зумие - не прирожденное несчастье, а дар небесный. Они его кормят, но-
сятся с ним; пожелай он только, он получил бы самое лучшее жилище и был
бы одет лучше всех. Все наперебой стремятся залучить его в свой дом:
ведь считается, что он приносит счастье и предвещает удачу. Небо покрыто
тучами, но стоит показаться Зденко, и все с облегченным вздохом повторя-
ют: "Ничего! Града не будет!" Выдастся плохой урожай, - просят Зденко
спеть; и так как в своих песнях он всегда сулит годы плодородия и изоби-
лия, то все утешаются, ожидая лучшего будущего. Но жить Зденко ни у кого
не хочет. Его натура бродяги влечет его в чащу лесов. Так и неизвестно,
где проводит он ночи, где укрывается от холода и гроз. Ни разу за десять
лет никто не видел, чтобы он вошел под чей-либо кров, кроме замка Вели-
канов; он утверждает, что во всех домах округи - его предки и что ему
запрещено показываться им на глаза. Альберта же он провожает вплоть до
его комнаты; он предан и покорен ему, как его пес Цинабр. Альберт -
единственный человек, которому подчиняется эта дикая, независимая нату-
ра; он может одним словом прекратить неистощимую веселость, вечные пес-
ни, неумолчную болтовню Зденко. Говорят, когда-то у Зденко был прекрас-
ный голос, но он надорвал его своей болтовней, пением и смехом. Годами
он не старше Альберта, а ведь по виду ему лет пятьдесят. Они были това-
рищами детства; тогда Зденко был только наполовину сумасшедшим. Он из
старинного рода; один из его предков даже играл видную роль в войне гу-
ситов. Так как в юности у Зденко была хорошая память и вообще неплохие
способности, родители, ввиду его слабого здоровья, решили сделать из не-
го монаха. Долго видели его в одежде послушника какого-то нищенствующего
ордена. Но подчинить его монастырским правилам так и не смогли: когда,
бывало, его вместе с одним из монахов посылали в объезд для сбора по-
жертвований, а с ним осла, нагруженного дарами правоверных, он вдруг
бросал и суму, и осла, и монаха и надолго пропадал в лесах. Когда
Альберт отправился путешествовать, Зденко впал в полное отчаяние, скинул
рясу, убежал из монастыря и сделался настоящим бродягой. Меланхолия его
малопомалу рассеялась, но проблески рассудка, порой мерцавшие среди его
странностей, окончательно исчезли. Речь его сделалась бессвязной, он
стал проявлять непонятные причуды - словом, окончательно сошел с ума. Но
так как он всегда трезв, пристоен и безобиден, то его можно считать ско-
рее идиотом, чем сумасшедшим. Наши крестьяне зовут его не иначе как
"юродивый".
симпатию к нему, - проговорила Консуэло. - Мне хотелось бы с ним побесе-
довать. Говорит ли он хоть немного по-немецки?
богемские крестьяне, ненавидит его. К тому же, вы сами видите, он так
погружен в свои мечтания, что вряд ли ответит, если вы его о чем-нибудь
спросите.
его внимание, - сказала Консуэло.
его здоровье и не нужно ли ему чего, но ей так и не удалось ни заставить
его поднять опущенную к земле голову, ни оторвать от игры в камешки. У
него их было три: белый, черный и красный. Он поочередно бросал камни,
стараясь одним сбить два других, и очень радовался, когда они падали.
не ищет Альберта, он никогда с нами не разговаривает. В том и в другом
случае он появляется у ворот замка. Если он только голоден, то ожидает у
ворот; ему приносят то, чего он хочет, и, поблагодарив, он уходит. Если
же он желает видеть Альберта, то входит в замок, направляется к его ком-
нате и стучится в дверь, которая для него всегда открыта. Он проводит
там целые часы: тихо, молча, словно боязливый ребенок, если Альберт ра-
ботает; весело и оживленно болтая, когда тот расположен его слушать.
По-видимому, Зденко никогда не бывает в тягость моему любезному кузену,
и в этом отношении он счастливее всех нас, членов его семьи.
рый так горячо его любит, Зденко, впавший в отчаяние, когда граф отпра-
вился путешествовать, Зденко, неразлучный его товарищ, - неужели он при
этом не проявляет беспокойства?
ти к господу богу и скоро оттуда вернется. Это же самое говорил он, при-
мирившись наконец с путешествием Альберта по Европе.
больше оснований, чем у всех вас, для этого спокойствия? Вам никогда не
приходило в голову, что Зденко посвящен в тайну Альберта и что во время
его припадков или летаргического сна он его охраняет?
но, так же как и его покровитель Альберт, он терпеть не может, когда за
ним следят. Хитрее преследуемой собаками лисицы, он каждый раз умудрялся
всех обмануть, всех сбить с толку, замести все следы. По-видимому, он,
подобно Альберту, обладает способностью, когда захочет, делаться невиди-
мым. Бывали случаи, когда на глазах у всех он исчезал, словно провали-
вался сквозь землю или словно его окутывало непроницаемое облако. Так по
крайней мере утверждают наши слуги и сама тетушка Венцеслава, которая,
несмотря на всю свою набожность, не очень-то далеко ушла от них в вопро-
се о власти сатаны.
Альберту в его таинственных невзгодах помогает и содействует только этот
сумасшедший, то очень опасно устранять его, и мы, выслеживая и затрудняя
действия Зденко, рискуем оставить Альберта на целые часы и дни без ухода
и даже без пищи, которую он может через него получать. Но, ради бога,
милая Нина, переменим разговор! Довольно заниматься этим идиотом! Он,
поверьте, далеко не так меня интересует, как вас. Мне ужасно надоели все
его рассказы и песни, а от его надтреснутого голоса у меня просто уши
вянут.
руге, - что вы не находите в его голосе необычайной прелести. А на меня,
как он ни слаб, голос его производит больше впечатления, чем голоса са-
мых великих певцов.
ло, - и вы заблуждаетесь, считая его мелодии монотонными; напротив, в
них есть много оригинального и приятного.
тересовалась содержанием его песен, принимая их, как и местные жители,
за старинные народные песни, любопытные в историческом отношении, но так
как он каждый раз передает их по-разному, то это, очевидно, не что иное,
как импровизация; и вскоре я пришла к заключению, что слушать их не сто-
ит, хотя наши горцы и воображают, что в них скрыт какой-то символический
смысл.
и застала Зденко на том же месте, у рва, поглощенного все той же игрой.
Убежденная, что этот несчастный тайно сносится с Альбертом, она успела
украдкой сбегать в буфетную и утащить оттуда пирожок из крупичатой муки
и меда - собственноручное произведение канониссы: она запомнила, что
Альберт, который вообще ел очень мало, оказывал - вероятно, машинально -
предпочтение этому кушанию, изготовляемому теткой для племянника с осо-
бым старанием. Завернув пирожок в белый платок и желая перебросить его
Зденко через ров, она решилась окликнуть его. Но так как, по-видимому,
он не хотел ее слушать, она, вспомнив, с каким пылом он выкрикивал ее
имя, произнесла его сначала по-немецки. Зденко, казалось, услыхал ее,
но, будучи в эту минуту меланхолически настроен, покачал, не глядя на
нее, головой и со вздохом повторил: "Утешение, утешение", как бы говоря:
"Утешения я больше не жду".
пробудит ли в сумасшедшем ее испанское имя ту радость, какую он выказы-
вал этим утром, повторяя его.
принялся скакать и прыгать, подбрасывая в воздух шапку, протягивая ей
через ров руки и при этом оживленно лопоча что-то по-чешски.
рить без конца, но Консуэло, к своему отчаянию, ничего не поняла. Осо-
бенно прислушивалась она, стараясь запомнить одну фразу, которую он ей
все повторял, раскланиваясь. Благодаря своему музыкальному уху ей уда-
лось точно уловить произношение этих слов. Как только Зденко бросился
бежать со всех ног, она сейчас же записала итальянскими буквами эту фра-
зу в свою памятную книжечку, собираясь спросить разъяснения у Амелии.
Но, пока Зденко не скрылся из виду, ей захотелось послать Альберту
что-нибудь такое, что более тонко сказало бы ему о ее сочувствии, и она
стала снова звать сумасшедшего; послушный ее зову, тот вернулся, и она,
отколов от пояса свежий и душистый букет, за час перед тем сорванный в
оранжерее, бросила его Зденко. Он, подняв букет, снова стал расклани-
ваться, выкрикивать что-то, скакать и наконец исчез в густых кустах, че-
рез которые, казалось, не смог бы пробраться и заяц. Консуэло несколько
секунд следила по верхушкам ветвей, качавшихся в направлении к юго-вос-
току, за его быстрым бегом, но налетевший ветер, качнувший разом все
ветки зарослей, помешал ее наблюдениям, и она вернулась домой, еще более
утвердившись в своем решении достигнуть намеченной цели.
Панов Вадим
Акунин Борис
Ибсен Генрик
Белов Вольф
Контровский Владимир
Земляной Андрей