Чтение 23–й страницы книги ~Кафедра странников~

"Кто-нибудь, остановите Всеславу! Похоже, хозяйка Зеленого Дома до сих пор не понимает, какого джинна выпустила из бутылки. Так и хочется добавить: из бутылки с виски. Указ о проведении выборов развязал дикарям руки, и вот уже который день Тайный Город стонет от выходок распоясавшихся безумцев. Утренние события - наглядное тому подтверждение. По нашим данным, Гниличи, уверенные в победе своего кандидата, принялись заново делить территорию и не найти ничего лучшего, как затеять потасовку на глазах у челов. Самое смешное, что в официальных отчетах о ходе кампании эта гнусная перестрелка нахально названа политической дискуссией..." ("Тиградком")

* * *

Муниципальный жилой дом,

Москва, улица Тверская,

19 марта, пятница, 08.09

Когда-то эта комната служила рабочим кабинетом профессору Зябликову. В ней до сих пор стоял массивный письменный стол ("Еще мужа моего, Павла Федоровича", - сообщила Лидия Васильевна) и два огромных книжных шкафа, наполненных научными трудами. Фотографии на стенах - Зябликов с неизвестными Матвею учеными, группами и поодиночке. Зябликов на конференции в Париже, где-то на горизонте торчит Эйфелева железяка. Кресло, два стула и кожаный диван. Как понял Близнец, теперь в кабинет заглядывали редко: в комнате Лены был свой письменный стол, гораздо меньших размеров, и компьютер, а старуха давно унесла к себе все важные фотографии - через открытую дверь Матвей видел высокую стопку альбомов на прикроватной тумбочке. Но, несмотря на то, что кабинет давно стал ненужным, за ним следили, и когда Близнец впервые вошел в комнату, он не обнаружил толстого слоя пыли ни на столе, ни на полках. Выданное белье пахло крахмалом и чем-то еще, неуловимым, но очень приятным. Оно пахло домом. Домом, где живут. Настоящим. И Матвей, впервые за много-много лет, спал с наслаждением, с детской радостью, и, проснувшись, еще долго валялся в постели, жадно впитывая уют настоящего дома.

- Можно?

Лена заглянула в комнату.

- Конечно.

Близнец стоял у шкафа и внимательно изучал найденные в дешевой картонной папке рисунки. Акварель, карандаш...

- Ты что-то хотела?

Девочка замялась. Она была одета, собиралась в школу, но, видимо вспомнив о чем-то важном, вернулась из прихожей.

- Я хотела забрать эту папку.

- Это твои рисунки? - негромко спросил Матвей.

- Да, старые.

- Извини, я посмотрел.

- Ничего.

- Красиво. - Близнец помедлил, проглядел еще несколько работ. - Ты училась?

- Нет. Просто иногда хочется порисовать.

- У тебя получается.

Девочка промолчала. Было видно, что она еще не до конца доверяет "дяде Матвею".

- Почему они здесь, а не у тебя в комнате?

- Я рисую только здесь, в папином кабинете. - Лена шмыгнула носом. - Больше нигде не получается.

- Но здесь получается здорово, - тихо сказал Близнец.

Лена хотела ответить, но ее перебил звонок входной двери.

- Извините.

Она взяла из рук Матвея палку и выскользнула в коридор.

- Бабушка, это тебя.

Близнец насторожился - в голосе девочки прозвучала неуверенность... и страх. Что за гости? Невнятный шум в коридоре, тяжелые шаги - мужчины.

- Входите. - Лидия Васильевна вышла в прихожую, а Лена юркнула в свою комнату.

Гости, судя по звукам, не менее трех мужчин, прошли вместе со старухой в гостиную. Дверь прикрыли, но напряженно прислушивающийся Матвей сумел уловить агрессию в едва доносившихся голосах. Что еще за гости? Просто подслушать или разобраться лично? Близнец колебался недолго. Времени у него мало, очень мало, если у Зябликовых проблемы, надо постараться разузнать о них как можно быстрее. Матвей сменил выданные старухой шлепанцы на свои ботинки, расстегнул ворот рубашки - так безобиднее - взял пустую кружку из-под утреннего чая, вышел в коридор и замер у дверей в гостиную.

- Тебе же лучше, а?

- Старая, чего мнешься, не понял?

- Соглашайся! Не обидим!

- Я не могу!

- Вах, какая тупая!

- Лидия Васильевна, а можно еще чайку попросить? - Близнец осторожно заглянул в комнату. - Ой, здравствуйте.

При его появлении разговор оборвался. Крепкие черноволосые мужчины - действительно трое, но благодаря внушительным размерам они заполнили все пространство большой гостиной - посмотрели на незваного гостя без одобрения.

- Ты кто, а? - подал голос самый рослый.

- Жилец.

- Какой жилец, а? - рослый угрожающе уставился на Лидию Васильевну. - Ты что, старая, совсем сдурела? Какой еще жилец, а?

- Матвей, - через силу улыбнулась старуха, - пожалуйста, сделайте себе чаю сами. Я пока занята.

- Я, к сожалению, не знаю, где заварка и сахар, - спокойно ответил Близнец и вошел в гостиную. - Вы, Лидия Васильевна, пойдите на кухоньку, похозяйничайте, а я пока развлеку ваших гостей. Ладушки?

Пару мгновений Зябликова удивленно смотрела на Матвея, затем кивнула, поднялась со стула и вышла из комнаты. Не менее удивленные бандиты не стали ей мешать.

- Ты кто? - поинтересовался Рослый.

- Я снял комнату у Лидии Васильевны, - ровно ответил Близнец.

- А она тебе сказала, что продает квартиру?

- Нет, к сожалению. - Матвей холодно оглядел бандитов. - А Лидия Васильевна знает, что продает квартиру?

- Знает, она давно знает, - развеял сомнения Рослый.

- Только пока не хочет! - буркнул один из его подручных.

- А мне показалось, что не только не хочет, но и не собирается. - Матвей пустил в голос нотки рассеянности. - Во всяком случае, я снял комнату на два года.

- Что?

- На два года?

- И даже договор оформил. И дал задаток.

- Слюшай, жилец, хочешь на машине покататься? - Рослый принял решение.

- Я собирался попить чаю, - недоуменно поведал Близнец. - Но если вы настаиваете...

- Настаиваем, настаиваем... - Остальные бандиты поняли, куда клонит главарь.

- Успеешь чай попить, да?!

- Давай с нами прокатимся!

Они буквально вынесли Близнеца в коридор.

- Пальтишко! Позвольте одеться! Ветрено, я же простужусь! - Матвей блестяще играл ошарашенного недотепу. - Лидия Васильевна, я скоро! Молодые люди только покажут, где здесь булочная, и я вернусь.

- Какая булочная? - Вышедшая из кухни старуха оторопело уставилась на Близнеца.

- Тортик к чаю купим. Отметить...

Последние слова Матвея старуха не расслышала - дверь захлопнулась.

- Какой тортик?

Леночка осторожно выглянула из своей комнаты-

- Ушли?

- Они забрали с собой Матвея, - упавшим голосом сообщила Лидия Васильевна. - Надо звонить в полицию.

- Не надо, ба, - шмыгнула носом девочка.

- Почему?

- Он их не боится.

- Что? Господи, о чем ты говоришь? Матвей долго жил за границей, он не понимает, с кем связался! Надо звонить в полицию!

- Не надо. - Старуха удивленно посмотрела на внучку - Лена говорила очень и очень уверенно, по-взрослому. - Он прекрасно знает, кто они такие. Но он их не боится.

Матвей безропотно стерпел все выходки бандитов: он молчал, когда его втолкнули в лифт, не сопротивлялся, когда черноволосые едва не на руках вынесли его из подъезда, и покорно опустился на заднее сиденье массивного джипа. Свое волнение он показывал покусыванием губ и легким подрагиванием пальцев - для бандитов это было более чем достаточно. Они чуяли то, что должны были чуять: жертва в панике.

- Далеко не поедем, - решил Рослый, останавливая машину в глухом переулке. И повернулся к Близнецу: - Слушай сюда, жилец, лишней крови я не хочу, понял? Но если понадобится - она будет, понял?

Сидящий рядом с Матвеем бандит не сильно, лениво, ударил Близнеца в бок. Умело ударил.

- Я тоже не хочу крови, - пробормотал Странник, с трудом восстановив дыхание. - Не бейте меня, пожалуйста.

Рослый хмыкнул:

- Чтобы через два часа тебя в квартире не было, понял?

- Вы меня простите, я ведь не знал ничего, - заныл Матвей. - Лидия Васильевна не сказала, что собирается продать...

- Старуха уже конкретно достала, - поморщился Рослый. - Квартиру ее Мириам Гусейновна хочет. Понял, да? Так что шансов у старухи нет. Если Мириам Гусейновна хочет, Гусейн Рафаилович так и сделает. Дочку он любит. Твоя задача не отсвечивать и нам проблем не добавлять-

- Я не буду, - пообещал Близнец.

- А старухе мы сегодня все объясним.

- Хочешь ей помочь - втолкуй идиотке, что к чему. Ты кажешься умным, да?

- В светлий пальта ходишь и очень красивий брюк, - добавил драчливый бандит. - Ты точна умний.

- Потому что если сегодня до вечера старуха не опомнится, мы займемся ее внучкой, - закончил Рослый.

- Видель внучка? - осклабился Драчливый. - Сладенький такая, вах!

- Объясни старой дуре, что ночь в сауне вряд ли понравится маленькой девочке, - буркнул Рослый.

Где-то в самой глубине души Матвея трясло от дикого бешенства. Но он робко, как-то беззащитно улыбнулся и осторожно спросил:

- Вы позволите показать вам кое-что?

- Чего?

Близнец вытащил из внутреннего кармана пальто тонкий черный маркер и сложенный в несколько раз лист белой бумаги. Аккуратно расправил его перед изумленными бандитами и медленно нарисовал недлинную линию, разделившую лист примерно посередине.

- Обратите внимание на эту черту, господа, - тихо проговорил Странник. - Если бы я сделал ее длиннее, она бы разделила лист на две неравные части. Но я вовремя остановился, поскольку понимаю, что еще рано.

Голос Матвея мягко обволакивал собеседников.

- Чта он говорит, э?

Последняя попытка сопротивления гипнотическому воздействию. Драчливый оказался крепок, два его приятеля уже молчали.

Близнец на мгновение прикрыл глаза, словно изучая окружающий мир, а затем маркер вновь помчался по бумаге.

- Есть еще линии. Посмотрите, как интересно они пересекаются. Не все, но многие. Они важны, очень важны. Они помогут вам ответить на вопрос, почему вы здесь. Эти линии важны для вашей жизни, для вашей судьбы. Эти линии ответят на вопросы, которые таятся в ваших душах. Эти линяй помогут вам увидеть себя, познать величие своего "я". Смотрите. Вы все поймете.

Матвей убрал маркер в карман и устало провел рукой по вспотевшему лбу. Замершие бандиты не отрывали глаз от нарисованной на бумаге причудливой фигуры: хаотическое переплетение черных линий и две маленькие руны в уголке. И души черноволосых безуспешно пытались вырваться из лабиринта, в который направил их взбешенный геомант. Бандиты будут сидеть так до тех пор, пока их не найдут. А тот, кто обнаружит странную компанию, скорее всего сразу же возьмет в руки лежащий между парализованными уголовниками лист. И исчезнет последнее, что еще связывает мозг черноволосых с реальным миром.

Близнец вытащил из кармана Рослого пачку сигарет, дрожащими - на этот раз они тряслись на самом деле - руками достал одну, раскурил, вышел из машины, извлек мобильный телефон и набрал номер:

- Мне плохо. Мне очень плохо, черт возьми! Я думал, что за сто лет хоть что-нибудь изменится, а здесь все по-старому. Они такие же, как раньше. Или даже хуже. Я не могу, слышишь? Я так не могу! Ты слышишь меня? Мне очень плохо! Смерть идет за нами!

- Рассказывай, - коротко и очень жестко приказал Фома Калека.

* * *

Южный Форт,

штаб-квартира семьи Красные Шапки

Москва, Бутово, 19 марта, пятница, 10.00

Гниличи восприняли идею проведения предвыборных дебатов с большим воодушевлением. Слух о том, что бывший великий фюрер Кувалда окончательно свихнулся, как уверяли пропагандисты - от горя, и добровольно собирается прибыть в захваченный кланом Южный Форт, вызвал у Гниличей в целом, и у Напильника в частности, приступ нездорового веселья. Их не смутил странный поступок одноглазого - разбираться в причинах дикари посчитали ненужным, достаточно было самого факта. Гниличи суетились всю ночь: стягивали в Форт подкрепления, готовили площадку для политического оппонента и огневые точки для благодарных слушателей. Апофеозом действа, по замыслу Напильника, должна была стать взорвавшаяся трибуна: он пообещал сородичам грандиозный фейерверк, и Гниличи радостно ждали шоу. Ровно к десяти утра готово было решительно все: возбужденный электорат клацал ятаганами и помповыми ружьями, заминированная трибуна одиноко возвышалась в центре неубранного двора, а довольный, улыбающийся Напильник важно рыгал на крыльце "Средства от перхоти". В руках фаворита предвыборной гонки поблескивала бутылка виски, а над его красной банданой к стене был прилеплен наспех нарисованный плакат: "Добро пожаловать домой, Шибзичи!"

- Трындец одноглазому, топор ему в зубы, - сообщил Напильник соратникам, выслушав доклады о том, что к встрече Кувалды все готово, И пообещал: - Он эти дебаты до конца жизни запомнит!

Подчиненные вежливо посмеялись.

- Может, всех Шибзичей гасить не будем? - предложил осторожный Титаник.

- Не будем, - милостиво согласился Напильник. - Штуки три оставим, а то перед королевой неудобно.

Разработанный Напильником план предвыборной дискуссии был прост и незамысловат: прения предполагалось начать сразу же, как только неумные конкуренты окажутся в стратегическом окружении во дворе Южного Форта, после чего пожаловаться королеве на нечестность Шибзичей, якобы начавших стрельбу...

- Едут! - Стоявший на стене дозорный замахал руками. - Едут!!

Помповые ружья дружно лязгнули, ворота открылись, и во двор величественно вплыл массивный "Хаммер". Черный и бронированный.

- А Кувалда осторожен, - процедил Напильник. Он еще верил в успех предприятия. - Только вот крутая тачка вряд ли спасет придурка.

И замолчал.

Вслед за джипом в Южный Форт вкатился длинный лимузин, за которым последовали два микроавтобуса и еще один "Хаммер". Гниличи, как и было велено, закрыли ворота Форта, но стрелять, на свое счастье, не начали - никто не ожидал, что выезд одноглазого будет таким шикарным.

- Пусть высунутся сначала, топор им в зубы, - неуверенно пробормотал Напильник. Внушительный конвой произвел на него нужное впечатление.

И они высунулись.

Вот только совсем не Шибзичи. Дальновидный Урбек понимал, что на встречу с ним Гниличи вряд ли соберутся, а потому уговорил друзей шасов дать Напильнику не совсем верную информацию. Кувалда, разумеется, возвращаться в родную штаб-квартиру не собирался. Не дурак.

Первым из джипа выпрыгнул Муба. Четырехрукий хван в полной боевой выкладке. Лучший воин Тайного Города, абсолютный чемпион Турнира великого магистра. Мельком покосившись на Красных Шапок, хван буркнул несколько слов на алтайском наречии, и из машин посыпались его братья. Молчаливые, подтянутые и недружелюбные. Четырехрукие зарабатывали себе на жизнь двумя способами: выращиванием Золотого Корня и заказными убийствами, при этом сельским хозяйством хваны занимались исключительно на Алтае. Действуя четко и слаженно, четырехрукие молниеносно рассредоточились по Форту, взяв под полный контроль двор и столпившихся на нем дикарей. Ошарашенные Гниличи только поскуливали - связываться с безжалостными хванами им было не с руки.

Тем временем из микроавтобуса выскочили моряны. В боевых шкурах, разумеется. Массивные оборотни, выглядевшие еще менее дружелюбно, чем четырехрукие киллеры, образовали внутреннее кольцо безопасности, плотно окружив быстренько разминированную трибуну. Среди Гниличей начала зарождаться паника, но оружие, демонстративно взятое хванами на изготовку, и негромкое рычание морян подавили проявления слабости в зародыше. Действительно, что за дебаты без публики? Помповые ружья было ведено бросить в кучу, ятаганы - убрать в ножны, самим дикарям - собраться у трибуны. При этом хваны успели пробежаться по казармам и выгнать во двор укрывшихся там трусов, женщин и детей. Многие плакали, но никто не сопротивлялся - понимали: себе дороже. Убедившись, что кворум есть, Муба легким движением правой верхней руки установил во дворе гробовую тишину и громко объявил;

- Значит, так, шпана, сейчас здесь будут проведены дебаты кандидатов на пост э-э... великого фюрера. Дебатировать станут двое: какой-то там Напильник и уважаемый Урбек Кумар, кандидат от Дуричей.

Моряны выдернули посеревшего уйбуя из толпы и подтащили к трибуне. Напильник закрывал глаза и что-то бормотал.

- Ваша задача не действовать мне на нервы, - продолжил Муба. - Прошу посмотреть на снайперов: они будут стрелять без предупреждения. Винтовки снабжены отличными глушителями, так что речь уважаемого Урбека не прервется.

Красные Шапки с ужасом оглядели занявших господствующие позиции четырехруких. Может, хваны и уступали в меткости рыцарям Горностаям, но с такого расстояния они не промахивались.

Тем временем моряны ловко растянули на стене гигантский портрет Урбека, специально приглашенные телевизионщики - дебаты транслировались в прямом эфире по одному из каналов "Тиградком" - установили камеры, и виновник торжества важно выбрался из лимузина. Муба поднял плакат "Громко хлопать в ладоши!", и дикари послушно изобразили горячее приветствие.

Облаченный в черный полувоенный френч Кумар важно поприветствовал будущих подданных и направился к трибуне. На его лице застыло прекрасно известное всему Тайному Городу выражение деловой решимости. Как только Урбек остановился у микрофонов, плакат Мубы велел: "Не хлопать!" - и овации стихли.

- Значит, так, братцы, - буркнул шас. - В первую очередь хочу обратить ваше внимание на моих ассистенток и напомнить, что они не терпят запах алкоголя.

Первые ряды Красных Шапок дружно подались от трибуны. Кумар довольно улыбнулся.

- Мне приятно, что вы, братцы, готовы выполнить любой приказ своего фюрера. Это внушает оптимизм. Да, братцы, да, вы не ослышались, именно оптимизм. Я долго сомневался, стоит ли мне соглашаться на вашу просьбу выставить свою кандидатуру на этот высокий пост. Вы все меня знаете, братцы, все без исключения знаете. Я уважаемый торговец, у меня честный бизнес и прекрасная репутация. О вас же говорят мало приятных вещей, и наш союз мог быть неправильно истолкован в высших кругах.

- Зато мы лучшие! - набрался храбрости один из Гниличей.

- Правильно, - согласился Кумар. - И я сказал себе: Урбек, править Красными Шапками - это грязная работа, но кто-то должен ее делать. А теперь я вижу, что вы не такие уж плохие, и мое сердце переполняется радостью.

Муба вновь велел "Громко хлопать в ладоши!", дикари недружно исполнили приказ, а ушлый режиссер "Тиградком" превратил жиденькие аплодисменты в сдержанные овации и пустил рекламный ролик нового супермаркета Торговой Гильдии. Кумар неспешно поднес к губам стакан с водой: бизнес есть бизнес, Урбек продал деловым собратьям время в своей предвыборной речи и теперь был вынужден делать паузы.

- А сейчас поговорим за дебаты, - продолжил Кумар, увидев поданный режиссером знак - трансляция продолжилась. - Где оппонент? - Урбек посмотрел вниз. - Напильник, ты еще желаешь стать великим фюрером?

Гнилич молча трясся.

- Программу изложишь?

Без ответа.

- Конечно, мы не станем снимать его кандидатуру с выборов, - доверительно сообщил дикарям Кумар. - Демократия есть демократия, у вас, братцы, должен быть выбор. А теперь пусть каждый из вас заглянет к себе в душу и спросит: разве я не хочу отдать свой голос за старого и честного Урбека? За того, кто приведет семью Красных Шапок к процветанию и благоденствию?

- Мы станем Великим Домом? - осторожно уточнил один из избирателей.

- Возможно, - не стал скрывать щедрый кандидат. - Не уверен, что в мое правление, но почему нет?

- И ты будешь давать правильные цены за товар?

- Мы ведь будем одной семьей, - объяснил будущий фюрер. Он извлек из кармана красный носовой платок и помахал им в воздухе. Электорат воспринял действо одобрительным гулом. - У нас все будет! У нас будет единая семья! Единые интересы! Единый фюрер! Будем едино делать все, что я захочу!

- Ура! - не сдержались расчувствовавшиеся дикари.

- Будете делать то, что я скажу, - процветете в натуре! Банданы из шелка носить станете, с золотыми лампасами!