Чтение 28–й страницы книги ~Суровые времена~

знал, звали Хонь Тэй, подняла от своей чашки изумленный взгляд и что-то
шепнула мужу.

Старик кивнул.

- Благодарю тебя за участие, Каменный Солдат, однако оно обращено не в
нужную сторону. Дан пригласил дьявола в душу свою, и ныне платит за это.

Из темного угла послышалась быстрая, текучая трескотня на нюень бао, и к
свету проковыляла толстая, низенькая старуха. Была она кривонога и уродлива,
как кабан-бородавочник, хоть шутить над подобным и жестоко. Она затявкала на
меня. То была Кы Гота, дочь Глашатая и мать моего неотлучного спутника, Тай
Дэя. Среди нюень бао она слыла темной легендой. Я понятия не имел, о чем это
она, однако чувствовал, что на мою бедную голову вываливают все хвори и
немочи мира.

Кы Дам мягко заговорил с ней. Затем Хонь Тэй шепотом, еще мягче,
повторила ей слова мужа. Мгновенно воцарилась тишина. Кы Гота поспешила
убраться в темноту.

- Всю жизнь, - заговорил Глашатай, - нам суждено наслаждаться успехами
своими и неудачами. Величайшая печаль моя - дочь Гота. Она носит в себе
изъязвляющие муки, коих не может одолеть. Она упорствует в желании
поделиться с нами своими болями. - Губы его дрогнули в легкой улыбке,
означавшей горькую шутку, каковая должна была дать мне понять, что говорит
он метафорически. - Ее же величайшая ошибка заключена в поспешности, с коей
она выбрала Сам Дан Ку в мужья прекрасному цветку - своей дочери.

Он указал на прекрасный цветок. Женщина, как раз опустившаяся на колени,
чтобы наполнить наши чашки, вспыхнула легким румянцем.

Несомненно, все эти люди отлично понимали по-таглиански.

- Гота овдовела еще в юности и устроила этот брак в надежде усладить годы
старости роскошью, обретенной при помощи богатства Самов, - добавил Кы Дам.

Глашатай снова слегка улыбнулся мне, вероятно, почувствовав мое
недоверие. По-моему, богатство и нюень бао - две вещи несовместные.

- Дан, - продолжал старик, - был умен, а посему скрыл, что лишен
наследства за жестокость, порочность и вероломство. Гота слишком спешила,
дабы проверить недобрые слухи, а злонамеренность Дана после брачных
церемоний лишь увеличилась. Но - достаточно обо мне и моем семействе. Я
пригласил тебя, так как желал бы получше узнать о характере вождя Каменных
Воинов. Пришлось спросить:

- А отчего ты называешь нас так? Что это означает?

Кы Дам переглянулся с супругой.

- Понятно, - вздохнул я. - Снова - та болтовня, что люди наворотили
вокруг Черного Отряда. Ты думаешь, что мы ничем не отличаемся от наших
предшественников четырехсотлетней давности, только, вероятно, о них много
наговорили лишнего - устная история всегда здорово преувеличивает. Слушай,
Глашатай. Черный Отряд - просто шайка отверженных. Это так. Мы - всего лишь
старые наемные солдаты, попавшие в непонятное положение, каковое нам совсем
не по нраву. Мы просто шли мимо. Мы избрали этот путь, потому что нашего
капитана заинтересовала история Отряда. А прочие не смогли придумать ничего
предпочтительнее. - Я рассказал ему о Молчуне с Душкой и прочих, кто
предпочел разрыв уз братства долгому и опасному походу на юг. - Я клянусь:
что бы ни пугало людей - а я был бы рад услышать, что же именно, - оно
требует куда больше усилий, чем нам желательно вкладывать во что бы то ни
было.

Старик пристально посмотрел на меня, затем перевел взгляд на жену. Она не
сказала ни слова и даже не шелохнулась, однако что-то такое возникло меж
ними. Кы Дам кивнул.

К нам подошел дядюшка Дой.

- Возможно, мы неверно оценили тебя, - сказал Глашатай. - Порою даже я
позволяю предубеждениям направлять мой путь. Возможно, к следующей беседе я
буду знать больше.

Дядюшка Дой слегка кивнул мне. Пора было и честь знать.

Глава 44

Гоблин застал меня за джайкуриискими книгами.

- Мурген! Я вздрогнул:

- А?

- Время, однако, черт бы его побрал.

- Что? О чем ты?

- Я здесь стоял и глядел на тебя битых десять минут. Ты не перевернул ни
страницы. И даже глазом не моргнул. И даже не знаю, дышал ли. Я начал было
извиняться.

- Ладно, ладно. Мне четыре раза пришлось крикнуть да еще шлепнуть тебя по
загривку, чтобы привлечь внимание.

- Значит, я задумался.

Только вот ни единой мыслишки вспомнить не мог. - Ну да. Конечно. Могаба
желает, чтоб ты наконец добрался до цитадели.

***

- Множество южан скрытно выдвинулись навстречу подкреплению, - сказал я
Могабе. - Поначалу я решил, что нас пытаются надуть. Оттянуться назад, а
затем ударить, когда мы попробуем выступить вдогонку. Однако Гоблин с
Одноглазым уверяют, что они просто идут себе да идут. Хотя... Как вообще
могла возникнуть эта новая армия? Откуда взялись солдаты? Кто ею командует?

Поверит ли Могаба, что самые интересные из этих слухов прошли мимо меня?
Он слышал больше моего, и то, что Ворчун жив, фигурировало в большинстве
новостей.

Что же он предпримет, если Старик действительно окажется жив?

Я был совершенно уверен, что Могаба размышлял над этим не раз и не два.

Меня поблагодарили. Мне велели отправляться назад, к своим людям. И все.
Выяснить, зачем он посылал за мной, не удалось.

Могаба сделал именно то, чего я опасался. Он предпринял разведку боем -
наверное, намереваясь отыскать новые слабые места. Послал только самых
доверенных из своих. А я продолжал сидеть на своем участке стены и
наблюдать. И - гадать, отчего Могаба так уверен, что мы тут же дезертируем,
если окажемся за стенами.

Вообще-то я в этой книге просто игнорирую его. Неприязнь моя не дает мне
описывать его объективно, поэтому я пишу о нем только там, где без этого не
обойтись.

В те дни изо всех наров лишь Зиндаб хоть как-то старался держаться в
рамках приличий.

В общем, Могаба полагал, что у него появился шанс как следует врезать
Хозяину Теней, но штабисты противной стороны отлично прослеживали ход его
мыслей. Преследовавшее невезение ничуть не обескуражило его. Никаким
неудачам не поколебать было его убежденности в собственной непобедимости.
Если планы его рушились, он просто составлял новые.

Солдаты Могабы начали разбегаться и, так как из города выбраться не
могли, приходили прятаться к своим друзьям среди наших таглианцев.
Жаловались, что Могаба слишком расточителен насчет солдатских жизней.

Могаба же на это отвечал особыми рационами и первоочередным допуском к
проституткам - для самых верных.

Те закупоренные кувшины с зерном, что мы нашли, остались еще от первой
осады Хозяев Теней. Вокруг дележа разгорелся нешуточный спор. Одноглазый
убеждал всех, что Могаба долей не удовольствуется. Захочет знать о наших
находках все и увидеть их своими глазами. А нам надо, чтобы он шастал по
нашим подземельям?

Нет.

И, как вы думаете, что этот маленький паршивец сделал дальше? Не успели
мы оглянуться, как он уже торговал свежевыпеченным хлебом по ценам,
двадцатикратным сравнительно с досадными.

В один прекрасный вечер я нашел на стене укромное, тихое местечко. По
городу ходили свежие слухи о битве на севере, но разговор должен был пойти
не о том. Я спросил Одноглазого:

- Что ты там говорил насчет причин не делиться с Могабой найденным
зерном?

- Чего?

Выволочки по этому поводу он явно не ожидал.

- Ты был крайне настойчив. Насчет недопущения его в наши убежища.

Он, гордый собою, улыбнулся:

- И что же?

- Ты и сейчас думаешь так же?

- Еще бы.

- Тогда - зачем продаешь его людям хлеб, если у нас, предположительно, ни
зернышка на муку нет?!

Он сдвинул брови. До него еще не дошло:

- Что значит "зачем"? Ради выгоды.

- Ты вправду думаешь, что Могаба настолько глуп, что не заметит? Думаешь
- у него не возникнет вопросов?

- Ты слишком уж негибко смотришь на вещи.

- А ты - просто баран твердолобый, если и дальше станешь это продолжать.
И черта с два я буду постоянно приглядывать за тобой и одергивать!

- Как знать. Порой мне кажется, что ты уже наполовину одержим.

- Что это значит?

- Да припадки эти. Во время припадка из твоих глаз словно бы кто-то
другой смотрит. Будто чья-то чужая душа там, внутри.

- Никогда не замечал. А мог ли?

- Будь у нас дельный некромант или духовидец, мы бы удивительнейшие вещи
могли выяснить. У тебя братьев-близнецов, случаем, не было?

Вдоль спины пробежал холодок. Волосы на загривке встали дыбом. Ну да, я
вправду иногда странно себя чувствую... Однако он всего-навсего старался
сменить тему.

К нам присоединился Гоблин.