Чтение 7–й страницы книги ~Смертельная ртутная ложь~

- Что вам известно обо мне, Гаррет?

- Немного. Ваше имя. Что вы самая привлекательная женщина из
встретившихся мне за последние сто лет. Еще кое-что видное невооруженным
взглядом. И то, что вы живете в классном месте. Вот, пожалуй, и все.

Она покачала головой, и рыжие локоны заколыхались в такт движению.

- Скандальная слава, нынче, видимо, не в цене. Однако пройдем в другое
место. Здесь можно ослепнуть.

Ужасно мило, когда тебе начинают выдавать непонятные сентенции - нет
необходимости изобретать их самому или придумывать остроумные ответы.

Мы миновали несколько вычурных, но ничем не примечательных комнат и
наконец вкатились в нечто потрясающее - бам! Обеденная зала, приготовленная
для двоих.

- Словно сказочная ночь на Холме Эльфов, - пробормотал я.

- У меня точно такое же чувство. - Оказывается, она не утратила слуха. -
Эти помещения иногда наводят ужас. Присаживайтесь.

Я уселся на стул напротив Мэгги, поближе к концу стола. Вокруг него без
труда могла бы рассесться пара дюжин гостей, не считая хозяев. - Это ваше
любовное гнездышко?

- Самый маленький из всех моих столовых залов. - Она изобразила на личике
подобие улыбки.

- У вас и у Тедди?

- Остается только вздохнуть. Как быстро проходит дурная слава. Кроме
членов семьи, никто ничего не помнит. Хотя и этого вполне достаточно. Их
злобы хватит на все человечество. Тедди - это Теодорик, принц Камарка. Он
стал королем Теодориком IV а сумел продержаться в этом качестве целый год.

- Король? - наконец-то у меня в башке прояснилось. - Я, кажется, начинаю
понимать.

- Вот и хорошо. Значит, мне не придется пускаться в нудные объяснения.

- Мне мало что известно. В то время я служил в Морской пехоте. Там, в
Кантарде, нас не очень волновали скандалы в королевском семействе.

- Вы не знали, кто король, и вам на него было плевать. Мне уже
приходилось слышать это. - Мэгги Дженн послала мне свою самую
обворожительную улыбку. - Держу пари, вы и сейчас не следите за придворными
скандалами.

- Они не слишком влияют на мое повседневное существование.

- Они не повлияют и на вашу работу для меня. Здесь не важно, много или
мало грязи обо мне вам известно.

В зал вошла женщина. Подобно Зэку она была стара как первородный грех.
Крошечная, ростом с ребенка, с очками на носу. Мэгги Дженн явно заботилась о
своей прислуге - очки нынче дороги. Старуха молча застыла, скрестив на груди
руки.

- Мы приступим, как только вы будете готовы, Лори.

Слегка наклонив голову, старушенция вышла.

- Но все же я вам кое-что расскажу, - продолжила Мэгги, - хотя бы чтобы
немного удовлетворить ваше любопытство. Вернее, чтобы вы занялись тем, за.
что я вам плачу, а не копанием в моем прошлом.

Я буркнул что-то невнятное.

Лори и Зэк доставили суп. Рот сразу заполнился слюной - слишком долго мне
пришлось питаться плодами своего собственного кулинарного искусства.

Единственный повод скучать по Дину.

- Я, Гаррет, была любовницей короля.

- Помню.

Наконец-то я действительно вспомнил. Это был скандал что надо. Кронпринц
настолько втюрился в простолюдинку, что поселил ее на Холме. Его супруга
была отнюдь не в восторге. Старик Тедди не пытался скрывать свою страсть. Он
любил, и ему было все равно, знает об этом весь мир или нет. Весьма
неблагоразумное поведение для человека, которому предстояло стать королем.
Серьезный недостаток характера для наследника престола.

Так, собственно, и оказалось. Король Теодорик IV проявил себя
высокомерным, узколобым и капризным сукиным сыном, позволившим покончить с
собой всего лишь через год правления.

Мы почему-то нетерпимы к королевским слабостям. Точнее, к ним нетерпимы
высшая аристократия и члены семьи. Остальным и в голову не пришло бы пойти
на убийство. Даже бешеные собаки-революционеры и те не помышляют об
истреблении королей.

- А ваша дочь?..

- Ее отец - не Тедди.

Я прикончил суп. Это был куриный бульон с чесноком. Мне он очень
понравился. Престарелые слуги унесли опустевшую посуду. Появились
разнообразные закуски. Я был нем как рыба, и Мэгги приходилось поддерживать
разговор.

- Мне доводилось глупо ошибаться, мистер Гаррет. Так и появилась моя
дочь.

Прожевав нечто, состоящее из куриной печенки, бекона и молотых орехов, я
пробормотал:

- Неплохо.

- Мне было шестнадцать. Отец выдал меня замуж за животное, которое желало
только девственниц. Его дочери по возрасту годились мне в матери. Мое
замужество должно было помочь папочкиному бизнесу. Поскольку мне никто не
объяснил, как избежать беременности, я тут же понесла. Мой супруг от ярости
бился в припадке. Оказывается, в мою задачу не входило иметь детей, я должна
была лишь служить грелкой для его постели и ублажать мужа, повторяя, какой
он могучий мужчина. Когда же я родила дочь, он просто свихнулся. Еще одна
дочь. У него не было сыновей. Женский заговор. Мы сговорились, чтобы
погубить его. Мне никогда не хватало смелости заявить, что с ним произойдет,
если мы - женщины - действительно воздадим ему по заслугам.

Злобная улыбка. На какое-то мгновение из-под улыбающейся маски выглянула
другая Мэгги.

Она принялась жевать, предоставив мне время для комментариев. Я лишь
кивнул с набитым ртом.

- Старый мерзавец продолжал тем не менее пользоваться мной. Его дочери
пожалели меня и научили всему тому, что мне следовало знать. Они ненавидели
своего папочку больше, чем я. Затем моего отца убили грабители, завладев
двенадцатью медными монетами и парой старых сапог. - Очень похоже на Танфер.

- Это и был Танфер, - кивнула она.

- Итак, ваш отец умер...

- У меня не осталось никаких причин и дальше ублажать мужа.

- Вы ушли.

- Не раньше чем, застав его спящим, выбила из него палкой все дерьмо.

- Я принимаю ваш рассказ близко к сердцу.

- Замечательно.

Ее взгляд светился озорством. Я решил, что Мэгги Дженн мне нравится. Тот,
кто прожил такую жизнь и сохранил способность к озорству...

Это был очень интересный ужин. Я узнал все о возникновении ее отношений с
Тедди, но не услышал ни слова о том, как протекали годы между ее разводом и
бурной встречей с будущим королем. Мне показалось, что она любила Тедди
столь же сильно, как и он ее. Иначе Мэгги не стала бы сохранять в
первозданном виде эти отвратительные комнаты.

- Этот дом - тюрьма, - довольно туманно произнесла она.

- В таком случае вам следует навестить мое жилище.

- Я не то имела в виду.

Я набил рот, использовав этот старый прием, чтобы заставить ее сказать
больше. Метафоры вообще слабо доходят до меня.

- Я могу уехать отсюда в любое время, Гаррет. Больше того, меня довольно
часто побуждают сделать это. Но если я уступлю, то потеряю все.
По-настоящему мне здесь ничего не принадлежит. Я лишь временно пользуюсь
этим богатством. - Она обвела рукой вокруг себя. - До тех пор, пока сама не
оставлю дом.

- Понимаю.

И я действительно понимал. Узница обстоятельств, она должна была здесь
оставаться. Незамужняя женщина с ребенком. Ей была знакома бедность, и она
знала, что богатой быть гораздо лучше. Бедность - тоже своего рода тюрьма.

- Пожалуй, вы мне можете понравиться, Мэгги Дженн.

Она приподняла одну бровь. Какое милое искусство! Лишь у немногих имеется
этот природный талант. Только лучшие люди могут выполнить трюк с бровью.

- Большинство клиентов мне совсем не нравятся, - добавил я.

- Думаю, приятные люди просто не попадают в ситуацию, когда им требуется
помощь таких, как вы.

- Попадают, но нечасто. Что весьма прискорбно.

Глава 9

Развитие событий показывало, что в ходе встречи с Мэгги передо мной могли
открыться определенные возможности. Это чувство не оставляло меня с того
момента, когда я, отправляясь на ужин, открыл дверь своего дома. Я не тот
парень, который стремится получить все при первом свидании, но никогда не
отказываюсь от подарков судьбы. Что касается сегодняшнего вечера, то я
решительно не желал бороться с судьбой.

Ужин подошел к концу. Я не находил себе места, а Мэгги Дженн продолжала
виртуозно строить глазки Такие фокусы могли даже епископа заставить позабыть
о Боге, и самая глубокая преданность идеям воздержания не спасла бы святошу
от опасности утонуть в прозрачных озерах ее глаз. Искусство Мэгги было
способно увести воображение самого ярого религиозного фундаменталиста в
такие дали, из которых невозможно выбраться, не совершив отчаянной глупости.

Я настолько забылся, что даже не замечал, какую шутку начал играть со
мной мой драгоценный орган.

За ужином мы мило поддразнивали друг друга, тонко играя словами. Мэгги
Дженн в этом не имела себе равных. Она была по-настоящему хороша. Я уже
изготовился, схватив боевую трубу, сыграть сигнал "Атака!".

Она же молча наблюдала за мной, видимо, оценивая, насколько я дозрел.