Чтение 5–й страницы книги ~Стальной король~

- Не убили - и то скажи спасибо. Его счастье, что он только начинал. А то
за такое и без яиц остаться можно. Дерьмо был ваш братец, Денис Федорович, и
ваше счастье, что его вчера хлопнули, а не во время бандитской разборки. Потому
что биографию он бы вам точно испортил - как же, важняк, а брат - в преступной
группировке.

- Чьей?

- Я уже сказал - откуда я знаю?

В голосе начальника охраны неожиданно прорезалась истерическая нотка - так
визжит басистая пила, натыкаясь на вросший в бревно гвоздь.

- А вы уверены, что стреляли именно по пикету? - спросил Черяга.

- А по чему же? По воробьям, что ли?

- Ну представьте себе, что стреляли по Вадиму, а пикет попался заодно.

- Да кому он сдался,- с досадой сказал Головатый, - тут вони от этого
дела! Мэру уже из Москвы звонили, телефон оборвали. Кто будет так шестерку
убирать - левой ногой через правое ухо?

- А кто стрелял в пикет?

- А я-то откуда знаю? Я начальник УВД или банк охраняю?

- Но говорят, туда днем подъезжал "мерседес". Не так много таких машин в
Ахтарске...

- А кто его знает, "мерседес" или не "мерседес". Там двадцать человек
было, один говорит "мерседес", другой "вольво", третий "пежо". Шахтеры что, в
иномарках разбираются? "Мерседес" на слуху, вот они и говорят "мерседес". А
может, не "мерседес". Может, "ауди". А может, "шкода", извините за неприличное
слово...

- Ну, "шкода" вряд ли...

- Согласен. Но факт остается фактом - любой ахтарский новый русский или
авторитет мог вчера напороться на этот пикет. Вы думаете, в Ахтарске иномарок
мало? Только у меткомбината - тридцать "ауди". Ихний директор, Извольский, жутко
кататься любит. Зальется по ушки - в тачку и в путь. Один гаишник его остановил
и с работы вылетел. Теперь они так делают: все остальное движение блокируют, а
тачка пьяного директора по осевой летит. Разобьется, так хоть в одиночку.

- Я его вчера по радио слышал,- сказал Черяга.

По радио директор Извольский вовсе не звучал как человек, который
рассекает по осевой. Он звучал как человек, который катался по улицам - и
расшибся насмерть.

Было ясно, что никаких животрепещущих фактов Черяге в этом кабинете не
обломится, потому как господин Головатый из тех людей, кто относятся к фактам
скупо, как Центробанк к золотовалютным резервам, и всегда предпочитают их
хранить на донышке души или что у них там душу замещает. Черяга уже привстал,
прощаясь, а потом вдруг неожиданно спросил:

- Аркадий Петрович, вы извините, что спрашиваю. Я отсюда пятнадцать лет
назад уехал. Тогда, при советской власти, в городе куча собак была. Просто стаи
повсюду бегали. А сегодня я ни одной собаки что-то не видел. Что с ними
случилось?

- Съели собак, - сказал начальник охраны.

- Кто?!

- Как кто? Шахтеры. И сурков всех съели в степи.

Кабинет Головатого был расположен на втором этаже, сразу за длинной
чередой дубовых дверей с табличками "председатель правления", "первый зам.
председателя". Где-то сверху бесшумно дышал кондиционер, августовское солнце
дробилось на свежепокрашенных стенах, и сквозь огромные окна площадь внизу и
собравшийся не ней народ казались незначительной деталью пейзажа. Было крайне
странно, что человек, ответственный за безопасность банка, не знает, к кому ушел
его бывший охранник. По идее Головатый должен знать каждого братка в городе, и
если он этого не знает- его пора выгонять за профнепригодность. Аркадий
Головатый не производил впечатление профнепригодного человека.

Черяга медленно пошел к лестнице, разглядывая по дороге таблички.

- Дениска! Ты?

Черяга оглянулся. Из кабинета справа выглядывал полный сорокалетний
мужчина с буйной шевелюрой и глазами цвета чернослива, прятавшимися за толстыми
стеклами черепаховых очков.

Денис некоторое время стоял удивленно, а потом спросил:

- Кеша?

Иннокентий Стариков, более известный своим соученикам по 2-й городской
школе как "попугай Кеша", рассмеялся и хлопнул Дениса по плечам.

- Каким ветром к нам занесло?

- В отпуск.

- И как же ты до нас добирался?

- На машине.

- Хорошая машина-то? Денис молча ткнул в окно:

- Вон стоит.

Кеша молча уставился на темно-зеленый внедорожник, ожидавший хозяина на
площадке у входа.

- Ну ты даешь! - сказал он с добродушной завистью. - Прямо как у
Извольского.

- Что?

- У Извольского, директора Ахтарского металлургического, такая же тачка. Я
даже думал - не он ли прикатил плакаться перед шахтерами? А это, оказывается,
твой. Слушай, ты обедал?

- Нет.

- Пойдем, угощаю. У нас внизу отличная столовка.

Столовка внизу Чернореченсксоцбанка оказалась скорее уютным рестораном. В
небольшом подвальчике тихо журчала музыка, на крытых скатертями столах стояли
свежие букетики цветов, и официантки в коротких юбочках покачивали бедрами
вполне соблазнительно.

При виде Кеши Старикова они засуетились: видно, он занимал в банке немалый
пост.

- Слушай, - спросил Стариков, - а ты, вроде, юридический кончал? Ты где
сейчас работаешь?

- В Генпрокуратуре. Важняк.

Стариков едва не поперхнулся коньячком, и тут же усиленно задвигал ушами,
видимо соображая, откуда у следователя-бюджетника джип такой же, что и у
директора металлургического левиафана. Видимо, соображения Старикова оказались
весьма для Дениса благоприятны, он просиял, залпом проглотил коньяк и хмыкнул:

- Надо же! То-то твой братишка говорил, что с тобой посоветуется.

- О чем?

Глаза Старикова сузились и стали как две смотровые щели:

- А он не посоветовался?

- Нет. Так о чем он должен был посоветоваться?

- Ну как о чем. Жалко парня. Отсидел на малолетке, вернулся- а тут
капитализм анфас и в полный рост. Куда ему податься? В верхи не берут с его
биографией, а низам не платят. Сильно ему хотелось из этой помойки наверх
выпрастаться, а его еще раз утопили.

- Это когда за рэкет чуть не посадили?

- Ну да.

- А что там случилось?

- Да я, извини, не безопасностью в банке занимаюсь. Но я так понимаю, что
Вадик был приставлен к нам от определенных кругов, чрезвычайный и полномочный
атташе при правительстве союзной страны. И нашему Головатому это надоело, и он
устроил всю эту историю с ларьком и рэкетом.

- Подстроил?

- Зачем подстроил? Это некачественная работа - выдумывать, чего не было.
Насколько я слышал, все имело место в самом натуральном виде: жалоба ларечницы и
доблестная операция по задержанию рэкетиров областным РУОПом. Операция
чрезвычайно неприятная для Вадима, ибо в ходе дальнейших разбирательств
выяснилось, что имело место некоторое крысятничество, и что суммы, которые твой
братец приносил определенным кругам, были несколько меньше тех сумм, которые
взимались с торговцев.

- И на кого Вадим работал?

Тут Кеша, кажется, понял, что наговорил лишнего.

- Да слушай,- покраснел он,- откуда я знаю? Я зампред, а не следак, мое
дело пассив с активом сводить.

Задумался и выудил из внутреннего кармана пиджака прямоугольничек визитки.

- На вот, возьми.

. Тут официантка в юбочке размером с носовой платок принесла старым
друзьям по глубокой тарелке душистой ухи и по двум востроносым пирожкам с
блестящей от масла корочкой, и Кеша с увлечением начал хлебать уху.

- Ну, как тебе наш прифронтовой город? - спросил Стариков немного погодя,
когда неприятный разговор об "определенных кругах" был забыт, и утерян, и заеден
горячим пирожком с визигой. - Кошмар! Палаточный городок, что твоя крымская
бухта. Я свою семью в Испанию отослал, не дай бог, эти гаврики людей бить
начнут.

- Не начнут, - сказал Черяга.

- Ты уверен?

- Я уже спрашивал, почему, мол, сидите на рельсах, а не громите
посредников. А они мне отвечают, что посредников охраняют менты и бандиты.

- Но опять-таки, - указал Стариков, - зачем они сидят на рельсах? Чтобы
власть разобралась с посредниками и особняками. Так какая разница, кто стекла
бить будет- шахтеры или РУОП?

- А что, тебе есть за что бить стекла? - спросил Черяга, - ты же вроде как
банкир, а не посредник.

- Ах, Дениска! В нашем городе два сословия - те, кто добывает уголь, и те,
кто его продает, и нет в Чернореченске ни копеечки, на которой бы не было
угольной пыли. Будь то копеечка сиротская или бандитская.

- И как же ваш банк связан с угольщиками?

Попугай Кеша развел полными белыми руками. На левом запястье сверкнули
платиновым светом "VacheronConstantin".

- Счета "Чернореченскугля" мы держим? Мы. Опять же бюджетные счета...
Виталий Афанасьевич!

Попугай Кеша даже привстал.