Хурона, неподвижный, бездыханный и бесконечно беспомощный - больше, чем
мертвый! - и от меня не осталось ничего, кроме способности слышать тоскливый
шепот, который говорил мне, что в моей жизни вообще никогда ничего не было,
кроме смутных суматошных снов о невероятной человеческой жизни, о подвигах и
приключениях, о любви, боли и чудесах - обо всем, что никогда не могло со
мной случиться, потому что меня самого тоже никогда не было. Был только
никчемный кусок бесполезного мяса, наделенный смешным талантом видеть сны -
о прекрасном "городе на каменном берегу", например...
этого тоскливого наваждения - пока этот путь уводил меня всего лишь к
воспоминаниям, но это было уже что-то, по крайней мере, они помогли мне
избавиться от назойливого речитатива, который когда-то, целую вечность
назад, казался мне совершенным образцом поэзии, кто бы мог подумать... Я
вспомнил, как неподражаемый Лойсо Пондохва - еще один мой сон? - дразнил
меня своими импровизированными "семинарами" по философии. Однажды он скорчил
совершенно серьезную рожу и заявил, что вполне может статься, что я -
обыкновенный овощ, давным-давно благополучно съеденные каким-нибудь
травоядным чудовищем, желудочный сок которого способен вызывать
фантастические галлюцинации у перевариваемой пищи, так что в настоящий
момент я просто наслаждаюсь сокрушительной иллюзией своей замечательной
интересной жизни, напоследок... Лойсо вообще обожал убеждать меня, что наша
жизнь вполне может оказаться сном - далеко не самая оригинальная идея! -
иногда мне казалось, что Лойсо был просто специально создан для каких-нибудь
полупьяных ночных "симпозиумов" на прокуренных кухнях, которые так и не
случились в его занимательной биографии... "Но если наша жизнь - всего лишь
сон, представляешь, какими усталыми и разбитыми мы проснемся, Макс? -
Насмешливо спрашивал он в финале. - И учти: в таком состоянии тебе придется
переться на какую-нибудь занудную службу... чтобы лет через двести выяснить,
что и эта часть твоего существования была всего лишь сном, и так - до
бесконечности!"
Лойсо действительно сидит где-то поблизости, и одобрительно улыбается моим
мыслям. Ценой невероятного усилия я заставил свои помертвевшие глаза
пошарить вокруг в поисках его знакомого силуэта - совершенно немыслимо, но
все-таки я сделал это! - но вокруг была только изумрудная муть речной воды.
"Зеленые воды Хурона..." - Тупо подумал я. "Зеленые воды Ишмы" - тихо, но
настойчиво поправил меня чей-то шепот.
да, так говорил Нумминорих, вчера, в кабинете Джуффина, перед тем, как
проснуться! А Ишма - это же тот самый залив, из которого приплыл проклятый
суммонийский корабль..."
предшествовало моему бредовому сну о зеленой воде... и самого себя, заодно.
А потом я понял, что уже не лежу на месте: меня подхватило течение и
поволокло по речному дну - лениво, но неумолимо.
окончательно, ладно? Иначе нам придется все начинать сначала." - Это была
даже не Безмолвная речь, скорее Безмолвный шепот Шурфа Лонли-Локли -
успокаивающий и убаюкивающий, он помог мне оставаться безучастным,
бездыханным и неподвижным в густой зелени речной воды, хотя способность
осознавать - и даже запоминать! - происходящее каким-то непостижимым образом
все-таки вернулась ко мне... В отличие от всех остальных жертв невидимого
чудовища из далекого залива Ишма, мне удалось сохранить хоть какие-то
воспоминания об этом дрянном приключении - скорее всего, просто потому, что
еще сегодня днем я держал в руках волшебный шарик цвета свернувшейся крови,
могущественное Дитя Багровой Жемчужины Гурига VII. Не думаю, что моих
собственных сил хватило бы, чтобы самостоятельно справиться с этим
сокрушительным наваждением...
пока какая-то неощутимая, но безжалостная сила притягивала меня к
таинственному виновнику всего этого переполоха. Кажется, теперь я знаю, как
течет время для червячка, насаженного на крючок: ничего выдающегося, просто
щедрая порция смертной скуки перед тем, как тебя съедят - боюсь, примерно
таким образом и коротает свой досуг между рождением и смертью большинство
людей...
спокойный и нежный взгляд уверенного в своих правах собственника, так
смотрят любящие, но утомленные матери на своих спящих детей, не в силах
поверить, что эти шумные, суматошные существа наконец-то заснули -
единственное состояние, в котором их действительно легко и приятно любить...
В этом взгляде было что-то довольно гадкое, но у меня не нашлось времени
разбираться - что именно.
что испугаться - даже выругаться! На этот раз боль в груди была жгучей, как
пчелиный укус, но милосердно короткой. Я немедленно вернулся к жизни, взвыл
от неожиданности и тут же захлебнулся ледяной водой - этого можно было
ожидать! Какая-то невероятная сила швырнула меня наверх, туда, где мерцали
оранжевые огоньки далеких фонарей. Мгновение, и я уже пытался справиться со
своими ошалевшими от холода и ужаса сердцами, судорожно вдыхая влажный
ночной воздух, который казался мне сладким и густым, как молочный коктейль.
В это время где-то внизу, в темной глубине реки вспыхнуло ослепительно белое
пламя, вода Хурона стала почти горячей - положим, это было как нельзя более
кстати! - а потом к небу взмыл настоящий фейерверк, неописуемый столб
обжигающей белизны, образованный причудливым переплетением оживших струй
воды и огня. Я смотрел на это великолепие, забыв обо всем на свете, в том
числе и о своей новообретенной потребности осуществлять вдохи и выдохи.
Темная гладь Хурона на миг вспыхнула угрожающим бледным светом, ночной
воздух задрожал и рассыпался на миллионы сверкающих пузырьков. Они были
повсюду, стремительные и неторопливые одновременно, я машинально протянул к
ним руки, и моя голова окончательно пошла кругом, когда одна из этих
призрачных сфер прикоснулась к моим ладоням - она задрожала и лопнула, как
лопается мыльный пузырь, с тихим, едва различимым хлопком, и тогда все
закончилось, неправдоподобный сияющий мир исчез, как внезапно исчезает
волшебный сон под звон зануды-будильника...
ледяной воде чуть ли не на самой середине Хурона, "лучшей из рек
Соединенного Королевства", так сказать. Никаких спасательных команд на моем
горизонте не обнаруживалось, и это обстоятельство не внушало оптимизма.
Вообще-то я не так уж плохо плаваю, но это не относится к воде, температура
которой близка к нулю по Цельсию - в таких условиях я вообще никак не
плаваю, если честно!
нравится купаться? - Невозмутимо спросил Лонли-Локли. Он неожиданно вынырнул
рядом со мной, мокрый и растрепанный, но его усталое лицо было таким
бесстрастным, словно мы случайно встретились где-нибудь в начале улицы
Медных горшков, по дороге на службу. Его сокрушительная флегматичная ирония
стала последней каплей, подточившей камень моего здравого смысла: я
истерически расхохотался, меня тут же накрыла тяжелая ленивая волна, и я
отчаянно захлебнулся водой - такой холодной, что у меня заныли зубы - а
потом все исчезло, осталась только тяжелая бархатная темнота. Признаюсь, я
принял ее с благодарностью, как наилучший выход из положения: если это и
пахло смертью, то совсем чуть-чуть, и в любом случае, я не мог
сопротивляться загадочной силе, решительно повернувшей невидимый выключатель
- кажется, я окончательно вышел из строя и больше ни на что не годился...
рыжем горячем песке. Мне было хорошо, по крайней мере, тепло и спокойно.
Сухая трава щекотала мой бок и нежно покалывала щеку.
Пондохва. Разумеется, он был тут, собственной персоной, иначе и быть не
могло: это белесое небо, янтарно-желтая долина между пологих холмов и
горячий ветер принадлежали Лойсо - настолько, насколько тюремная камера
принадлежит навечно запертому в ней узнику.
заглянуть ко мне в гости. - Усмехнулся Лойсо. - Вот уж никогда не думал, что
в один прекрасный день ты можешь просто свалиться мне на голову - а именно
это ты и сделал несколько минут назад... Признаться, мне очень нравились
наши маленькие милые традиции: сначала ты торжественно заявляешь, что хочешь
повидаться со мной, потом спокойно засыпаешь в собственной постели,
оказываешься у подножия моего холма, поднимаешься, пыхтишь, мы беседуем - в
этих монотонно повторяющихся ритуалах есть что-то умиротворяющее. А тут
безобразие какое-то!
барахтался в Хуроне - между прочим, в Ехо сейчас поздняя осень! - вряд ли я
мог заснуть в таких условиях, сами понимаете. Скорее всего я просто потерял
сознание, а поскольку больше всего на свете мне хотелось согреться, меня
каким-то образом занесло сюда... Мои дурацкие желания действительно
приобретают свойство немедленно исполняться, как я погляжу!
мне придется сделать вывод, что на самом деле тебе ужасно хотелось меня
удивить - даже больше, чем согреться! - потому что именно это ты и сделал...
Знаешь, а я ведь уже довольно долго ничему не удивлялся!
как это выглядело со стороны?
какому из своих любимых сновидений посвятить выпавший на мою долю
бесконечный досуг - у меня не слишком большой выбор развлечений, сам
понимаешь! - и когда мои глаза наконец-то начали закрываться, моя правая
нога жалобно хрустнула под тяжестью человеческого тела. Я открыл глаза и
убедился, что это самое тело принадлежит тебе... Между прочим, ты
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий
Соломатина Татьяна
Василенко Иван
Земляной Андрей
Рыбаков Вячеслав