кружащемся облаке гладких
серебристых тел. Эд'рум тоже пропал. И Змея...
остальные Силы, приняв облик земного тела, будь это даже чудовище,
становилась уязвимой. Акулы, обезумевшие от крови Властелина, впились в тело
Змеи. Вкус ее обжигающей крови, смешанной с их собственной, только
подогревал их безумие. Они жаждали еще и еще... И находили.. И рвали. Крики
и вопли не утихали, продолжались и продолжались... Мечущаяся Змея была,
словно гирляндами, увешана по всей своей неимоверной длине мотающимися
акульими телами. Нита, оглушенная, обессилевшая, стремилась все дальше и
дальше от побоища, которое, казалось, будет происходить вечно.
кружить над останками Змеи в поисках другой свежей пищи и не находили ее.
Они начали рассеиваться.
облако да выпадающие из него и медленно опускающиеся на дно куски
растерзанных тел.
Панов Вадим
Смит Кордвейнер
Афанасьев Роман
Ковальчук Вера
Шилова Юлия
Самойлова Елена