Чтение 6–й страницы книги ~Чужие зеркала~

Волк покачал головой.

- Странно... Может, это и не магия?

- Или магия очень древняя, - добавил Пэвер.

- Все, блин, возможно...

Этой же ночью Сварог проснулся от незапомнившегося, но неприятного сна и некоторое время тупо таращился в темноту, пытаясь сообразить, где он и что тут делает. Костер почти погас, угольки едва горят, где дежурный?.. А потом он увидел, что это вовсе не костер светится в ночи - костер горел совсем в другой стороне, а рядом темнел силуэт дежурившего Рошаля. Сварог приподнялся на локте, другой рукой нашаривая шаур, протер глаза, вгляделся.

Неподалеку, гораздо ближе, чем казалось сперва, над самой травой в беззвучном танце кружились фосфорически светящиеся пары в вечерних костюмах - настоящие люди, мужчины в черных фраках и женщины в белых и алых платьях, восемь пар, только ростом эти люди были с мизинец... как лилипуты Талара. Сварог почувствовал, как мигом вспотели ладони. А танцоры на зрителя не обращали ровным счетом никакого внимания, они были поглощены друг другом и музыкой, слышной только им самим. Они танцевали упоенно, судя по движениям - какой-то медленный вальс, и чем дольше Сварог смотрел на них, тем сильнее становилось чувство, что он погружается в ритм танца, сам становится частью беззвучной музыки...

Он открыл рот, чтобы окликнуть Рошаля, но испугался разрушить чудесное видение... Нет, какие, к лешему, таларские лилипуты? Это были со всем другие существа, из другого мира, невыразимо более прекрасного, чем Димерея, Талар и Земля вместе взятые... Неизвестно, сколько времени Сварог наблюдал за чарующими па светящихся танцоров, - но вот что-то изменилось в медленном кружении, краски поблекли, стали угасать, и парящие над травой фигурки погасли одна за другой, словно и не было никогда. Вновь опустилась ночь, темная и скучная. Сварог откинулся на спину и некоторое время лежал, глядя в беззвездное небо. Ни о чем не думая. Вспоминая ритм молчаливой музыки. И понимая, что он случайно заглянул в щелку, куда простому смертному смотреть нельзя. В мир, который, наверное, существует, только когда в течение тысячи лет поблизости нет ни одного человека...

А утром снова в дорогу. Олес забросил собирание жемчужин - надоело, и так карман оттопыривается... да и раковины куда-то исчезли. Шли молча, вставало солнце, со дна долины поднимался туман. Самый обыкновенный туман из обыкновеннейшей долины - однако их не покидало тягостное ощущение полного и бесконечного одиночества. Словно не осталось в мире людей, словно они остались одни во всей вселенной - в месте, где человеку быть не положено, где все принадлежит только природе и силам, ею управляющим... Даже птицы не горланили свои утренние песни, и тишина вокруг стояла оглушающая, нарушаемая лишь хриплым дыханием и шорохом ног...

Мрак упал на них, как черное покрывало. Разом стало темно, будто выключили свет... или будто ты ослеп. Даже тех цветных пятен, что обычно возникают, если закрыть глаза, не было - абсолютная, черная бездна...

Олес громко выругался:

- Я не вижу ни хрена!

- Не ты один, - сказал Сварог. Попробовал задействовать "кошачий глаз" - бесполезно. - Все стойте на месте! Разойдетесь - потеряетесь...

- Что еще на нашу голову? - донесся голос Пэвера.

- Не знаю, я не всевидящий... - заорал Сварог. - Я вообще слепой!

- А вы не орите на меня, граф!

- Да заткнитесь вы все! - это истеричный голос Каны.

"Так, стоп", - сказал себе Сварог и попытался взять себя в руки. С чего, интересно, эта вспышка е ярости?..

- Так, экипаж, слушай мою команду...

- А не провалиться ли вам с вашими командами? - раздался вибрирующий от гнева баритон Рошаля.

Сварог открыл было рот, чтобы ответить... но вовремя прикусил язык. Спокойствие, только спокойствие.

- Экипаж, ко мне на мой голос. Нам надо быть рядом, пока не...

Язык пришлось прикусить вторично, потому что именно в этот момент Сварог догадался включить магическое зрение. И увидел.

Да, "третий глаз" работал, хотя и плохо - как фонарик с подсевшими батарейками в темной комнате, видишь только то, на что направляешь луч, а все остальное теряется в сером мареве... И из этого марева на отряд надвигались серые голые скрюченные фигуры, десятки, сотни...

К ноге прижалось что-то большое, теплое, лохматое, дрожащее, Сварог чуть не подскочил от неожиданности, направил магический взгляд вниз - тьфу, блин, это ж Чуба... А вот и остальные герои-покорители Граматара - стоят, озираясь незрячими бельмастыми глазами, и не видят...

Он выхватил шаур - и тут ближайшая тварь резко распрямилась и прыгнула. Сварог инстинктивно пригнулся, и только это спасло его - тварь, очевидно, не понимала, что он может худо-бедно видеть в наведенной темноте. Она перелетела через Сварога и шумно брякнулась оземь, взвыла тихонько, заскулила. Со стороны ее коллег послышалось злобное шипение.

- Я слышу что-то! - крикнул Олес.

И тогда Сварог начал стрелять. Сжав зубы, боясь только одного: как бы не зацепить своих...

А вот звездочки он видел идеально - ослепительными кометами они вылетали из шаура, прорезали тьму и настигали цель. И бестии из мрака с едва слышным фуком разлетались в клочья.

- На землю! - крикнул он изо всех сил. - На землю, сучьи дети, задену же!

- Да что... - возмутился Пэвер, но Сварог сделал к нему шаг и сбил с ног:

- Ложитесь, задену же, обормоты!

Наконец, послушались. Растянулись на траве.

Отовсюду неслись вой, повизгивания, шипение и клекот.

Одна тварь подобралась почти вплотную к Кане - и тянет к ее горлу скрюченную пупырчатую лапу с перепонками между пальцев. Сварог быстро прицелился, потянул крючок... И тут же развернулся в другую сторону. Он стрелял, стрелял и стрелял - а конца и края уродам не было. Серая тень мелькнула в воздухе и исчезла в гуще нежити: Чуба нанесла свой удар... В глазах уже рябило от ярких черточек, оставляемых на черном бархате тьмы серебром из шаура, Сварог палил в белый свет как в копеечку - если, конечно, уместно такое сравнение для полной темноты, поливал серебром все вокруг, деревья, кусты, тварей...

И настал момент, когда теневая орда дрогнула и стала отступать, жалобно стеная и огрызаясь. Уползать в тени под деревьями, скрываться в полумраке чащи, прятаться в сумерках ельников... И вместе с отступлением тварей возвращалось зрение, возвращался свет - медленно, но возвращался...

- Отбой, господа, - сказал Сварог и подул на сведенный судорогой палец, которым он давил на курок шаура. Снова вставало солнце, снова белел туман и было утро. - Гости разошлись по домам.

- Боже, что это было? - простонал Пэвер, садясь и тряся головой. - Меня что-то сшибло с ног...

- Чуба! - позвал Сварог.

Волчица появилась откуда-то из зарослей, с оскаленных клыков свешивались прозрачные ошметки чего-то или кого-то, и была она вся, с лап до головы, перепачкана желтоватой слизью. Села в сторонке и принялась вылизываться, то и дело тряся башкой от брезгливости.

- Это Люди Сумерек, - сказала Кана, и в глазах ее появился непритворный страх. - Нежить. Живут в самой глубине океана, а на поверхность поднимаются только в сильные шторма - поохотиться... Много людей с Островов попали к ним в лапы...

- Из океана? - спросил Олес. - Но здесь же суша...

- Давно ли? - напомнил Рошаль и посмотрел на Сварога изподлобья. - Мастер капитан, я приношу свои извинения...

- Пустое, масграм, - Сварог сунул шаур за пояс. - Я так понимаю, что эти теневые ребята внушают жертвам чувство ненависти...

- Совершенно верно, - сказал Пэвер. - Я читал о них. Они, вообще-то, гурманы, предпочитают крупную рыбу - вроде акул, подплывают, одурманивают злобой, и когда рыбешки начинают друг друга крошить в мелкую капусту, нападают сами... А тут, наверное, приспособились как-то...

- В общем, пакость, - констатировала Чуба, более-менее приведя себя в порядок и вернувшись в облик человека - человека растрепанного и перепачканного, но донельзя довольного собой.

- Тихо! - Сварог поднял руку и прислушался.

Все замерли. Показалось? Или действительно где-то впереди, далеко-далеко, на грани слышимости кто-то играет на дудочке? Причем мелодия до боли знакомая... Всплыло в памяти: "Когда-то в утренней земле..."

- Слышите? - тихо спросил Сварог.

- Тихо, как на дне океана... - ответил Олес, но тут и Рошаль поднял руку:

- Погоди-ка... Да, мастер капитан, по-моему, кто-то поет...

- Не поет, а играет. На свирели, - возразил Пэвер.

- А кому придет в голову играть на свирели посреди леса?

- Духам леса, милая Кана, кому же еще...

Вернулась Чуба, разведывавшая дорогу впереди, вернулась бегом и уже в человеческом облике.

- Там... - запыхавшись, она указала вперед, - там есть что-то... Я не понимаю.

- Опасно?

- Не понимаю... Это не нежить и не магия. Это другое...

Сварог немного поразмыслил, сверился со стохом и решился:

- Ну что ж, посмотрим, кто там музицирует. Все равно нам туда... Чуба, человеком.

Шли около часа по густому лесу, и с каждым шагом звук нарастал, ширился, приближался, вон за тем выворотнем определенно должен быть его источник - но проходили минуты, а источник переливчатой мелодии как будто удалялся от них.

- Заманивает. Точно заманивает! - сказал Рошаль, брезгливо отдирая от рукава прицепившийся репей. - Еще какие-нибудь Люди Сумерек...

- Куда заманивают? - возразил Сварог. - Мы идем точно по маршруту, нас и заманивать не надо - сами придем... Стойте-ка, вон там, кажется...

Деревья словно расступились, и они оказались на небольшой лужайке, окруженной частоколом толстенных деревьев. А посреди лужайки, на пне размером со стол короля Артура и с по меньшей мере сотней коричневых камбиальных колец сидел вылитый Пан. Или фавн - кому как нравится. Низкорослый, коренастый, с седой бородищей до пупа и с поросшими рыжими кудряшками козлиными ногами.

Сидел и играл себе на свирели, а мелодия, завораживающая, тягучая, монотонная, лилась по земле и устремлялась ввысь. По траве стелился туман, лизал желтые копыта Пана, и вся эта картинка была такой неестественной, такой надуманной, словно декорация к дешевому ужастику.

Сварог уловил мелодию и, сам не зная почему, будто его подтолкнули, вполголоса прочитал под аккомпанемент:

Когда-то в утренней земле

Была Эллада...

Не надо умерших будить,

Грустить не надо.

Проходит вечер, ночь пройдет -

Придут туманы,

Любая рана заживет,

Любая рана.

Зачем о будущем жалеть,

Бранить минувших?

Быть может, лучше просто петь,

Быть может, лучше?

О яркой ветренней заре

На белом свете,

Где цепи тихих фонарей

Качает ветер,

А в желтых листьях тополей

Живет отрада -

Была Эллада на земле,

Была Эллада..

Пан отнял свирель от мясистых губ, но мелодия еще какое-то время скользила и текла над лужайкой.

- Хорошие слова, - сказал он гулким, как бочка, голосом. - Эллада... и слово красивое. Ты сам придумал?

- Нет, - сказал Сварог. - Но мне тоже нравится.

- А Эллада - это где?

- Далеко...

- Понятно. Осталась там, на другой суше... Там тоже жили люди? Не похоже - очень красивое название, очень...

- А вы кто? - осторожно спросил Олес. Пан с тоской смотрел в сторону.

- Я лес. Я озеро. Я трава и небо в облаках. А ты, вижу, человек... Значит, люди уже здесь... Ах, как обидно, что так мало времени... Почему всегда так мало времени на свободу?!. - И спросил вдруг спокойно: - У тебя тоже есть музыка?

Олес покосился на катрал, торчащий у него из-за пояса, и замялся:

- Н-нет, это другое...

- Инструмент, играющий по нотам смерти, - понимающе кивнул Пан. - Что ж, это вполне по-человечески - оружие. Оружие из дерева, оружие из серебра.... Оружие из клыков гуапа, одежда - из кожи животных. Сколько у нас времени, сестра? - повернулся он к Чубе.

- Не знаю, - Чуба опустила голову. - Немного. Может быть, месяц. Потом люди опять заселят эту сушу.

- Опять... - грустно протянул Пан. - А ты... с ними?

- Это мои друзья.

- Это хорошо. Что ж, живите... люди. До следующего раза.

Он ловко соскочил с пня и повернулся к ним спиной. Сказал, тыкая пальцем в разные стороны:

- Туда, к распадку не ходи, сестра. Туда, где раздвоенный дуб, тоже. Там плохо. Для людей очень плохо. Идите вон туда, там тоже есть люди. Прощай, сестра, встретимся в следующий раз.

Туман рассеивался под солнечными лучами - и вместе с ним рассеялся, пропал Пан...

Глава восьмая

Шагом и бегом

Сохраняли прежний порядок: Чуба двигалась впереди, разведывая обстановку, изредка возвращалась и вновь убегала вперед. Остальные, растянувшись цепочкой, шли след в след, осторожно и внимательно.

На этот раз Чуба вернулась явно взволнованной. Забежав за спины идущим, она обратилась в женщину и догнала экипаж.

- Впереди... недалеко, - она никак не могла освоить человеческие меры длины и каждый раз мучительно подыскивала замену каймам и кабелотам, - дойти до того пригорка, видите, где кривые деревья без листьев, потом останется спуститься вниз, к подножию. Там канава из камней. Неглубокая, но очень длинная, конца не видно.

- А начала? - поинтересовался Олес.... Начала у той канавы тоже не было.

- Линия обороны, - это предположение Пэвер высказал еще с вершины холма, едва углядев углубление в земле, выбегающее из леса, пересекающее по прямой, по горбам всех взгорков-пригорков равнинную часть и вдалеке скрывающееся за холмом.

- А где блиндажи, брустверы, ходы сообщения, долговременные огневые точки? - спросил Сварог.

- Так может, это только мы с вами, граф, такие умные, - веско парировал суб-генерал. - А эти строители о войне имели такое же представление, как... - Пэвер покрутил головой, выбирая жертву, - ну скажем, как Олес о посевной жатве и уборочной страде...

Сварог, усмехнувшись "посевной жатве", повел отряд к преграде, миновать которую было пожалуй что и невозможно, как ни исхитряйся.

И вообще, то был самый настоящий канал, а никакая не канава. Кайма три в глубину, кайма четыре в ширину, сложенный из белых камней. Кладка идеальная, сработанная мастерами даже уж не по линеечке, - а не иначе как по лазерному шаблону микронной точности. По дну рукотворного русла не текла вода, даже самые нижние камни оказались совершенно сухими. И еще одна любопытная особенность сразу бросалась в глаза - канал был чист. Ну не то чтобы безупречно, кое-какой мусор все же присутствовал - вроде песка, мелких камней, листьев и сухих клубков странствующей травы (к мусору условно причислялись и гусеницы, и жуки, и суетливые ящерицы, и что-то шустрое и мохнатое, бросившееся по дну наутек, едва люди приблизились к каналу). Однако же напрочь нет ни костей, ни донных отложений, ни вездесущих ракушек, ни других, уже намозоливших глаза следов длительного пребывания под водой. И это тянуло на загадку.

Чуба заверила, что ни человеческий, ни иной запах в камни не въелся, либо же, за давностью времен, выветрился без остатка.

- Что-то мне этот кирпич напоминает, - присел на корточки Рошаль. - Белый, и никакого налета, будто к нему грязь не пристает...

- Старый Город, - подсказал Олес, тоже присел и провел ладонью по верхней грани кладки.

Пронзительно-голубая искра проскочила между ладонью молодого князя и строительным камнем.

- Водяная смерть! - Олес отшатнулся.

- Всем на три шага! - скомандовал Сварог, молниеносно просчитав, что если изнутри жахнет, то каменные стены канала примут взрывную волну и осколки на себя, а что не примут, то уйдет вертикально вверх.

Но взрыв не прогрохотал. Также не выехал из засады Страж, как когда-то у Старого Города... Зато послышалось журчание. Сильный и слаженный звук исходил из канавы.

Они вновь подошли ближе. Из незаметных глазу микроскопических отверстий между кирпичами кладки по всей ее длине и высоте в канал натекала вода. Ее уже набралось - ежели спрыгнуть вниз, то будет аккурат по лодыжку. И самое любопытное: вода со стремительностью горной реки неслась по каменному желобу. Причем огромную скорость потока тяжело было объяснить одним лишь наклоном искусственного русла...

Все, не сговариваясь, посмотрели на Олеса.

- А я-то что? - пожал плечами князь.

- Кана? - повернулся Сварог к воительнице.

- Первый раз вижу такое... такую постройку, - стриженая девка с любопытством заглядывала в канал. - И никогда не слышала про что-нибудь подобное.

- Этот тип с копытами говорил, что здесь есть люди... - задумчиво пробормотал Пэвер.

- Может быть, вы, мастер Олес, о чем-то нам все-таки не рассказываете? - с нехорошим прищуром спросил Рошаль. - Я не утверждаю, что скрываете или боитесь в чем-то признаться, но может быть, просто не считаете некоторые обстоятельства важными, а на самом деле именно они...

- Не забывайтесь, ваше фалафельское сиятельство! - гневно перебил князь. - То, что мы выполняем задание людей, не признающих дворянство, еще не избавляет вас...

- А-атставить, мастера бретеры и спорщики! Не в Гаэдаро. Все разногласия между бойцами решает командир отряда. И я сейчас решаю более важные задачи - например, как использовать нежданно-негаданно свалившееся на нас открытие. Хотите услышать сумасшедшую версию? Пришла тут одна в голову...

Водный поток пронес мимо сгрудившихся на берегу людей суслика, отчаянно кувыркающегося в стремнине.

- Представления не имею, кто построил это чудо света, разве что те же самые неизвестные строители Старого Города. Но вот зачем? Версия такова: перед нами не что иное, как средство передвижения. Водная самодвижущаяся дорога. Видимо, в комплект входит лодка, в нее садится перемещаемое лицо и дует к пункту назначения... Так они и катались.

Иллюстрацией к гипотезе Сварога по каналу пронесло рыбу, которая изо всех рыбьих сил пыталась зачем-то противиться течению, плыть против него... Да куда там!

- Где бы еще эту лодку раздобыть, - мрачно произнес Олес.

- Так ты и попробуй вызвать! - сказал Пэвер, который с победительным видом фельдмаршала прогуливался по краю канала, словно принимал водный парад. - Похлопай по кирпичам, подергай за что-нибудь! Тебя эта траншея не тронет, ты для нее свой... Интересно, а вот что прикажете делать, если мне не по пути с течением, если я в другую сторону хочу?..

- Короче, Склифосовский, - устало прервал его Сварог. - Даже если мы...

- Погодите, граф, - насупился суб-генерал. - То, чем вы меня сейчас назвали - это, надеюсь, не оскорбление?

- Напротив, - успокоил его Сварог, - это комплимент. Итак. Даже если мы развернем поток в другую сторону, это, увы, нам не поможет. - Присев на кочку, он разложил на коленях карту, закурил. - Наша цель находится строго перпендикулярно этому каналу, как мы его сейчас видим. Не исключаю, что дальше канал сворачивает, очень может быть - что разветвляется, и одна ветвь упирается точнехонько в нее, в нашу цель. Однако то нам знать не дано, на карте уважаемых дамургов ни следочка канала. Проще говоря, канала, согласно карте, в природе не существует...

Сварог загасил сигарету.

- Ладно, привал окончен. Жаль расставаться с таким чудом, но нам, увы, с ним не по дороге.

Сварог поднялся, свернул карту. А Олес все-таки не удержался от продолжения экспериментов. Он щупал камни, постукивал по ним пальцами, пытался их сдвинуть, бил по ним каблуком, даже попытался засунуть кинжал в щель кладки - тщетно. Никаких лодок вызвать не удавалось, как, впрочем, и вообще что-либо еще изменить. Прозрачный до хрустального звона поток стремглав несся по белокаменному руслу, воды как набралось в половину высоты канала, так больше не прибывало...

Нарастающий гул. Где-то очень далеко, на окраине горизонта. И звук нарастал, нарастал в их сторону. Знакомый, чертовски знакомый звук...

Включились рефлексы, сработала сигнальная система, которая не умеет рассуждать, а умеет лишь действовать.

- В укрытие! В канал! - Сварог ухватил Кану за плечи и прыгнул с нею вниз, не думая о силе водного потока. С этим он уж как-нибудь справится, удержится, - может, даже и ничего, даже как раз кстати, что отнесет от этого места, которое сейчас черт те во что может превратиться. По привычке задержал дыхание, сжался, готовясь к обжигающему холоду "горного потока", однако водичка оказалась неожиданно теплой - как в нагретом солнцем лесном озере.

Гул, похожий на слаженное гудение осиной орды, но идущей со скоростью боевого вертолета. А шут этот Граматар ведает с его феноменом, как его, первозданности, этот феномен запросто отмочит шутку и с осиной ордой...