понимала, какую боль можно причинить людям.
позабыто. Мы были детьми
больно, но рана еще не зажила. Эта - из тех, которые невозможно перерасти.
фантазии.
Таким образом я мог быть рядом с ней. И всегда существовал План. Одно
выверенное движение за другим с целью совратить. Я не мог найти в себе
мужества для более рискованных, смелых действий.
это казалось самым удивительным из всего, что я успел здесь увидеть.
козлят с широко распахнутыми глазами. Все, кроме тебя, погибли в первый же
год войны.
не в прямом смысле. Душевный подъем, связанный с принятием спиртного, давно
прошел, дело шло к похмелью.
лейтенант, оказавшийся достаточно трезвым, чтобы повести себя прилично во
время знакомства, и достаточно пьяным, чтобы решиться на насилие, когда
узнал, что мы с девушкой уходим.
угодно напугает, если захочет.
которой в отличие от всех нас он за этот вечер ни разу не притронулся.
Теперь он оставался один.
на мгновение я почувствовал, насколько же он одинок.
подчеркивают отчуждение.
одними разговорами мы будем заниматься. Она старалась искупить прошлую
жестокость. Я хоть и не без труда, но свое дело сделал. Ничего такого
особенного в этом g- не было. Мечта умерла. Никакой магии не осталось.
Просто мужчина и женщина, оба напуганные, переживают скоротечную близость.
Вялая попытка убежать от собственных мыслей.
задании.
"Беременный дракон" Крепкие напитки, наркотики, секс, отвращение к самому
себе заглушают беспредельный ужас. Ужас, с которым эти люди знакомы куда
ближе, чем я, знающий о клаймерах только из газет, рассказов и телепередач.
жизни - удовлетворить страсть лишь тогда, когда ее сменила другая. Редко
можно увидеть человека, встретившего, поймавшего тот самый момент и
наслаждающегося им в минуту полнейшего удовлетворения, как великолепным,
зрелым плодом.
отправляться в Ямы. До отбытия на Тервин оставалось восемнадцать часов. Я
посмотрел на нее в последний раз, пока она спала, и задумался. Что привело
меня в этот мир, где гибнут все мечты?
Глава 3. Отлет
равняется девятьсот десяти тоннам, а без экипажа, топлива, запасов
продовольствия и боеприпасов он весит семьсот двадцать тонн. Меньших
кораблей, способньк переходить в гипер, почти нет. Рассчитанные на экипаж из
одного человека истребители и корабли глубокой разведки весят от пятисот до
шестисот тонн.
весит больше, приходится чем-то жертвовать. По правилам, если вес судна
превышает девятьсот двадцать пять тонн, командование запрещает вылет.
Клаймер, весящий более девятисот тридцати тонн, небоеспособен, и в случае
нападения он сможет лишь беспомощно болтаться и жужжать, пока его будут
разносить в клочья.
подкинули испытательную пушку. Вся система вместе с запчастями весит две
тонны, и соответственно придется уменьшать количество топлива и
продовольствия. Трогать боеприпасы запрещено. Штаб визжит, как прищемивший
яйца кабан, если кто-нибудь осмеливается предложить сократить количество
боеприпасов.
лишь потому, что система не может сама собой управлять. Уступки человеческим
нуждам здесь сведены до минимума.
- никогда не узнаешь, пока не придется собираться в патруль и решать, что же
брать с собой.
отправляемся на воскресный пикник. Одна смена форменной одежды. Килограмм
табака - нелегально. Толстая старинная книга Гиббона. Кому сейчас нужна
Римская империя? Зловещий черный револьвер, такой же старинный, как и книга,
- полулегально. К чему брать с собой подобное оружие на борт судна, у
которого шкура чуть толще моей? Два килограмма настоящего кофе Старой Земли
- дешевая дрянь, провезенная, вероятно, на Ханаан контрабандой моим
приятелем с посыльного судна. Литр бренди - в нарушение всех правил. В
оставшиеся свободные места, чтобы набрать пятнадцать килограммов, он насовал
свежих фруктов. Ни бритвы, ни расчески, ничего из тех вещей, что берет с
собой в дорогу цивилизованный человек.
туриста, за исключением разве что смокинга и других тому подобных вещей.
Старик удостоверился, что мои дополнительные десять килограммов - это
действительно видеокамеры, фотоаппарат, блокноты и карандаши - потому что
они легче ручек.
того, что взял с собой Старик. Мы утонем во фруктах.
судов, каждое из которых удерживается на месте паутиной обычных веревок.
Добраться до судна можно только по ним. "На всякие новомодные штучки мы
денег не тратим". В любой другой гавани корабли удерживались бы специальными
машинами, а перебраться на борт можно было бы по широким удобным
механическим сходням.
на первоочередных задачах". - Он говорит так, что я слышу кавычки. - Если бы
можно было придумать, как эти Богом проклятые корабли заставить двигаться на
веслах, на них установили бы весла, чтобы эти шаланды расходовали меньше
горючего.
чтобы он вдохновил меня, мне необходимы несколько красивых поэтических
образов. Я видел подобные вещи на голограммах, но это совсем другое дело. Я
хочу уловить Самый дух сотен прямоходящих приматов, движущихся медленно, но
верно, с рюкзаками, поставленными между ног так, что кажется, будто они
гарцуют на маленьких пьяных безногих пони.
недостает красок. Космолетчики в черной военной форме. Черные корпуса
кораблей. Черная с вкраплениями ржавчины поверхность туннеля.
Желтовато-коричневые веревки. Контуры в этой темноте, при скудном освещении,
в невесомости кажутся двухмерными и расположенными на одинаковом расстоянии
от наблюдателя.
прежними настроениями, когда он и слышать не хотел ничего о предстоящем
патруле. Он торопит меня, я замешкался, а у него есть привычка всходить на
борт корабля последним.
люк на "вершине" центрального цилиндра. Это не шлюз, он загерметизирован все
время, пока судно находится в вакууме. Единственный настоящий шлюз - внизу,
и сейчас он состыкован с кораблем-носителем. Вокруг него кольцо-присоска, по
которому в клаймер будут поступать ресурсы, пока он не отделится и не уйдет
в патруль. Энергия и вода. И кислород. Через сам шлюз мы получим продукты
питания - сырыми. Через этот шлюз, кроме того, мы получим боевой приказ, за
секунду до того, как нас отнимут от груди.
внутрь, как пробки, слишком маленькие для горлышка бутылки. Некоторые
отправляются ногами вперед, другие вниз головой ныряют вслед за своими
Корнев Павел
Соломатина Татьяна
Шломо Вульф
Ильин Андрей
Дальский Алекс
Шилова Юлия