ти.
Консуэло. - Невозможно, чтобы граф Христиан или граф Альберт могли так
назвать мою дружбу, столь спокойную, скромную и гордую!
ражаются изысканно, уж мы сами должны понимать их. Старый граф ни в ка-
кой мере не желал иметь невестку из актрис, и, узнав, что ты появилась
здесь на подмостках, он заставил сына отказаться от такого унизительного
брака. Альберт образумился, и тебе возвращают слово. С удовольствием ви-
жу, что тебя это не огорчает. Все, стало быть, к лучшему. Едем в Прус-
сию.
Есть безумства, которые надо прощать и другим и себе самой. Забудь - и
все.
ние помогает нам, причины многое разъясняют. Если Рудольштадты отталки-
вают меня с презрением, я скоро утешусь. Если же мне возвратили свободу,
уважая меня и любя, я утешусь иначе, и мне будет легче. Покажите письмо.
Чего вам опасаться, раз и в том и в другом случае я вас послушаю?
вая свою конторку и делая вид, будто ищет письмо.
никакого письма, так как никакосо письма не получал. Он даже притворил-
ся, будто раздражен, не находя его. Консуэло же на самом деле потеряла
терпение и принялась за поиски; маэстро предоставил ей заниматься этим.
Она перевернула вверх дном все ящики, пересмотрела все бумаги, но найти
письмо оказалось невозможным. Порпора сделал вид, что припоминает содер-
жание письма, и сымпровизировал версию, очень вежливую и решительную.
Консуэло никак не могла заподозрить своего учителя в таком систематичес-
ком притворстве. Будем думать, к чести старого профессора, что в данном
случае он был не особенно находчив, но и не много надо было, чтобы убе-
дить такое искреннее существо, как Консуэло. В конце концов она решила,
что Порпора в минуту рассеянности раскурил этим письмом трубку. Выйдя
затем в свою комнату, чтобы помолиться и поклясться над кипарисовой вет-
кой, "несмотря ни на что", в вечной дружбе к графу Альберту, она спокой-
но вернулась и подписала двухмесячный контракт с берлинским театром,
срок которого наступал в конце месяца. Времени было более чем достаточно
для приготовлений к отъезду и для самого путешествия. Когда Порпора уви-
дел на документе подпись, он расцеловал свою ученицу и торжественно про-
возгласил ее артисткой.
было заставлять давать обеты, я внушил бы тебе отказаться навсегда от
любви и брака, ибо ты теперь жрица бога гармонии. Музы - девственницы, и
та, которая посвящает себя Аполлону, должна была бы нести обет веста-
лок...
данную минуту, мне кажется, для меня ничего не было бы легче, как дать
этот обет и сдержать его; но взгляды мои могут перемениться, и тогда мне
пришлось бы раскаяться в решении, которого я не смогла бы уже нарушить.
этом отношении от остального рода человеческого, и если бы в жизни тебе
пришлось дать торжественное обещание, ты бы его выполнила.
как существую, я всегда находилась во власти какого-нибудь обета. Мать
научила меня этому роду религии и подавала мне пример, сама фанатически
соблюдая данные обеты. Когда мы с ней путешествовали, она, приближаясь к
какому-нибудь большому городу, обыкновенно говорила: "Консуэлита, будь
свидетельницей: если дела мои здесь будут удачны, я даю обет пойти боси-
ком в часовню, пользующуюся славой наибольшей святости в этом крае, и
молиться там в течение двух часов". И вот, когда дела бедняжки бывали
(по ее мнению) хороши, то есть ей удавалось заработать своим пением нес-
колько талеров, мы всегда совершали паломничество, какова бы ни была по-
года, как бы далеко ни находилась почитаемая часовня. То было благочес-
тие ни особенно просвещенное, ни особенно возвышенное, но на эти обеты я
смотрела как на нечто священное. И когда моя мать на смертном одре взяла
с меня слово, что я не буду принадлежать Андзолето иначе, как повенчав-
шись с ним, она знала, что может умереть спокойно, веря моему обету.
Позднее я дала обещание графу Альберту не думать ни о ком другом, кроме
него, и всеми силами души стараться полюбить его так, как он хотел. Я не
изменила своему слову и, не освободи он меня сейчас от него, могла бы
остаться ему верна на всю жизнь.
ли уж тебе надо быть всегда во власти какого-нибудь обета, скажи, каким
ты свяжешь себя по отношению ко мне?
моей преданности тебе. Не требуй от меня клятв, ведь этим налагаешь на
себя страшное ярмо. Страх нарушить обет отравляет радость хороших побуж-
дений и добрых дел.
лушутливым тоном, - ты давала обеты всем, кроме меня. Не будем касаться
того, которого потребовала от тебя мать. Он принес тебе счастье, бедное
дитя мое. Не будь его, ты, пожалуй, попалась бы в сети этого негодяя
Андзолето. Но поскольку ты могла без любви, а только по доброте сердеч-
ной надавать потом таких серьезных обещаний этому Рудольштадту, совер-
шенно для тебя постороннему человеку, было бы очень дурно с твоей сторо-
ны, если бы в такой день, как сегодня - день счастливый и достопамятный,
когда тебе возвращена свобода и ты обручилась с богом искусства, - ты не
захотела дать самого маленького обета своему старому профессору и лучше-
му другу.
Консуэло, порывисто бросаясь в объятия Порпоры, который был так скуп на
ласковые слова, что только два-три раза в жизни открыто высказал ей свою
отеческую любовь. - Я могу без страха и колебаний дать вам обет посвя-
тить себя вашему счастью и славе до последнего моего вздоха!
пора, прижимая ее к своему сердцу. - Другого я себе не представляю. Ведь
я не похож на тех старых немецких мещан, чье счастье заключается лишь в
том, чтобы иметь при себе внучку для набивания их трубок и приготовления
им сладких пирожков. Мне, слава богу, не нужно ни туфель, ни лечебных
настоек. Когда мне понадобится только это, я не позволю тебе посвящать
мне свое время, да и теперь ты слишком усердно ухаживаешь за мной. Нет,
ты прекрасно знаешь, не такая преданность мне нужна: я требую, чтобы ты
была настоящей, великой артисткой. Обещаешь ли ты мне это? Обещаешь ли
побеждать в себе лень, нерешительность, отвращение, какие чувствовала
вначале? Обещаешь отклонять любезности и комплименты кавалеров, которые
гоняются за актрисами - одни потому, что льстят себя надеждой обратить
их в хороших хозяек, а, заметив в них противоположные наклонности, без
церемонии их бросают; другие - потому, что разорены, но за удовольствие
иметь карету и хороший стол готовы пожертвовать кастовыми предрассудками
и живут за счет своих дражайших половин, путем бесчестия добывающих
средства к жизни? И еще, обещаешь ли, что не дашь вскружить себе голову
какому-нибудь теноришке с сочным голосом и курчавыми волосами, вроде не-
годяя Андзолето, который может гордиться только своими икрами и чей ус-
пех объясняется наглостью?
душно смеясь над поучениями Порпоры, всегда помимо его воли, немного яз-
вительными, но к которым она давно привыкла. - И даже больше, - прибави-
ла она, снова становясь серьезной, - клянусь, что, пока я живу, вам ни-
когда не придется пожаловаться на мою неблагодарность!
силу человеческой природе. Когда ты станешь певицей, известной всем на-
родам Европы, в тебе проснутся тщеславие, честолюбие, жажда любви - все,
от чего не смог предохранить себя ни один великий артист. Ты захочешь
добиться успеха любой ценой. Ты не станешь добиваться его терпеливо или
рисковать им ради дружбы или культа истинной красоты. Ты подчинишься игу
моды, как все. В каждом городе будешь петь то, что больше всего нравит-
ся, не обращая внимания на дурной вкус публики и двора. Короче говоря,
ты сделаешь себе карьеру и, несмотря на все, будешь великой, ибо нет
иного способа быть великой для толпы. Только бы ты не забывала, когда
тебе придется предстать перед судом небольшого кружка стариков вроде ме-
ня, что надо хорошо петь и выбирать достойные произведения! Только бы
перед великим Генделем и старым Бахом ты сделала честь и методу Порпоры
и себе самой - вот все, о чем я прошу тебя, вот все, на что надеюсь! Ты
видишь, я не такой отец-эгоист, каким, без сомнения, некоторые из твоих
поклонников меня считают. Я не требую от тебя ничего, что не послужило
бы для твоего же успеха и твоей же славы.
и опечаленная Консуэло. - Успех может невольно опьянить меня, но я не в
состоянии хладнокровно думать о том, чтобы всю свою жизнь поставить в
зависимость от успеха, - ведь в таком случае я как бы своими руками ста-
ла увенчивать бы себя лаврами. Я хочу славы для вас, учитель мой! Вопре-
ки вашему недоверию, я хочу вам показать, что только для вас Консуэло
работает и разъезжает. И чтобы сейчас же убедить вас в том, что вы ее
оклеветали, она клянется вам, раз вы верите ее клятвам, доказать все,
что сейчас говорила!
которой все-таки проглядывало еще недоверие.
нимая и благоговейно целуя учителя в лоб.
Херберт Фрэнк
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Шилова Юлия