Чтение 14–й страницы книги ~Волк прыгнул~

Поводить их за салом, что ли, как выражался герой известного романа?

Данил довольно громко промурлыкал:

- Ще не вмерла батькивщина, поки мы живем... Сидевший рядом с водителем даже обернулся от удивления:

- Соображает, псявира! Что-то он чересчур сообразительный, ты бы его охлопал, Смоче...

Смок, уперев глушитель Данилу под ребра, сноровисто обыскал его свободной рукой. Вытащил из внутреннего кармана куртки мобильник, повертел, констатировал:

- Работает... Нет, ничего при нем такого нету. - Хозяйственно засунул телефон в боковой карман пиджака и в приступе садистского благодушия, ухмыляясь, похлопал Данила по щеке глушителем:

- Зато веселый пассажир попался, державный гимн знает...

- Я еще хорошие вирши знаю, - сказал Данил. - Я послухав Би-Би-Си - брэшуть там они уси. Никогда я ридный Львив не змэню на Тэль-Авыв!

Двое хихикнули, а Смок прямо-таки закатился.

Отсмеявшись, посерьезнел:

- И точно, хлопче, что-то ты быстренько соображаешь насчет того и этого...

- Он тебе лепит по классическому пособию "В помощь заложнику", - сказал водитель, не оборачиваясь. - Как рекомендовано, стремится установить дружеские отношения, чтобы мы в нем видели не абстрактный объект, а живого человека...

- А верно...

- Точно тебе говорю. Как по писаному. Только зря стараешься, законник. Мы ж не собираемся тебя совать в подполье и требовать выкуп, тут другой расклад. А потому оставаться тебе самым что ни на есть абстрактным объектом, хоть ты вирши декламируй, хоть жарь гопака. Ты лучше соберись и подумай, как спасти шкуру, - она, хоть и старая, а, поди, дырявить не хочется?

- Да уж, - искренне признался Данил. - Вы бы хоть объяснили, зачем прицепились к бедному юристу?

- А где тебя учили так самоход водить, бедный юрист? - хмыкнул водитель. - На тебя глядя, и не подумаешь...

Что ж, никаких неясностей - хоть единожды, да отрывался Данил на здешних улицах от этого субъекта... Он сказал:

- Хобби у меня такое. С детства.

- А еще какие у тебя хобби? Нос совать в чужие дела?

- Ну, это, скорее, не хобби даже, а профессия, - ответил Данил, стараясь не лезть на рожон, приучая их к мирному тону беседы. - На том юриспруденция и построена...

Справа протянулось строение, давно прозванное в народе "Брестской крепостью" - длиннейшее здание из красного кирпича, былое обиталище партийных боссов, ныне слегка потесненных и "новыми рутенами", и новой номенклатурой. "Неужели за город катят?" - подумал Данил. Пока что не определить, могут и свернуть в какой-то из окраинных микрорайонов...

- Может, ему браслеты нацепить? - задумчиво спросил сидевший рядом с водителем.

Данил незаметно для постороннего взгляда напрягся, такой вариант его решительно не устраивал.

- Да ну, - с ленцой бросил Смок. - Машину останавливать, лезть в багажник... Старый хрен, поди, помнит, как с ним возле кофейни потолковали, он, похоже, умный... Сидит и не турбуется, как скромная лялечка на первом свидании.

- Мужики, - сказал Данил проникновенно. - Ну объясните вы, что вам от меня нужно?

- Вот приедем, и объяснят, - веско ответствовал Смок.

Он сидел вполоборота, вальяжно развалившись, баюкая на ладони девятимиллиметровый "Вальтер" с глушителем. Хорошая игрушка, ничего не скажешь, завидки легонько берут - самому пока что приходится болтаться по городу с пустыми карманами, а эти скоты, наплевав на Уголовный кодекс, махают отличными, надежными стволами, заставляющими легонько дрогнуть сердце любого понимающего человека. "Вальтер", стало быть, девяточка... Чем угодно ручаться можно, но в случае с Бесединым был другой калибр. Несомненно, пять целых шесть десятых либо, по крайности, шесть тридцать пять, но уж никак не больше, и никакого глушителя, иначе на кожу не попали бы порошинки. Сие, впрочем, ни о чем еще не говорит, кто сказал, что эта пушка у них единственная?

- Мужики...

- Сиди, - сказал Смок. - Не ной. Если уж недержание речи, прочитай еще какой-нибудь вирш или песенку спой. Вот приедем, и поговорят с тобой те, кому надлежит...

Город остался позади. Правда, есть еще Ратимовка - отдаленный микрорайон, зачем-то возведенный в чистом поле за пару верст от столицы...

Нет, со свистом миновали и Ратимовку. А значит, пора прощаться. Не стоит себя переоценивать - можно попасть в такие условия, что вырваться ни за что не удастся. Затягивать игру далее - серьезный риск...

- Сейчас будет пост ГАИ, - сказал Смок, посерьезнев лицом. - Если попробуешь дернуться - получишь пулю. Усек?

- Усек, - сказал Данил. - А зачем мне дергаться? У меня телефон с секретом.

Опытный ты мужик, я смотрю, а таких вещей не знаешь...

- Чего?

- Дай-ка телефон, - сказал Данил. - Да ты не бойся, не успею ж я "ноль-два" набрать, не говоря уж про разговор... Можешь его вообще выключить. Боишься?

- Да ничего я не боюсь, - сказал Смок чуть недоуменно, как любой другой на его месте. - Не пойму просто, куда клонишь...

- Я объясню, - сказал Данил. - Ну, выключил? Дай мне его, смелее. Увидишь интересный фокус.

Пожав плечами, Смок покосился на затылки сподвижников, но, не получив должной моральной поддержки, крутя носом, тщательно осмотрел выключенный сотовик. Не обнаружил ничего, что могло бы выдать секрет. Покрутил носом:

- Дать ему, хлопцы?

- Ну, дай, - с некоторым любопытством разрешил сидевший рядом с водителем, обернулся к ним. - Интересно, что за фокус, когда не может тут быть никакого фокуса...

Сунув пистолет за пояс, чтобы оставить обе руки свободными на случай непредвиденных сюрпризов, Смок медленно протянул мобильник Данилу, отодвинулся, напрягся:

- Ну?

- Смотри, - сказал Данил, держа сотик в левой руке, антенной к нему. - Ничего не видишь?

- Ничего...

- А и правда ничего... - сказал Данил.

И одним молниеносным движением вогнал антенну в ноздрю Смока, показалось даже, будто что-то мерзко лопнуло. Правой вмиг выхватил из-за пояса пистолет, бросил под ноги, развернулся к сидевшим впереди. Дикий вопль Смока казался нескончаемым, машина вильнула, сорвалась правыми колесами с высокого дорожного полотна...

Данил лихорадочно работал, ничего не видя вокруг. Может, они и битые ребята, но вряд ли знали, сколь высоким искусством может быть бой на ограниченном пространстве - в кабине лифта, на лестничной площадке, в машине... Вряд ли они бывали там, где этому некогда учили всерьез...

Его швырнуло вправо-влево, оттолкнувшись левой, он спиной вперед перелетел на переднее сиденье, прямехонько на колени тому, что сидел рядом с водителем, нанес удар, еще... Краем глаза видел, как накреняется линия деревьев за окном - машина окончательно ушла с автострады и, гася скорость, подпрыгивая, вихляя, катила по бездорожью, а там и двигатель заглох. Смок все еще орал, зажав ладонями лицо, Данил перегнулся влево, распахнул дверцу и головой вперед вышвырнул пассажира наружу, в три секунды проделал то же с водителем, извернулся, нанес Смоку оглушающий удар, выскочил.

"Девятка" стояла метрах в тридцати от дороги.

Машин на автостраде было не так уж и много, но кто-то мог присмотреться, заприметить неладное, поднять тревогу...

Он в два прыжка оказался рядом с лежавшим в нелепой позе похитителем, вытащил ключи от своей машины, сунул себе в карман и прыгнул за руль.

Торопливо перебросил рычаг на нейтралку, успел подумать: "Господи, выноси!" и повернул ключ.

Мотор завелся - ничего страшного, вырубился, когда нога водителя соскользнула с педали. Предусмотрительно переправив себе в карман пистолет Смока, валявшегося на заденем сиденье безвольной куклой, дал газку. Машина, ревя на первой скорости, достигла автострады, ее тряхнуло, мимо пронесся отчаянно сигналивший "Москвич", но Данил ухитрился с ним счастливо разминуться. С жутким визгом покрышек, переключив в развороте скорости, понесся назад, к городу. Метров через триста сбросил скорость до разрешенной, чтобы, паче чаяния, не привлечь к себе ненужного внимания.

Поехал дисциплинированно - прямо-таки образец водителя... Тело медленно расслаблялось после дикого напряжения - все-таки не тридцать и не сорок, природа берет свое.

Он, естественно, не забывал то и дело поглядывать в зеркальце заднего вида на своего бесчувственного пассажира. Жаль, что не удалось вдумчиво обшарить карманы тех двоих, но, с другой стороны, там могло и не оказаться ничего интересного. Не стоит жадничать - как-никак есть пленный, есть трофеи...

Сзади застонали почти осмысленно.

Данил притормозил, не выключая мотора, метнулся к багажнику, вытащил оттуда наручники и украсил ими пленного, предварительно заведя тому руки за спину. Вряд ли Смок обучался штучкам из репертуара Гарри Гудини, но осторожность не повредит, - и Данил свернув к Ратимовке, то и дело поглядывал на спутника. Тот уже окончательно очнулся, по еще не отошел от столь неожиданного знакомства с кое-какими коварными сторонами мобильной телефонной связи: слезы лились ручьем, сморкался, кашлял...

- Не хнычь, - сказал Данил. - От этого не умирают...

- Это... что... - прохрипел Смок.

- Не смерч и не тайфун, - любезно внес Данил ясность. - Никаких природных катаклизмов. Просто ты, придурок, откусил кусман не по зубам. Бывает. Какой ты, в задницу, Смок, так, тритончик... <Смок дракон, змей.> Сиди смирно, сука, и не вздумай дергаться или орать, а то вышибу мозги, как бог свят...

Он миновал последние дома, остановился на проселочной дороге, исчезавшей где-то вдали в зеленом редколесье. Место было тихое и совершенно безлюдное хоть атомную бомбу не спеша развинчивай в познавательных целях, свидетелей нема...

Проверил пистолет - все без дураков, серьезная боевая волына с полной обоймой и патроном в стволе. Обыскал карманы пугливо притихшего Смока, но ничьего интересного не обнаружил. Сигареты, спички, деньги. Никаких документов.

Времени было чертовски мало. Данил взвел курок, щелкнул предохранителем и аккуратненько упер глушитель под нижнюю челюсть собеседника:

- Ну, ты понимаешь, что нет у меня времени с тобой возиться? Понимаешь?

Это хорошо... А веришь, что у меня рука не дрогнет потянуть пальцем эту железку? Ну, совсем хорошо... Некогда тебя уговаривать, как целку. Или ты запоешь, или вышибу мозги прямо в тачке и уйду пешочком...

- Они ж меня шлепнут...

- Я - гораздо ближе, - сказал Данил, посильнее придавив ему глушителем кадык. - Прикинь... Ну?

Не пришлось уговаривать долго - пленник все еще находился под впечатлением нежданного превращения пожилой юридической крысы в бешеную гориллу, во мгновение ока выигравшую схватку с самым что ни на есть разгромным счетом.

- Ой, судьбина... - вздохнул он наконец, и в этой кратной реплике читалась должная обреченность.

- Не скули, - нетерпеливо сказал Данил. - Используй, курва, свой единственный шанец... "Гетманская слава" или "Куренные стрельцы"?

- "Куренные"...

- О, це дило! - одобрительно кивнул Данил. - Валяй, испражняйся!

Он гнал допрос в ускоренном ритме - вряд ли спешенные похитители кинутся обыскивать окрестности, но все равно следует отсюда убраться как можно быстрее...

Слушая сбивчивые откровения пленного, которого иногда приходилось подбадривать оплеухами и манипуляциями с пушкой под самым носом, он все больше мрачнел, хотя и старался этого не показывать.

Понемногу складывалась картинка. Друже Смок, рядовая пешка "второго батальону куреня имени гетмана Серко", прибыл сюда хотя и легально, но в составе группы, занятой отнюдь не легальным бизнесом. Детали, подробности и цели знали лишь отцы-командиры (в число коих ни один из троицы не входил), а шестерки вроде Смока, обосновавшиеся на окраине города в законно нанятой квартире, при нужде вызывались пред грозны очи начальства, получали задание и отправлялись его выполнять. Смок, как правильно предположил Данил, был в числе тех, кто пас его с Пашей в аэропорту. Понятия не имея, кого пасет и зачем. Потом он опять-таки был назначен в экипаж "Фольксвагена", пытавшегося висеть у Данила на хвосте. Получив приказ перенять "очкастого" и "здоровенного" у кафе и попугать обоих без членовредительства, скрупулезно его выполнил. И наконец им было поручено, сцапав "старого", отвезти его в Почаевку, захолустную деревушку километрах в двадцати от города, - там как раз и обосновался один из тех, кто знал чуточку больше и имел право отдавать приказы от имени куренного начальства.

Незадачливый похититель клялся и божился, что прибыл сюда всего четыре дня назад, что каких-либо иных поручений ему почти что и не давали, если не считать слежки за одной особой, которую они опять-таки ухитрились провалить, поскольку объект грамотно ушел от хвостов.

Уточнив, о каком объекте идет речь, Данил был заинтригован, но вида опять-таки не подал...

Понемногу он начал верить, что ему не врут. В основном не врут.

Безусловно, какие-то детальки и подробности Смок утаивал (а у Данила не было времени определить, что именно), но в главном он кололся, словно сухое полено. В Гракове Смок не бывал, в Калюжине не бывал, признался еще, что, по некоторым его наблюдениям, их группа была отнюдь не единственной. На фотографии Климова и Ярышева не отреагировал - опыт Данила подсказывал, что "подследственный" не врет. За Бесединым они выходили следить дважды, но о том, где он сейчас находится, представления не имели, мало того, должны были по дороге постараться вытрясти это из Данила.

- Ну, а в Почаевке вы, ухари, мне кишки выпустили бы? - спросил Данил.

Пленник угрюмо отозвался:

- Понятия не имею. Не наше дело было решать...

- Ты знаешь, хороший ответ, - задумчиво протянул Данил. - По крайней мере, честный... Ну, выходи. Выходи, говорю! - рявкнул он, видя, что Смок пытается уцепиться за сиденье скованными руками. - Что, с собой тебя брать? Да на кой ты мне?

Видя, что толку не будет, не без труда выволок упиравшегося пленника за шиворот наружу. Подсечкой сбил на землю, покривив рот, бросил:

- Извини уж...

И нажал на спуск, целя в правую ногу повыше колена. Куда и угодил, конечно. Смок взвыл и тут же заткнулся, шипя и охая от боли, но в голос орать опасаясь. Всхлипнул:

- Пожалей...

- Пожалею, - сказал Данил. Достал из машины аптечку, бросил рядом, наклонился и освободил руки закатившему глаза Смоку. - Перетянешь сам. Идти не сможешь, зато жив останешься... Всего хорошего, "куренной"!

Развернулся, отъехал метров на сто, посмотрел в зеркальце. Смок, задрав штанину, дергаясь, возился с раной. Тщательно обтерев пистолет носовым платком, Данил выбросил его в траву, проверил сотовик. Несмотря на использование его в качестве холодного оружия, телефон исправно работал.

Набрал 02.

- Милиция? - понизив голос, сказал он, когда услышал голос дежурного. - Это с Ратимовки звонят, тут от крайнего дома недалече, где озерцо и аптека, люди с пистолетами бегают, одного уже подстрелили, лежит в кровище... - и отключился, не слушая вопросов.

Выехав на автостраду, свернул к тому месту, где вышвырнул из машины обоих "куренных". Их там уже не было - несомненно, остановили попутку и рванули то ли в город, то ли в Почаевку, предупредить "старшого". Данил на их месте первым делом дернул бы в Почаевку...

Развернулся и поехал в город. Нельзя сказать, чтобы он был особенно доволен собой. Рукопашная победа не в счет - человеку его натасканности и опыта ничего не стоило выиграть в коротком столкновении с такими вот дилетантами. Информация, полученная от пленного, увы, была почти что бесполезной.

Если даже он не соврал насчет Почаевки, бесполезно нацеливать на деревеньку боевиков Лемке - даже дилетанты вроде "куренных" поймут, что оттуда следует побыстрее унести ноги.

Вот именно, дилетанты. Таким ни за что не подловить бы врасплох ни Климова, ни Ярышева, ни Беседина. Сунуть головой в ванну бесчувственного могли, ударить заточкой в сердце - могли, пальнуть в висок - могли. Но ни за что не достали бы, не смогли бы грамотно взять. Не те были парни, причем, в отличие от Данила сегодня, с самого начала не должны были играть в поддавки.

Напугать Оксану - могли, пусть Смок и клялся, что ни к чему к такому не причастен.

Где-то сидели другие. Гораздо более профессиональные. И вот до них-то Данил пока не добрался.

Как бы там ни было, некоторую дезорганизацию в ряды противника он все же внес. Теперь эти знают, с кем имеют дело, вынуждены будут смыться из Почаевки, а главное, у них теперь на руках раненый - который, скорее всего, попадет даже не к сподвижникам, а в объятия здешних правоохранителей, и что из этого получится, еще неизвестно. В других условиях, конечно, стоило отвезти его к Лемке и расколоть качественнее, но в нынешнем своем положении Данил не мог себе позволить такой риск. Если глупая случайность...

Телефон в его нагрудном кармане требовательно засвиристел. Свободной рукой Данил вытащил его, нажал нужную кнопку.

Глава 4

РЕЗВЯТСЯ ЭСКУЛАПЫ-ЛЮБИТЕЛИ

- Дядько? - раздался нагловатый голос, и Данил пару секунд вспоминал, кто это, еще не отойдя от схватки. - Тут для тебя есть интересная весточка, про твоего хворого...

...Данил как раз закончил лихорадочно, но методично избавлять салон и баранку от своих отпечатков, когда рядом тормознул "Москвич" Волчка, и Лемке, перегнувшись назад, без промедления распахнул заднюю дверцу.

- Гони в психушку, - распорядился Данил, прыгнув на сиденье и захлопывая дверцу уже на ходу. - К Багловскому гости вдруг нагрянули...

- Кто?

- Неизвестно пока. Один. Там у меня чисто случайный человечек в стукачах, откуда ему знать... Но зелень, стерва, жрет, что твоя антилопа. Хорошо хоть, умеет отрабатывать...

- Хвоста за вами не было, когда его везли?

- Обижаешь, Капитан, - сквозь зубы сказал Данил. - Обижаешь...

Правда, при этом он прекрасно понимал, что имеет в виду Лемке, - вот только думать об этой возможности категорически не хотелось...

Волчок свое дело знал туго - машина то и дело срезала путь окольными дорогами и переулочками, ухитряясь и мчаться на недозволенной скорости, и огибать места постоянной дислокации гаишников. Вырулили на стоянку возле корпуса номер два. Данил, секунду поразмыслив, распорядился:

- Волчок, на второй этаж. Мордатый шкав, серые глаза, нос короткий, приплюснутый, звать Федею. Отдашь ему баксы, вдруг пригодится еще... Стоп!

Успели, это называется...

На широком крыльце с низкими ступеньками показался болящий Багловский - в своей прежней одежде, причесанный, выглядевший почти нормальным (для того, кто его не видел прежде). Правда, взгляд у него был стеклянный, застывший и двигался с грацией ожившего манекена, валкой деревянной походочкой заводной игрушки. Под локоток его галантно и заботливо поддерживал субъект при галстуке, мгновенно вызвавший у Данила знакомое охотничье возбуждение: господин Сердюк, и описаниям отвечает, и по фотографии опознать несложно, наконец-то встретились, как говорится, в истинной плоти...

Данил мгновенно сполз по сиденью так, чтобы от проходившего совсем недалеко Сердюка его прикрывали спины сидящих впереди. Тихонько сказал:

- Мы уезжаем, а ты все же туда сходи. Узнай, как это ему удалось с маху выцарапать болящего из узилища...

Волчок кивнул и выскользнул из машины. Все так же полусидя на краешке сиденья, почти на полу, Данил наблюдал. Пан Сердюк устроил Багловского на переднем сиденье светлой "Волги", заботливо пристегнул ремнем, сел за руль и уверенно тронул машину.

- Давай, - приказал Данил, убедившись, что "Волгу" никто не эскортирует. - Только поосторожнее, чует мое сердце, не с ягненочком столкнулись... Кстати, что там с моим поручением?

- А все, - сказал Лемке спокойно. - Выяснили. Как в воду вы глядели, пане Черский, удивляюсь я вашему чутью...

- Конкретнее.

- Людмила Дарышевская, двадцати трех лет.

Работала официанткой при Доме писателя, сама из Гракова. Три дня назад в родном Гракове ее и сшиб насмерть неопознанный грузовик. Девку нынче схоронили, а грузовик так и не нашли, трудно там с пинкертонами, да и свидетелей не было... Что, укладываются кубики?

- Укладываются, - сквозь зубы сказал Данил.

Лемке держался на приличном расстоянии от "Волги", умело выполняя маневры так, чтобы не быть опознанным в качестве хвоста. Впрочем, сидевший за рулем "Волги" и не думал проверяться - ох, скольких сгубила самонадеянность на нашей грешной земле...

Понемногу возникали определенные подозрения, а там стали переходить в уверенность. В конце концов Лемке высказал это вслух:

- Демократом буду, он к Виктуару домой катит... Все, дальше нет поворотов.

- Еще не факт... - процедил Данил, только чтобы прервать молчание.

Факт, возразил он мысленно сам себе. Вот эта улица, вот этот дом... Вот этот подъезд. Лемке притормозил в дальнем конце двора, за детской площадкой.

Сердюк извлек из машины заторможенного Багловского, которому, судя по виду, было все равно, что с ним происходит и куда влекут, запер машину, на миг мелькнувшую огоньками сигнализации, и, с той же неотвязной заботливостью держа спутника под ручку, увел в подъезд.

Они переглянулись.

- Вперед, - сказал Данил. - И этого типа давно пора потрогать за вымя, и Виктуара у них в руках оставлять нельзя, уж если его столь быстро извлекли из психушки, значит, он им нужен как сувенир, чтобы держать под рукой...

Справишься с его замками?

- Дерьма-то...

Не особенно торопясь, они пересекли двор, вошли в чисто прибранный подъезд и, стараясь ступать бесшумно, поднялись на третий этаж. Лестница была пуста, никто на них не кинулся со скулодробительными целями, никто не вынырнул из-за угла со стволом наперевес.

- Детектор с собой? - спросил Данил. - А то окажется в хате микрофончик, и засекут, как таракана на манной каше...

- С собой, конечно.

- Ну, по счету "раз"...

Лемке извлек отмычку, во мгновение ока справился со стандартным, не особенно сложным замком, ухитрившись проделать это почти бесшумно вплоть до самого последнего щелчка, - и они ворвались в квартиру стандартным "караколем", прикрывая друг друга.

Первым оказавшийся в гостиной Данил принял боевую стойку - но Сердюк, выпрямившись (секунду назад он низко склонился к сидящему Багловскому) и вздрогнув от неожиданности, тут же справился с собой. Застыл неподвижно, чуть разведя руки.

- Стоять спокойно, - сказал ему Данил, переместившись на шаг вправо.

Лемке надвинулся слева, поигрывая никелированными гнутыми плоскогубцами из шикарного набора автоинструментов словно нунчаками, - ничуть не криминальная вещичка, зато в умелых рученьках способная сработать убойнейше.

- Стою, как видите, - отозвался Сердюк напряженно, но, в общем, хладнокровно. - С кем имею?

Данил подал знак указательным пальцем. Лемке, с балетной грацией переместившись за спину Сердюка, в три секунды охлопал его, кивнул:

- Оружия нет. - Взглянув на детектор, добавил:

- И микрофонов нет.

- В чем дело, товарищи? - Сердюк изобразил прямо-таки нормальнейшую улыбку. - Оружие, микрофоны... Почему вы, собственно, в чужую квартиру врываетесь?

- А вы, милейший? - усмехнулся Данил. - Вы ж тоже не у себя дома, пан Сердюк...