мира не сделаешь одного Кафариэлло...
так и не принял от него табакерки?
на золотую табакерку, усыпанную бриллиантами.
дя на табакерку. - А скажи, видел ты там нашу юную саксонскую принцессу?
Ту, которой я впервые поставил пальчики на клавесин в Дрездене, в те
времена, когда ее мать, польская королева, оказывала мне честь своим
покровительством. Это была милая маленькая принцесса.
кая прекрасная женщина! Мы с ней наилучшие друзья в мире, честное слово!
Вот что она мне подарила. - И он показал на своем пальце кольцо с огром-
ным бриллиантом.
воду его подарка.
кор, поступил как последний сквалыга.
писать самого короля.
час тому назад Буонончини, рассказывая о пребывании Кафариэлло во Фран-
ции, описывал эту его беседу с наследной принцессой, которая, передавая
ему паспорт, украшенный штамповой подписью монарха, заметила, что он
действителен только в течение десяти дней, а это было равносильно прика-
зу покинуть Францию в самый короткий срок.
происшествии, переменил разговор.
последнее время в Венеции учеников, встречались ли среди них подающие
надежды?
школа моя бесплодна. Бог, сотворив человека, опочил. А Порпора, с тех
пор как создал Кафариэлло, сложил руки и тоскует.
и принимая его за чистую монету. - Ты слишком снисходителен ко мне. Од-
нако у тебя было несколько многообещающих учеников, когда я виделся с
тобой в школе Мендиканти. Ты тогда уже выпустил Кориллу - ее, помнится,
высоко оценила публика. Красивое существо, ей-богу!
разговору.
ла сюда вчера вечером почти совсем больная, как мне передавали, и, одна-
ко, уже сегодня утром я получил от нее предложение взять ее на импера-
торскую сцену.
в десять раз лучше нее. - Он хотел было сказать "не так плохо", но сумел
вовремя сдержаться.
вновь заговорил Кафариэлло. - Венеция, значит, иссякла? Мне хотелось бы
побывать там будущей весной с Тези.
мяукающей кошки? Я не очень требователен, да и публика бывает снисходи-
тельна, когда на первых ролях такой певец, как я, способный "вынести"
всю оперу на своих плечах. Красивый голос, гибкий и развитой - вот все,
что мне надо для дуэтов. А кстати, учитель, что ты сделал из маленькой
чернушки, которую я у тебя видел?
зал: "Этот маленький уродец далеко пойдет". Я даже тогда, забавы ради,
пропел ей коечто. Бедная девочка заплакала от восторга.
нос маэстро.
имя... Ну, ты должен помнить, маэстро; она была уродлива, как смертный
грех!
кой подходя к ним и почтительно приветствуя Кафариэлло.
шенькая девушка, а та, о которой я говорю...
рошенько. Вы должны меня узнать - это та же самая Консуэло.
и очень боюсь, что вас подменили. Дитя мое, если, приобретя красоту, вы
потеряли голос и талант, так много обещавший, то было бы лучше для вас
остаться дурнушкой.
показать свою ученицу Гольцбауэру.
она давно уже не выступала перед такими знатоками и вообще совсем не го-
товилась петь в тот вечер.
я видел в Венеции.
в горле еще сидит пыль от пятидесяти миль пути, - застенчиво протестова-
ла Консуэло.
быть снисходительным. Чтобы вы не трусили, я буду петь с вами, если же-
лаете.
испытаю, слыша вас, помешает мне думать о себе.
дуэт.
спеть с тобой.
тебя. И к тому же я знаю, у синьоры Вильгельмины имеются все твои произ-
ведения, переплетенные с восточной роскошью и украшенные позолотой.
че меня.
ры, написанной маэстро в Риме для Фаринелли. Он спел первое соло с бла-
городством, совершенством, мастерством, которые мгновенно заставляли за-
быть все смешные стороны певца, поражали и приводили в восторг слушате-
лей. Могучий талант этого необыкновенного человека влил новые силы в
Консуэло и настолько вдохновил ее, что она в свою очередь пропела женс-
кое соло, как никогда не пела в жизни. Кафариэлло, не дожидаясь, пока
она кончит, прервал ее пение бурными аплодисментами.
тебя! Это действительно то дивное дитя, на которое я обратил внимание
тогда в Венеции. Но теперь, figlia mia [33], ты - чудо (un portento)!
Это говорит тебе Кафариэлло!
эло еще на большей высоте, чем в Венеции. Несмотря на то, что выступле-
ние в ее венском салоне такого таланта было ей очень приятно, она не без
огорчения и ужаса видела, что после столь виртуозного пения сама она уже
не посмеет петь для своих завсегдатаев. Тем не менее "посланница" шумно
выражала свой восторг. Гольцбауэр, продолжая ухмыляться втихомолку, но
опасаясь, что в его кассе не хватит денег, чтобы оплатить такой большой
талант, проявлял среди всех этих восхвалений дипломатическую сдержан-
ность Буонончини заявил, что Консуэло выше и г-жи Гассе и г-жи Куццони.
Посланник пришел в такой восторг, что Вильгельмина даже перепугалась,
особенно когда увидела, что он снимает с пальца кольцо с большущим сап-
фиром и надевает его на палец Консуэло, которая не решалась ни принять
его, ни отказать. Неистово стали требовать повторения дуэта, но дверь
распахнулась, и лакей доложил о приезде графа Годица. Все поднялись под
влиянием невольного почтения, которое вызывает не самый знаменитый, не
самый достойный, а самый богатый человек.
здесь разом, и даже прежде чем я успела предупредить их, двух лиц, ви-
девших меня во время путешествия с Иосифом! Они, без сомнения, составили
себе ложное представление и о моей нравственности и о моих отношениях с
ним. Но в любом случае, добрый и честный Иосиф, какая бы клевета ни опу-
тала нашу дружбу, я никогда не откажусь от нее ни в сердце своем, ни на
словах".
ками, подошел к Вильгельмине, и по тому, как он поцеловал руку содержан-
ки, Консуэло поняла разницу между такой хозяйкой дома и гордыми патрици-
анками, встречавшимися ей в Венеции. С Вильгельминой были и милее, и лю-