ухватились и потащили вместе.
веревки. Вода кипела, бурлила, а затем, показалась сама сеть, полная
серебристых бьющихся тел. Сеть выползала и выползала, рыба заполнила ее всю, а
когда ее выволокли подальше на берег и оставили, мальчишка закричал
восторженно, упал на колени. Голос его звенел от счастливого смеха и
счастливого плача, наконец-то все теперь наедятся вволю, да еще и заготовят
впрок, спасибо, Ваше Величество!
было задумчивым. Аспард догнал, спросил:
глядя на пустой невод, а не проверить ли мне
То ли делаю.
повелителя, сейчас очень задумчивое, тот сосредоточен, мыслит о сложном, деяния
его и помыслы непонятны. А связь с пустым неводом мальчишки и полным у тцара -
очень зыбка и все время теряется, хотя иногда он чувствовал, что связь все же
есть, прочная, как канат, сплетенный из жил.
створки распахнули. Стражи встречали их уже с факелами в руках, и Мрак почти
забыл о пожаре на Мертвом Поле.
питомнике, о злодеях, что замышляли на жизнь Его Величества, о чудесном
спасении, о мудрых судах... Когда все кончилось, Мрак в своей спальне вставил
ножку кресла в дверные петли, отодвинул камни тайного хода, и после недолгого
бега по длинному извилистому ходу с узелком в зубах выскочил на поверхность,
перетек в людскую личину, быстро оделся.
кромка леса смотрится непривычно отчетливо. Не сразу сообразил, что исчезли все
эти серые незаметные домики, исчезли сарайчики, сложенные из старых досок и
хвороста, хотя лес рядом, можно нарубить добротных бревен. Все пространство
сейчас покрыто серой золой, а когда она шевелится при движении воздуха, из-под
нее выглядывают черные головешки. Серыми спинами выступают из-под пепла и золы
камни очагов.
сохранился пяток домов. Один их этих домов, даже не домов, а хаток, принадлежит
Ликии, вернее, ее родителям. Он прибавил шаг, ноздри жадно ловили запахи, но
если где и пахнет горелым мясом, то что-то мелкое, словно сгорел хорь или
летучие мыши вместе с овином.
дерево. Мрак перемахнул через забор, под ногами затрещал пересохший бурьян,
проскользнул к окну, осторожно стукнул в ставень. Из комнаты послышался слабый
старческий голос:
ржанием. Мрак тихонько распахнул двери, вывел коня. Когда он закрывал сарай, в
доме заскрипело, Мрак увидел в дверном проходе старика, отца Ликии.
воры...
И ветра не было, а все выгорело.
вытянутое.
Мертвом Поле, потому у нас все из рук валится, потому нас преследуют
несчастья... Кто-то переселился сам по себе, а кому-то хватило и Волдыря. Если
бы хорошо было здесь, никакой бы Волдырь не согнал! А так... Словом, вся та
половина уже опустела с неделю тому. Когда начало гореть, из наших никто туда и
не сунулся. Поговаривали, что там кто-то поджигает нарочито... Сунься тушить -
и тебя в огонь бросят!.. А когда огонь добрался сюда, то здесь мы и потушили.
Да только надолго ли?
уедет. Останемся мы со старухой да еще наш сосед справа. Он тоже пока не
решился...
хорошенько, да. А то непонятно, что здесь к чему.
Сразу же пустил огненного коня в галоп. Замелькала дорога, потом ему
почудилось, что и звездное небо двигается, но рассмотреть ничего не мог,
свирепый ветер пытался выдавить глаза, разорвать рот, а он же не маг, как Олег,
что ухитрялся прятаться за магическим щитом.
Оглянулся - за ними тянется целый хвост быстро исчезающего пламени. Искры
вылетали из
целый сноп огня.
время от времени земля устремлялась к ним с ужасающей скоростью. Мрак
напрягался в ожидании гибели, но конь с силой ударял в землю копытами, там,
судя по треску, раскалывались горы, а он делал еще один чудовищный прыжок...
помедленнее, едва ли быстрее летящего над водой стрижа, а когда показались и
выросли залитые лунным светом стены Куявы, Мрак пустил коня шагом, выбрал
уединенное место между двух гор, завел в пещеру.
забредет? Захочешь поесть - вся гора пусть будет тебе куском сахара.
камни, с минуту приспосабливался к смене личины, наконец лапы в великом
нетерпении понесли к городу. Узелок с одеждой привычно болтался в зубах, но
теперь в нем не было тяжеленькой Хрюнди.
дома и даже дворцы строились за стеной, и наконец стена стала ненужной, ворота
уже не запирались. Мрак проскользнул мимо стражей на такой скорости, что только
один успел заметить нечто огромное и черное, что выскочило из темноты,
пересекло освещенное факелами пространство и тут же исчезло в черноте
внутреннего города.
Не меньше стражи и в саду, куда дворец повернут тыльной стороной, но там
деревья, кусты роз, зверю укрыться легче. Мрак затаивался, доверяя больше нюху,
чем глазам, ибо нюхом видел отчетливо даже то, что за
проскочить открытое пространство.
Стражи очень бы удивились, увидев, как по каменной стене дворца прямо у них над
головами карабкаются, но они смотрели, как и положено, на дорожки в саду,
замечали любое шевеление веток, готовые перехватить любого наглеца, что со
стороны города перелезет стену дворцового сада.
комната Кузи. Окно зарешечено, однако даже человеческие ноздри сразу ухватили
все запахи и нарисовали четкую картину уютной комнаты, теплого воздуха и сладко
спящего ребенка среди игрушек. Он ухватился за железные прутья, держась на
высоте едва ли не зубами, напряг мышцы. Железо не подалось, но сразу качнулся
край камня. Мрак едва успел подхватить - наделает шума, рухнув в сад, -
осторожно отогнул решетку, быстро скользнул вовнутрь. На всякий случай, вдруг
за время дежурства кто из стражей задерет голову, пригнул край решетки на
место.
Совсем недавно он покинул стены этого дворца, где знает каждый уголок, Кузя,
увы, все такой же семилетний ребенок, ну, может быть, ей уже восемь лет, вон
лицо какое серьезное, но сейчас на нем выражение сильнейшей обиды...
прикрытый толстым ковром, поднялся огромным волком и сразу ощутил самое
главное: Кузя очень опечалена. И то, что блеснуло в уголках ее глаз, только
слабые человеческие глаза не распознали сразу. Кузя плакала ночью, вон следы на
Эриксон Стивен
Ковальчук Вера
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Круз Андрей
Прозоров Александр