Чтение 10–й страницы книги ~Алая аура протопарторга~

Вошел заранее испуганный комсобогомолец - ясноглазый седенький старичок хрупкого сложения. По возрасту ему давно полагалось выбыть из коммунистического союза богобоязненной молодежи, но Партиарх полагал, что преклонные лета членству не помеха. Была бы душа молода.

- Ну в чем дело, Дидим?.. - Глава Лыцких Чудотворцев с отвращением шевельнул развернутый перед ним на столе свежий номер "Ведуна", официального органа Лиги Колдунов Баклужино. - Я же просил не кропить и не крестить... Пришла газета заряженная, заговоренная - значит такой ее и подавай.

Старичок задохнулся, всплеснул черными рукавами рясы.

- Да вот честное сталинское, не кропил и не крестил!.. - побожился он всуе. - Может, на таможне кто...

- На таможне?.. - Партиарх нахмурился, подумал. - Ладно, иди, разберемся... Да скажи, чтобы выговор тебе записали...

Старичок-комсобогомолец с отчетливым позвоночным хрустом махнул поясной поклон и, переведя дух, выпорхнул из кельи.

Как и всякий опытный политик, Партиарх Лыцкий Порфирий исповедовал старое правило: карать немедленно - и только невиновных. Виновные - они ведь никуда не денутся, придет со временем и их черед. Не век же им быть виновными-то...

Партиарх вздохнул и вновь занялся вражеской прессой - проглядел заголовки. "БАКЛУЖИНО ГОТОВИТСЯ К ВСТРЕЧЕ ВЫСОКИХ ГОСТЕЙ..." Ладно, пусть готовится... Так, а это что? "НОВЫЕ ПОДРОБНОСТИ ЧУМАХЛИНСКОЙ ТРАГЕДИИ..." Вот поганцы!.. Так и норовят под крылатые ракеты подвести!..

Стекла заныли - очередное звено американских самолетов вторглось в воздушное пространство Лыцка... Партиарх лишь досадливо повел бровью и приступил ко второй странице. Хм... "ТЕЛЕГА СТАРАЯ, КОЛЕСА ГНУТЫЕ..." Это о чем же?.. "Сбежавшее колесо президентского лимузина ловили всем миром..." Игриво, игриво...

Вот, мол, мы какие нехристи смелые - даже своего Президента покусываем...

И реклама, реклама... Добрая половина газеты - сплошь из одной рекламы. "ФИРМА "ДИСКОМФОРТЪ" РЕАЛИЗУЕТ КРУПНЫЕ ПАРТИИ САХАРА. КРАДЕНЫЙ - СЛАЩЕ..." Совсем обнаглели!..

Об одном лишь беглом протопарторге - ни полслова...

Порфирий отложил газету и задумался.

Итак, верный друг и соратник, провались он пропадом, почуял беду и сообразил, что во вражеском логове куда меньше опасности, нежели в дружеском. Политической слепотой Африкан отличался всегда, но вот малодушия Порфирий от него, признаться, не ждал. Ну как это - взять и сбежать? Неужели протопарторг сам не понимает, насколько в данный момент его трагическая гибель необходима Лыцку?.. Видимо, не понимает. Не желает понять!..

Ведь если разобраться: кто виноват во всей этой заварухе? Кто раздул в средствах массовой информации заурядную пьяную драку лыцких механизаторов с баклужинскими до размеров танкового сражения у хутора Упырники? Кто обещал уничтожить в воздухе специальную комиссию ООН? Кого объявили на днях политическим террористом? По ком плачет международный суд в Гааге? Из-за чьих проделок вот уже вторую неделю воют над Лыцком турбины американских штурмовиков? Из-за кого все это?..

Из-за Порфирия, что ли?! Да нет, не из-за Порфирия... Из-за тебя, дорогой товарищ Африкан!..

Даже если допустить, что ты и впрямь баклужинский шпион, - кого это оправдывает?.. Раз уж на то пошло, все самые неистовые и крикливые члены любой партии наверняка внедрены в нее врагами - на предмет раскола и хулиганских выходок... И ничего - втянулись, работают. Не хуже других...

В свое время нарком инквизиции митрозамполит Питирим представил Порфирию подробнейшую информацию об Африкане. Среди прочих сведений там фигурировали и отроческая дружба с Портнягиным, и сомнительный взлом краеведческого музея, и откровенно подстроенный побег из камеры предварительного заключения... Тем не менее Партиарх счел возможным ввести Африкана в Политбюро и приобщить к лику Лыцких Чудотворцев. Ну, подумаешь, шпион!.. Значит, золото, а не работник! Это свои - лодыри, а вражеский агент будет пахать день и ночь, лишь бы подозрений не навлечь...

Ну, не без греха, конечно... Бывает, передаст за кордон кое-какие секретные материалы - так ведь их же все равно не используют... Случая еще не было, чтобы использовали!.. Вон Рихард Зорге прямым текстом передавал, когда война начнется. Много его послушали?.. А Шелленберг!.. Все данные выложил фюреру - как на блюдечке, чуть ли не на пальцах доказал: нельзя на СССР нападать... И что в результате?.. А ведь это Зорге! Это Шелленберг! Что уж тогда говорить о разведчиках поплоше! Да их донесений вообще не читают - недосуг...

Короче, шпион, не шпион - какая разница? Главное - что в тот момент протопарторг идеально соответствовал роли политического отморозка... Во-первых, можно было спихнуть на него при случае грехи любой тяжести, а во-вторых, все прочие Чудотворцы смотрелись бы рядом с космобородым, звероподобным Африканом чуть ли не европейцами.

"Да нехай себе шпионит! - решил Порфирий. - Зато рыло, рыло какое!.."

В ту пору Партиарх и представить не мог всех последствий злосчастного своего решения... Хотя с протопарторгом-то он как раз не промахнулся - протопарторг повел себя прекрасно: порол кровожадную чушь с высоких трибун и яростно призывал всех к беспощадной борьбе не с тем, так с этим... Ошибка Партиарха была в другом, вечная роковая ошибка политических деятелей... Как это ни прискорбно, но Порфирий недооценил идиотизм народных масс. Народные массы пошли за Африканом...

Трудно сказать почему, но каждому из нас в глубине души непременно хочется быть посаженным, расстрелянным, пораженным в правах до седьмого колена. Смутное это желание мы называем обычно стремлением к порядку и социальной справедливости... Да, говорим мы себе, меня прижмут. А может, и не прижмут. Но уж соседа прижмут наверняка... Ностальгия - не иначе. Тоска по утраченному пещерному раю. Безбожники-антропологи спорят по сей день о том, где возник человек... Видимо, все-таки в исправительно-трудовой колонии.

Так вот задача политика - нащупать в душах избирателей эту первобытную жилку, затем подкрутить колок, натянув ее до отзвона, а дальше уже - дело техники... Кричи, струна, пока не лопнешь! В этом плане, конечно, претензий к Африкану быть не может: и струнку нашел, и сыграл вполне душераздирающе... Пока население Лыцка с упоением корчевало светофоры и бегало по соседским дворам со святой водой в поисках нечистой силы - это было еще терпимо. Но ведь дальше-то пошло откровенное разжигание ненависти к Баклужино!.. Нет, конечно, внешний противник тоже необходим... Без него государство просто не выживет. Уж на что был велик Советский Союз, а стоило со всеми помириться - тут же и распался!..

Однако меру-то - знай! До войны-то зачем доводить?..

Ах, протопарторг, протопарторг... Раздразнил НАТО, смутил народ - и поди ж ты! Бежал! Заварил кашу, а расхлебывать?.. Такой тебе выпал случай принести себя в жертву, войти в историю, стать легендой... В голове не укладывается!..

Партиарх был не просто возмущен - он был искренне расстроен обывательским поступком Африкана.

Назвался политическим деятелем - будь любезен, осознай, что совесть дело тонкое. Подчас исчезающе тонкое... Но ведь не до такой же степени, в конце-то концов!..

Над Лыцком громоздились облака и шепелявили турбины. Ныли оконные стекла...

От гневных раздумий Партиарха Порфирия отвлек все тот же хрупкий ясноглазый старичок-комсобогомолец, уже схлопотавший сегодня один выговор по церковно-партийной линии. Не иначе - мало показалось...

- Что там еще у тебя?.. - брюзгливо спросил Партиарх.

- Правительственный бюллетень... о состоянии здоровья... - пугливо доложил юный душою старец, кладя на стол перед Порфирием машинописный лист. (Компьютерной техники Партиарх не понимал.)

- Африкана, что ли?.. - желчно осведомился Порфирий. - Ну и как там у него со здоровьем?..

(По официальной версии, протопарторг прихварывал. Надо же было как-то объяснить народу отсутствие всеобщего любимца!)

Хрупкий старичок вытянулся в струнку, пергаментное личико его просветлело, стало вдохновенным.

- В целом идет на поправку, но возможны осложнения... - трепетно отрапортовал он.

- М-да?.. - с сомнением молвил Партиарх, склоняясь над листом. - Осложнения - это хорошо... Да, кстати... Что там за шум на площади?..

И вправду - такое впечатление, будто под окнами высотной кельи собрался довольно многолюдный митинг.

- Да вот как раз бюллетеня ждут... В доноры просятся... Ну там... лимфу для Африкана сдать... костный мозг, ауру...

Порфирий шумно вздохнул и вернул бумагу.

- Мозг... - недовольно повторил он. - С мозгами у него все в порядке... Своими поделиться может. Да и аурой тоже... Ладно, текст одобряю, иди вывешивай...

Комсобогомолец сломился в поясе и вышел, а Партиарх вновь вернулся к прерванной череде тревожных мыслей...

Окажись Африкан более мужественным или менее умным (что, впрочем, одно и то же), проблем бы не возникло вообще. Ну похоронили бы его, ну задавили бы, как водится, в толчее пару чрезмерно любопытных старушек, переименовали бы село Звездоочитое в город Африканок... Памятник бы воздвигли на площади, мавзолей... Дальше уже мелочи... Втайне от народа извиниться перед Баклужино, перед странами НАТО, свалить все на покойного протопарторга, совершить какой-нибудь там акт доброй воли - и считай, что конфликт исчерпан!..

А теперь - как поступать прикажете?..

Объявить, что Африкан бежал в Баклужино?.. Да Боже упаси! Америка не поверит, поскольку это - правда. А Портнягин - калач тертый и наверняка будет все отрицать напропалую: и факт перехода границы, и прочие проказы Африкана, включая чудо с гирей, о котором Партиарху сообщили нынче утром...

Первым побуждением Порфирия было вычеркнуть протопарторга из списка Чудотворцев и немедленно предать событие огласке, но, к счастью, остановила мысль о том, что народ не поймет. Вернее - поймет, но правильно... А с народом, как известно, шутки плохи: сорвется - на цепь не посадишь... За своего любимца столицу разнесут. Следовательно, придется усмирять. Армия, конечно, не подведет, поскольку гражданской совести у военных не может быть по определению, но устраивать пальбу в тот момент, когда у тебя над головой ревет палубная авиация шестого флота?..

Еще никогда в жизни Порфирий не чувствовал себя столь беспомощным. Если Африкан в ближайшее время не будет предан суду в Гааге (или, на худой конец, не погибнет внезапно), американцы запросто нанесут ракетно-бомбовый удар по Лыцку. С них станется! В прошлом году Нижний Чир разбомбить грозили - за непомерно большое количество наездов автотранспорта на пешеходов... Геноцид, дескать! Собственный народ давят...

Ближе к вечеру, как было назначено, пожаловал с докладом глава контрразведки.

Нарком инквизиции Питирим (в миру - Кудеяр) являл собою полную противоположность робкому комсобогомольцу, что сидел в приемной Порфирия. Во-первых, был он до неприличия молод, во-вторых, совершенно бесстрашен... Ибо что есть бесстрашие? Это такое состояние духа, когда человек настолько очумел от страха, что ему уже все равно... В-третьих, востренькое верткое личико молоденького митрозамполита отмечено было скорее печатью хитрости, нежели ума, - причем хорошо отмечено! С маху печать прикладывали, не иначе...

Словом, фигура довольно неожиданная.

Казалось бы, должность наркома инквизиции требует мудрого старца, но это - очередное общепринятое заблуждение. Дело в том, что, забрав такую силу, мудрый старец неминуемо спихнет главу государства и сядет на его место сам. Поэтому в данной должности как раз более уместен ушибленный высоким доверием юноша, от которого требуется одно: рвение, рвение, рвение. Кроме того, известно, что, достигнув высшей власти, всяк норовит как можно быстрее устранить свидетелей этого своего преступления: друзей, соратников, а если хватит твердости характера - то и родственников. Затем приходится устранять непосредственных исполнителей устранения - и так несколько раз подряд. Естественно, что в результате подобных ротаций кадровый состав контрразведки неминуемо омолодится.

Отсюда - юность, отсюда - бесстрашие, отсюда - сметка.

- Возможен вариант Че Гевары, - шмыгнув востреньким носиком, сообщил митрозамполит и разъял тоненькую папку без опознавательных наклеек. - Пламенный протопарторг решил на свой страх и риск объявить себя частным лицом, повстанцем, перейти границу и начать партизанскую войну с колдунами на их собственной территории... Пытались вразумить. Уговоры не подействовали...

- Он же, по официальной версии, болен!.. - напомнил Партиарх.

- Ну вот в бреду, стало быть, и перешел...

- Допустим... А кто уговаривал?

- Все Чудотворцы во главе с Партиархом!.. - без запинки отбил бойкий отрок.

- А как докажешь, что он это сделал?.. Баклужино-то - молчит, не протестует!..

Все-таки запнулся митрозамполит.

- Да... - с легким оттенком сожаления признал он и отложил листок в сторону. - Поэтому я считаю, что более приемлем следующий сценарий, - продолжал он дробить языком как ни в чем не бывало. - Обратиться завтра в ООН с жалобой на спецслужбы Баклужино: дескать, выкрали Африкана и тайно умертвили... Волну народного гнева организовывать не стоит - поднимется сама...

Партиарх слушал, сдвинув брови, и время от времени кивал. "Молодой... - одобрительно думал он. - Мысль с перепугу играет... Все-таки правильно я его назначил..."

Негромко крякнул - и митрозамполит умолк.

- А сопротивления он по болезни оказагь не смог... Ты ведь к этому клонишь?.. - уточнил Партиарх. - Общий упадок сил, в том числе и чудотворных?.. Ну, допустим, допустим... А спросят: на кой это пес вообще понадобилось баклужинским спецслужбам?..

Однако на сей раз сбить наркома инквизиции не удалось.

- Боялись, как бы он их не разоблачил на процессе в Гааге...

- В какой Гааге?.. - страшно раскрывая глаза, угрожающе переспросил Партиарх. - Ты... Ты соображаешь, что говоришь? Да чтобы мы... любимца партии, любимца народа... выдали этим собакам империалистам? Этим еретикам?..

- Нет, мы-то, понятно, выдавать не хотели... - поспешил объясниться Питирим. - А в Баклужино думали, что выдадим... Ну и выкрали...

- М-да?.. - Порфирий подумал. - А в чем он собирался их разоблачать?

-Преступления подберем... Фактуры хватает...

- Почему не разоблачил раньше?

- Так ведь Гаага же... - тонко заметил митрозамполит. - Мировая огласка...

Партиарх помычал, в сомнении качнул головой:

- Тогда выходит - Африкан сам должен был потребовать суда...

- А он и требовал!.. - со всей убежденностью подхватил Питирим. - Хотел явиться в Гаагу добровольно, а мы его не пускали... боясь за его безопасность...

Партиарх призадумался.

- Труп нужен, - сурово молвил он наконец.

- Нужен... - сокрушенно подтвердил Питирим.

- А спросят: где взяли?

- Выкрали из баклужинских застенков...

- То есть сами признаемся, что наш спецназ шурует на их территории?

- Ну почему же спецназ?.. Местные патриоты выкрали - и нам передали...

- Хм... - сказал Партиарх. Все еще колебался. - Ну а умерщвлять-то как собираешься? - прямо спросил он.

Питирим крякнул. Честно сказать, задача казалась ему неразрешимой. Пока Африкан жив, статуса чудотворца его никак не лишишь! А пока у него статус чудотворца - покушаться нет смысла: ни пулей не достанешь, ни ножом...

- Н-ну, может быть... как-нибудь все-таки... вычеркнуть его из списка?.. - с надеждой молвил он.

- Как?.. - сдавленно спросил Партиарх. - Как ты это сделаешь без огласки?.. А в него три четверти избирателей верят!.. Хочешь их переубедить? Иди - переубеждай!..

Молоденький нарком инквизиции пригорюнился, затосковал.

- Динамитом попробовать? - расстроенно предположил он.

- С ума сошел? - вскинулся Партиарх. - Динамитом!.. А что тогда в ООН будешь предъявлять? Клочья?..

За окнами высотной кельи Партиарха черной глухой стеной стоял двенадцатый час ночи по лыцкому времени. Сам Порфирий восседал за столом, угрюмо вслушиваясь в зловещий шелест над столицей. "Ночные призраки" шестого флота США возобновили разведку целей. Мало им было той катастрофы...

Вся эта история с Африканом настолько удручала Порфирия, что пару часов назад он вывел из состава Политбюро и отправил на пенсию престарелого протопарторга Василия, имевшего неосторожность внешне напоминать собою Африкана. Причем формулировка была страшна: "Отстранить от занимаемой должности с острой сердечной недостаточностью..."

Тоненько прозвенев, на левую руку Партиарха опустился прозрачный худосочный комар. Видимо, прилетел откуда-нибудь из-за Чумахлинки. Лыцкие на подобное кощунство просто бы не отважились... Любой на месте Порфирия сразу бы согнал его к чертовой матери, а то и размазал единым взмахом. Но Партиарх был политик во всем. Сокрушенно покачивая головой, с мягкой укоризной следил он за тем, как, вызревая в рубиновую каплю, раздувается брюшко неразумного кровопийцы... "Ну куда же ты столько пьешь, дурашка? - казалось, говорили скорбные глаза Порфирия. - Меня, допустим, не убудет, но ты хотя бы о себе подумай..." Наконец зарвавшийся комар всполошился и, натужно зазвенев, попробовал взмыть. Поздно. Перебрал. Кровушка тут же потянула вниз... Лишь тогда Партиарх вздохнул и погрозил пальцем изнемогающему в полете насекомому...

- У, нехристь!..

И то ли этого легкого сотрясения оказалось достаточно, то ли случилось одно из мелких нечаянных чудес, которыми славен был Партиарх, но брюшко мгновенно лопнуло, оросив столешницу невинной кровью, а сам комар (вернее, верхняя его половинка) вознеслась, звеня, к потолку...

Не так ли и душа человеческая?..

Внезапно Партиарх насторожился. Встал, прошелся по келье, выглянул в окно... Внизу сиял золотыми огнями ночной Лыцк... Вдалеке над пятиэтажным магазином "Культтовары" пылали алые неоновые буковки: "СЛАВА БОГУ!" Столица мирно отходила ко сну...

И тем не менее секунду назад что-то случилось... Что-то очень и очень серьезное... Впрочем, кажется, не здесь - за Чумахлинкой...

Прозорливец не ошибся. Именно в этот миг перед зданием, где располагалась фирма "Ограбанкъ" и где должна была, по первоначальному замыслу Африкана, состояться сходка "Красных херувимов", рванула легковушка с динамитом...

- Чадо... - елейно промолвил Порфирий. - Мы же вроде договаривались: никаких взрывов...

- Взрыв - не наш, - побледнев, открестился Питирим.

Отвага - отвагой, но при виде такого смирения струхнет любой. Кротость, по Достоевскому, это вообще страшная сила, а уж кротость Партиарха... Сразу можно гроб заказывать.

- Не наш, говоришь? - с детским недоумением переспросил Порфирий. - А чей же?..

- Пока трудно сказать... Уточняем... Главное - Африкана там не было... Видно, почуял опасность... собрал подполье по другому адресу...

Глаза Партиарха ласково просияли, прозревая грешную душу митрозамполита до самого донышка... Испугался - значит не врет. Потому что врут в таких случаях - без страха и упрека. Стало быть, взрыв и впрямь не его рук дело...

- Даже если не наш!.. - проворчал наконец Партиарх, снова становясь придирчивым и брюзгливым. (У Питирима сразу отлегло от сердца.) - Ты-то куда смотрел?.. Хорошо еще, что уберегся Африкан! А разнесло бы его в мелкие дребезги?.. Тут же бы легенда возникла: дескать, жив, уцелел, тому являлся, этому... А как опровергнешь? Мы ж без трупа - как без рук! - Порфирий фыркнул, помолчал, потом спросил отрывисто; - Что Баклужино?

- Молчит... Скорее всего свалят на пролыцкие элементы.

- Ну, это понятно... Думаешь, он уже и там кого-то успел достать?.. Кого?

- Завтра выясним!.. - стремительно оживая, заверил Питирим. - Кое-какие данные уже есть. Наводчик - наверняка кто-то из "херувимов", скорее всего перевербованный нами шофер джипа. Не знал, что место сходки меняется, ну и дал прежний адрес... И, видимо, не только нам...

- Что ж, оперативно, оперативно... - похвалил Порфирий.

Услышав комплимент, нарком инквизиции встревожился вновь. "С острой сердечной недостаточностью..." - прозвучал в ушах официальный траурный голос диктора.

Необходимо было что-то предпринять. Причем немедленно... И ширнутый адреналином мозг не подвел.

- Я вот думаю, - осторожно покашляв, отважился Питирим. - А так ли уж необходим этот труп?..

- То есть? - опешил Партиарх.

- Если похороны выльются во всенародную демонстрацию... Мне кажется, на Западе и без трупа поверят... А у нас - тем более...

- Погоди-погоди... - отстраняясь, сказал Порфирий. - Ты что предлагаешь?

- Самое простое. Национальный траур. Похоронить цинковый гроб - да и дело с концом!..

Несколько секунд Порфирий пребывал в неподвижности. Потом встал. Случай - редкий. Как это ни печально, но ростом Бог незаслуженно обидел Партиарха. Поэтому с людьми Порфирий предпочитал говорить сидя, а на трибуну всегда поднимался в одиночестве - чтобы не с кем было сравнивать.

Неслышным шагом лунатика прошелся он по устланной ковром келье. Искоса, как бы заново запоминая черты лица, взглянул на Питирима.

- А как быть с самим Африканом? - вкрадчиво осведомился он.

- Самозванец! - истово отвечал нарком инквизиции.

- Как же самозванец?.. А чудеса в Баклужино творит!..

- Да какие там чудеса? Его же весь народ хоронить будет! Искренне!.. Со слезами!.. То есть чудотворная сила сразу же перейдет с самого Африкана на его мавзолей! А уж самозванца, лишенного благодати, убрать - проблем не составит...

Партиарх слегка изменился в лице и, обойдя стол, медленно взъерзнул на высокое кресло. Кажется, выход был найден, но следовало еще продумать детали - и тщательнейшим образом...

- Ты говоришь: цинковый гроб? Значит, погиб при взрыве. То есть патриоты извлекли останки из-под обломков, передали нам... - Тут на лице Партиарха обозначилось некое сомнение. - Цинковый... - повторил он с неудовольствием. - Н-нет, несолидно! Лучше урну с прахом... Конечно, идеальный вариант-это мумия, н-но... На то, чтобы изготовить мумию, у нас просто нет времени... - Вновь призадумался. - Позволь!.. А как же официальная версия с болезнью?..

- Вполне стыкуется... Почувствовал приближение смерти - и решил пасть в бою. Тот же вариант Че Гевары, только чуть усложненный...

- Ну хорошо! А сегодняшние бюллетени? Кто их вывешивал?

- Враги - кому ж еще?.. - преданно глядя на Партиарха, молвил Питирим. - Внутренние враги... Открытый процесс над ними - сразу после похорон! Без этого - никак...

Порфирий вздохнул. Очень не хотелось жертвовать седеньким ясноглазым Дидимом - но что делать!.. Надо. Глава 12. САШОК, ДВАДЦАТЬ ОДИН ГОД, ЛЕЙТЕНАНТ

Везет дуракам. Ну как это: появиться средь бела дня в приметном монашеском одеянии на главной площади Баклужино - и не быть задержанным?.. На площади, полной цветов, детей и контрразведчиков, где каждый квадратный метр заговорен! Уму непостижимо... И ладно бы колдун, ладно бы чудотворец - это бы еще можно было понять! А то ведь лох лохом - и надо же! Просочился...

Оперативники, правда, говорили потом, что приняли гада за своего. Да им и в голову не приходило, что на площадь может проникнуть посторонний! Кое-кто даже утверждал, будто где-то уже видел эту волосатую гниду: не то на приеме в посольстве Башкортостана, не то при штабе танкового корпуса...

Короче говоря, никем не остановленный провокатор достиг благополучно узорчатой решетки перед Президентским Дворцом и, выждав, когда вереница широких правительственных машин выплывет из-за универмага, быстренько приковался к чугунному глухому завитку ограды. Забросил ключ от наручников в клумбу и, вытащив из-под черного подола алое полотнище с серпом и молотом, потребовал раззомбирования политзаключенных...

- Отставить!.. - отрывисто произнес в десятке шагов от места происшествия старший лейтенант Обрушин (для друзей и начальства - Павлик).

Двое сотрудников в штатском, метнувшиеся было за ключом, тут же сделали вид, что просто споткнулись, и, мечтательно вскинув брови, вновь залюбовались кустами роз.

- Сашок!.. - озабоченно позвал старший лейтенант, глядя исподлобья на приближающийся лимузин Президента, окутанный зыбким золотистым сиянием. - Займи его... А я пойду приведу разъяренных женщин из универмага...

Лейтенант Александр Корепанов скроил простецкую физию и ленивым прогулочным шагом двинулся к провокатору.

- Ты чего это, мужик?.. - наивно подивился он, остановившись перед прикованным. - А заклятие наложат?..

- Изыди, сатана! - сквозь зубы отвечал ему тот. Был он взвинчен, изможден и волосат до невозможности. - Не боюсь я ваших дьявольских козней!..

Аура - жиденькая, скорее жертвенных, нежели агрессивных оттенков... Оружия и взрывных устройств тоже не видно... Неужто и впрямь протестовать вышел?..

- Почему это "наших"?.. - обиделся Сашок. - Может, я и сам в комсобогомоле состою!..

Он приосанился и осенил себя даже не крестным, а звездным знамением, метнув собранную в щепоть пятерню молниевидным зигзагом: лоб - левый сосок - правое плечо - левое плечо - правый сосок. Однако схитрил: чуть просунул большой палец между указательным и средним, а мизинец - между средним и безымянным, так что знамение силы не возымело. Кто руку не набил - лучше не пробовать. А то в самом деле долбанет благодатью - и прощай карьера колдуна!.. Да и вообще карьера...

Приковавшийся моргнул и с недоверием уставился на слишком уж подозрительного союзника. А тот подступил поближе и, как бы нечаянно заслонив подруливающий кортеж, с интересом потрогал приколотый к рясе орден Ленина, искусно выпиленный лобзиком, раскрашенный и местами даже вызолоченный.

- А чего это он у тебя из фанеры? Под Африкана, что ли, работаешь?

Действительно, пламенный протопарторг, как доподлинно было известно лейтенанту Корепанову, тоже носил на груди подобную самоделку и уже многих ею исцелил.

- Да хоть бы и под Африкана!.. - огрызнулся волосатик, безуспешно пытаясь выглянуть из-за лейтенанта.

- Чего там?.. - простодушно полюбопытствовал тот - и обернулся.

Кильватерная колонна иномарок успела причалить к полого ниспадающим ступеням Дворца. Президент покинул лимузин и, лучась незримым для простых избирателей золотистым ореолом, стоял теперь в компании седого негра, двух махоньких очкастых японцев и рослого длиннозубого англосакса... Прочих иностранцев в расчет можно было не принимать: Москва, Петербург, Казань... Все со сдержанным удивлением смотрели на странную парочку у чугунной ограды.

- А знаешь что?.. - с азартом предложил Сашок, вновь поворачиваясь к провокатору. - Грянем "Интернационал", а? Хором! Слабо?

- Изыди, говорю!.. - беспомощно просипел тот, наглухо отгороженный от крыльца.

-Да ладно тебе! Заладил: "изыди-изыди"... Ну-ка!.. Чтоб знали! Хором! Ну! А то уйдут сейчас!.. Лейтенант Корепанов оглянулся. Все верно - комиссия ООН, ведомая Президентом, уже поднималась к распахнутым дверям... И тут наконец со стороны универмага подлетели науськанные Павликом разъяренные женщины. Впереди с брезентовым рюкзаком в отведенной руке катилась некая миниатюрная особа. Впрочем, нет, отнюдь не миниатюрная. Скорее приземистая, поскольку при всем своем малом росте была она большеголова и весьма широка в кости. Кажется, Сашок уже имел счастье встретиться с нею однажды...

- Ах вы, поганцы!.. - взвизгнула атлетического сложения коротышка, с маху опуская жесткий рюкзачок на голову Сашка. - И так мужиков не хватает, а они тут в монахи намылились?

Корепанов сноровисто упал на асфальт и, пинаемый в ребра, пополз из общей свалки.