Чтение 49–й страницы книги ~Седая оловянная печаль~

сухой из воды.

- Теперь я знаю, кто и как. Но, разрази меня гром, не пойму, зачем.

Она раскололась. Захлебываясь то смехом, то слезами, она выдавала
себя - и ни капли смысла не было в ее бессвязном лепете.

Она лопотала о своем страхе и о том, что, если бы остались другие
наследники, кроме них с кухаркой, поместье пришлось бы разделить и
продать. И тогда бы ей не миновать этого ужасного мира, в котором ей
удалось побывать лишь однажды, четырнадцатилетней девочкой. Я ошибся в
одном. Не восемь, одиннадцать убийств. Она убила и тех троих, которые
якобы погибли от несчастного случая или умерли естественной смертью. Она
во всем призналась. Она даже хвасталась перед нами, издевалась над нами
- потому что до сих пор ей удавалось дурачить всех.

И все время Стэнтнор смотрел на нее как громом пораженный. Я знал, о
чем он думал. Он думал - чем я заслужил такое?

Я хотел объяснить ему.

- Гаррет! - Морли дернул меня за рукав. - Что?

- Пора идти. Ты выполнил свою работу. Рок уже ушел. Он сделал свое
дело - Элеонора получила покой. Кухарка пыталась утихомирить и успокоить
Дженнифер, а заодно и саму себя. Эта девушка ей не родная дочь, но...
Стэнтнор отвернулся от Дженнифер. Теперь он обратился к ее портрету.
Наверное, он видел в нем нечто, недоступное никому другому, кроме
Снэйка. Может, он видел того, кто произвел на свет этого монстра.
Напрасно я искал в душе хоть крупинку жалости - ее не было.

Потом с ним снова случился припадок. Он не прекращался, приступы
следовали один за другим.

- Гаррет. Пора идти.

Старик умирал, умирал в страшных мучениях, и Морли не желал при этом
присутствовать.

Питерс стоял не двигаясь, не в силах произнести ни слова. Он не знал,
что делать. Его-то я очень жалел.

Я стряхнул овладевшее мной оцепенение.

- Стэнтнор должен мне, - сказал я Морли. - Я истратил весь аванс и
ответил на все его вопросы. Но не похоже, что он собирается
расплатиться.

Морли удивленно уставился на меня: подобные циничные замечания не в
характере добродушного старины Гаррета.

- Не надо, - запротестовал он, хотя и не знал, что я намерен
предпринять. - Пошли, забудь об этом. Я с тебя ничего не возьму.

- Ну нет. - Я взял портрет Элеоноры. - Мой гонорар. Работа Брэдона.
Оригинал, прошу заметить.

Генерал не возражал. Он был занят - он умирал. Я взглянул на Питерса.
Он пожал плечами. Ему было все равно.

- Гаррет! - рявкнул Морли. Он не сомневался, что сейчас я сделаю
что-то, о чем впоследствии горько пожалею.

- Еще минутку.

Я все же чувствовал ответственность за случившееся.

- Что вы будете делать дальше? - спросил я кухарку.

Она посмотрела на меня так, будто в жизни не слыхала вопроса глупей.

- Что всегда делала, парень. Присматривать за домом.

- Дайте мне знать, если понадоблюсь. Лишь потом я последовал за
Морли. О старике я не думал. Даже если б за дверью ждал врач, способный
спасти его, вряд ли я позвал бы его к больному.

Мы с Морли забрали картины, упаковали вещи и спустились вниз. Питерс
ждал нас у парадной двери, он смотрел на главный холл тем же взглядом,
каким я недавно смотрел на пейзаж Брэдона с болотом и виселицей. В руке
сержант держал лопату. Он шел копать могилы. Но вряд ли кто-нибудь
поставит памятник на могиле Стэнтнора.

- Я не благодарю тебя, Гаррет. Я бы никогда не обратился к тебе, если
б знал...

- Я бы никогда не согласился, если б знал. Мы квиты. Что собираетесь
делать?

- Похоронить мертвых. Потом уйду отсюда. Может быть, опять подамся в
армию. Если Дуралейник сорвется с цепи, им понадобятся ветераны, а
больше я все равно ничего не умею.

- Желаю удачи, сержант. Как-нибудь увидимся.

- Конечно.

Мы оба знали, что больше не встретимся никогда.

Сверху донесся ужасающий вопль. Крик не затихал. Теперь в нем не было
ничего человеческого. Все поглядели вверх.

- Полагаю, он умер, - сказал Питерс, просто констатировал, без тени
чувства.

Мы услышали другой крик - полный безумной ярости.

- Вернитесь, мисс Дженни, вернитесь! - орала кухарка.

Дженнифер окончательно потеряла голову. С кинжалом в руках, не
переставая вопить, она выскочила на балкон четвертого этажа. Я
встревожился, разобрав, что выкрикивает она мое имя.

- Быстрей, Гаррет, - подтолкнул меня Морли: ему уже случалось
сталкиваться с одержимыми. В таком состоянии тоненькая, изящная девушка
может разорвать на куски взрослого сильного мужчину.

Дженнифер не соображала, где находится. А когда сообразила, было
слишком поздно: балконные перила сломались, и она полетела вниз.

Храбрый рыцарь принял Дженни в свои объятия - и не удержал, она
ударилась об него, а потом упала прямо в лапы дракону. Она была похожа
на жертву чудовища. Рыцарь спешил на выручку - и не успел.

Впрочем, этот бестолковый герой никого не успел спасти. Я зашагал
прочь. Морли следовал по пятам: боялся, что я способен выкинуть
какую-нибудь невообразимую глупость, например, вернуться назад.

Почти весь путь до дому мы проделали молча. Я заикнулся было, что
хочу подыскать себе другую работу, но Морли попросил меня не болтать
чепухи. Потом я спросил, набил ли он карманы стэнтноровскими
безделушками сразу или собирается выбрать ночку потемней и навестить
поместье еще разок. Обычно в ответ на подобные клеветнические выпады
Морли делает вид, что понятия не имеет, о чем речь.

- Я не взял бы отсюда ничего, Гаррет, даже если б ты на коленях
передо мной ползал, - серьезно ответил он. - В каждом камне, в каждой
мелочи - зло, смерть и тьма.

Больше мы не разговаривали до самой Макунадо-стрит, на которой стоит
мой дом. На прощание Морли сказал:

- Ступай напейся, Гаррет, напейся до бесчувствия, до рвоты - надо
прочистить желудок, выблевать весь этот яд.

- Лучшего совета уже много лет от тебя не слышал.

Глава 43

Дин впустил меня в дом. Казалось, он постарел и похудел, хотя прошло
лишь несколько дней.

- Добро пожаловать, мистер Гаррет. Вы не давали знать о себе, мы уже
начали беспокоиться.

- Мы?

Верный слуга хлопотал вокруг. - Он тоже. - Дин кивнул в сторону
комнаты Покойника. - Как вы ушли, сразу проснулся. Думал, что вам
потребуется помощь.

- Справился и без него.

Справился я или нет?

Дин уловил мое настроение.

- Налью-ка я вам кружечку пивка.

- Бочку.

- Так плохо?

- Хуже. Захвати молоток. - Я прошел в кабинет и осмотрел место, куда
собирался повесить портрет Элеоноры.

Дин бросился выполнять поручения. А ведь старый пройдоха умеет быстро
бегать. Запомним, а то обычно он ползает как улитка. Минуты не прошло -
он вернулся с пивом, молотком и гвоздями. Я залпом осушил кружку.

- Еще.

- Сейчас приготовлю поесть, похоже, вы проголодались.

Старый плут. Хочет накормить меня, пока я не начал пить всерьез.

- Я скучал по твоей стряпне.

Я вбил гвоздь в стену, но не успел развернуть Элеонору, как Дин
притащил подкрепление. На этот раз он захватил и кувшин.

Я развернул портрет, повесил на стену и отступил на несколько шагов.
Это не та картина.

Нет, конечно, та. Но что-то изменилось. Исчезли ужас, напряжение, но
картина осталась прежней. Кроме Элеоноры - она улыбалась, улыбалась и
бежала не от кого-то, а к кому-то.

Не может быть. Это я изменился, не картина. Я повернулся к ней
спиной. Снэйк Брэдон был гениальным живописцем, но у всего есть предел.

Я глянул через плечо - Элеонора улыбалась мне.

Я осушил вторую кружку. Дин напугался, что я напьюсь до потери
сознания, и заспешил на кухню готовить закуску.

Покойник затащил меня к себе почти против воли и вытянул из меня всю
историю. Он не бранил меня - уже странно, обычно он каждое лыко ставит в
строку. Я старался, но вступить с ним в спор не удавалось, он даже не
отметил мои ошибки, не упрекнул, что я не догадался раньше о безумии
Дженнифер, не признал в ней убийцу. В голове у меня раздавались только
поощрительные поддакивания. Когда я кончил, он дал мне подробный отчет о
последних новостях из Кантарда. Несмотря на свое состояние, я
заинтересовался.

Слави Дуралейник напал на Фулл-Харбор: слишком много было похвальбы и
угроз, пришла пора доказать, что он слов на ветер не бросает. Он
предпринял одну из своих сокрушительных атак, напал сразу и с моря, и с