Чтение 42–й страницы книги ~Седая оловянная печаль~

Впрочем, поняв, как подействовал его удар, он попытался как-то
поддержать меня.

Я думал, что долго не очухаюсь, но пришел в себя довольно быстро,
хоть и был потрясен до глубины души.

- Мне надо пройтись.

Морли не удерживал меня. Я подумал, что быстрой ходьбой смогу
утихомирить боль, но испытанное средство не помогало. Не способствовало
и завывание ветра за окнами, а гром действовал на нервы, как кошачий
концерт в полночь.

Тогда-то я и вспомнил обещание, данное Дженнифер. Я обещал попозже
заглянуть к ней. Что ж, убьем, как говорят в народе, одним выстрелом
двух зайцев. - Ты куда? - окликнул Морли.

- Так, обещал кое-кому, чуть не забыл. - Я поспешил уйти, пока он не
помешал мне.

Но я вовсе не был уверен, что принял верное решение.

Глава 37

Я перегнулся через перила. Кид с Уэйном молча сидели у фонтана друг
напротив друга. Кровь Чейна подтерли; Питерс ушел. Им-то чего не спится?
Правда, не им одним: у меня тоже сна ни в одном глазу, несмотря на
изнеможение и многочисленные раны и ушибы.

Я поднялся наверх и проскользнул на третий этаж. Никто меня не
заметил. Этот домина словно создан для тайных свиданий. На цыпочках я
подкрался к двери Дженнифер и постучал. Она не ответила. Учитывая все
обстоятельства, я другого и не ожидал. Я толкнул дверь - заперта.

Весьма благоразумно. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться
принять эту меру предосторожности. Я постучал вновь. Ответа не
последовало.

Ладно, шум поднимать не стоит.

Я собрался было уходить, но остановился. Не знаю, что двигало мной,
но я вернулся и попытался самостоятельно справиться с замком. Пустяковая
работенка - пара минут, и дело в шляпе. Я вошел и запер за собой дверь.

Дженнифер не любила темноты. С полдюжины ламп горело в гостиной,
абсолютно такой же, как у ее отца. Расположения комнат я не знал, но
решил, что искать Дженни нужно за той дверью, из которой обычно
появлялся генерал.

Я затрудняюсь определить это помещение - точно не спальня, скорее
маленькая гостиная, скудно обставленная, с большим, выходящим на запад
окном. Полутемно: горит только одна свеча.

Дженнифер сидела на стуле лицом к окну. Занавески были откинуты, буря
не утихала, но она крепко спала. Вряд ли она услыхала мой стук, даже
если б бодрствовала.

Что теперь, умная твоя голова? Одно неверное движение - сюда набежит
народ, и ты оглянуться не успеешь, как станешь евнухом.

Ладно, не впервой мне попадать в такие непростые положения. Я тронул
девушку за плечо.

- Проснись, Дженни.

Дженнифер отшатнулась, подпрыгнула на стуле и заверещала. Но небеса
смилостивились надо мной: очередной удар грома заглушил ее крик, а потом
она узнала меня и - более или менее - опомнилась.

- Ты ужасно напугал меня, Гаррет. Что ты здесь делаешь? - прижав руку
к сердцу и задыхаясь, спросила она.

Прямо признаться было неловко, и я уклончиво ответил:

- Я ведь говорил, что зайду. Я и пришел, постучался, но ты не
отворила. Тогда я заволновался, все ли в порядке, взломал замок и вошел.
Ты была такая бледная... Прости, я только коснулся твоего плеча, я вовсе
не хотел тебя испугать.

Достаточно ли искренне звучали мои слова? По-моему, да. Я играл
эдакого чистосердечного парнишку - и небезуспешно: уроки Морли не
пропали зря. Она немного расслабилась и придвинулась ближе.

- Бог мой, надеюсь, мой визг не перебудил весь дом.

Я еще поизвинялся, а затем - это казалось совершенно естественным -
приобнял Дженнифер за плечи: чтоб ей было уютней.

Через минуту-другую Дженни почти перестала дрожать и спросила
голоском маленькой девочки:

- А теперь ты меня изнасилуешь? Ну и ну, удружила, лучше не
придумаешь. Я разразился хохотом. Напряжения как не бывало, я даже
слишком разошелся, пришлось взять себя в руки.

- Я сказала что-нибудь смешное? - Мой смех задел Дженнифер.

- Нет, Дженни дорогая, нет. Я не над тобой смеюсь - над собой,
честное слово, над собой. Я не собираюсь тебя насиловать. Я дико устал.
По правде говоря, я в таком состоянии, что не способен изнасиловать даже
бурундучка. Меня сначала подожгли, потом трахнули по башке, а потом
избили до полусмерти. У меня все болит, и я чертовски расстроен из-за
Чейна. Сейчас мне ничего не надо, тем более кого-то насиловать. Просто
хочется побыть рядом с женщиной - чтобы мы могли утешить и успокоить
друг друга.

Я разливался соловьем. Учитесь. Ставлю восемь против пяти, что таким
манером можно уломать любую, самую непорочную девственницу, уговорить ее
пригреть и утешить вас. Это несложно - прикиньтесь безобидным,
беспомощным, простодушным, жаждущим материнской ласки - и готово дело.

Слово за слово... Я вел свою партию безукоризненно, а ведь ничего не
планировал, все на вдохновении. Через пятнадцать минут мы очутились в
постели. Еще через пятнадцать минут мне пришлось напомнить себе, что я
безобидный, беспомощный и ищу только поддержки.

А славно все-таки просто полежать с кем-то рядом, особенно если до
этого вас били, обижали и вообще травили, как волки травят хромую
лисицу. Но, лежа рядом с такой девушкой, недолго и позабыть обо всей
этой мясорубке.

Мы пошептались - в основном о вполне невинных вещах, но... Почему-то
она не могла лежать спокойно, вертелась как юла. Я же теперь чувствовал
себя относительно свободно. Вот Дженни шевельнулась, нащупала что-то,
вздрогнула.

- Это то самое и есть - о чем я думаю? Намек понятен.

- Да, прости ради Бога, ничего не могу с собой поделать. Наверное,
мне лучше уйти. - Разумеется, я не собирался уходить. Нет, от Гаррета
вам этого не дождаться.

- Не верю. Нет, это невозможно. Почему невозможно? Обидно, ей-богу.

На некоторое время все картины, бури, раны и болячки вылетели у меня
из головы. Спали только урывками: почти всю ночь мы раздвигали границы
возможного.

Тем не менее утром я возненавидел лишь свое бренное тело. Я ощущал
себя столетним старцем, но голова была ясная - не считая простуды. Я
поцеловал Дженни в лобик, в носик и в подбородок и только потом
заторопился к себе - пока не проснулись домочадцы.

Уэйн и Кид не покинули свой пост, хотя Кид клевал носом, а Уэйн - тот
просто растянулся на бортике фонтана и громко храпел. Кухарка сердито
гремела посудой и бранилась, даже с четвертого этажа я слышал ее голос.
Интересно, чего она разошлась? Ничего, скоро узнаем, что стряслось с
этим оплотом сдержанности и стоицизма.

Поднявшись наверх, я, прежде чем углубиться в свой коридор, взглянул
на балкон напротив. Блондинка пристально смотрела на меня. Я
нерешительно махнул рукой, она не ответила. "О Господи, начинается
выяснение отношений", - простонал я и направился к двери.

Сперва я подумал, что белокурая красотка опередила меня, но потом
понял, что передо мной портрет. Это было так странно и жутко, что я
повернул картину изображением к стене.

- Хорошо провел время? Морли развалился в огромном кресле. Похоже, он
только проснулся.

- Потрясно .

- То-то, смотрю, рожа у тебя довольная, прямо лоснится. Ступай
умойся, скоро завтрак. - Ему что, не терпится отведать кухаркиной
стряпни?

- Я, пожалуй, пропущу завтрак. Лучше сосну немного.

- Ты на работе, Гаррет. Ты не имеешь права укладываться спать, когда
пожелает твоя левая нога.

- Вот почему хорошо, когда ты сам себе хозяин.

Но Морли прав. Он даже не догадывается, насколько прав. Я, конечно,
могу завалиться поспать часок-другой, но, если кого-нибудь за это время
убьют, он много лет будет являться ко мне в страшных снах.

- Согласен, пошли.

Теперь Морли выглядел самодовольным и торжествующим. Ублюдок, знал,
чем меня взять. Я прошел в туалетную и побрызгал в лицо водой. Морли
торчал на пороге.

- Пойду-ка я поскорей навещу кухарку, - заявил он, - а то ты всех баб
перещупаешь, а я останусь с носом.

- Опять не повезло, дружок. Кухарку я уже давно покорил.

Морли недоверчиво фыркнул.

- Пришлось поспешить. Я знал, что ты на нее накинешься, как мотылек
на огонек. - Я вытер лицо. - Но, с другой стороны, не хочу становиться
тебе поперек дороги, мешать счастью друга. Она как раз в твоем вкусе.
Только, чур, шафером буду я.

- Не изощряйся. Я не дерусь с безоружными.

- Угу.

- Это диета твоя сказывается. Надо потолковать с кухаркой. Правильное
питание - вот путь к спасению генерала, а вовсе не легионы врачей и
ведьм.

- Ты приготовился защищаться?

- Чего?