Чтение 22–й страницы книги ~Крестовый поход восвояси~

пришелся мне по шлему, мешая в глазах все краски мира в одну
непроглядно-черную...

Не знаю, долго ли я провел в таком состоянии, но первое, что увидел,
открыв глаза, был стоящий рядом Ропша с секирой в руках, отбивающийся от
двух конных монголов, и мчащийся ему на подмогу Лис. Для меня сражение
закончилось: в голове звенело, как в колокольне на Пасху, и земля упорно
отказывалась принимать подобающее ей горизонтальное положение. Лишь к
вечеру, когда бой затих, я смог понемногу ходить без посторонней помощи. Не
будь так добротен сработанный институтскими мастерами доспех, не окажись
рядом бесстрашный повольничий ватажник, и вероятнее всего, имя Воледара
Ингваровича, воеводы полка иноземного строя, было бы навечно вписано в
исторические тома этого мира в ряду иных военачальников, погибших в битве
при Калке.

* * *

В лагерь мы возвращались пешком, поскольку возвышенное положение на
спине Мавра все еще вызывало у меня неодолимое желание сжать землю в
объятиях. Обходя мертвые тела, переступая через чьи-то ноги и руки,
стараясь не поскальзываться в лужах подсыхающей крови, мы продвигались все
ближе к утренним позициям, туда, где был назначен сбор остатков нашего
полка.

- Вот, смотри. - Лис, сменивший воодушевление боя на досадную
говорливость, поднял с земли причудливо согнутый монгольский лук и, стерев
с него буроватые капли запекшейся крови, ткнул его мне под нос. - Вот как
они это делают?

- Что именно? - старательно подбирая слова, спросил я.

- Да ты попробуй, попробуй, - не унимался Лис, любовно поглаживая
пальцами вычурный изгиб грозного оружия. - Китайский лак! Это просто чудо
что такое. Дерево под ним и дышит, и не впитывает влагу. Я институтским
химикам уже плешь проел, вернее, проел бы, если бы осталось, что проедать,
прося их синтезировать хоть что-нибудь похожее. Сейчас! Болтов тачку. Либо
не дышит, либо пропускает. Говорят, привезите нам образец жидкого лака, и
мы вам определим формулу. А где ж его взять, тот образец, когда китайцы
берегут этот лак тщательнее, чем Праматерь секреты своей несгибаемой
девственности?

- Лис, - с укоризной сказал я, - не богохульствуй.

- Да ну, оставь! - отмахнулся мой друг, вновь размахивая луком у меня
перед носом. - Прикинь, они гонят этот лак в промышленных размерах,
покрывают им все что ни попадя. Разве что очко для унитаза не покрывают, и
то только из-за того, что его у них еще нету. А Институт не может добыть
жалкого десятка капель, чтоб произвести анализ.

Вряд ли моего боевого товарища до такой истерики доводила проблема
отсутствия вожделенного лака. В конце концов он много лет прекрасно
обходился без него. Просто напряжение сегодняшнего дня таким дурацким
образом рвалось наружу, требуя выхода.

У самой позиции генуэзской пехоты, заваленной теперь грудами тел коней
и всадников, мы немного притормозили, выбирая хоть сколько-нибудь
проходимую тропу к нашему лагерю. Большинство из тех, кто несколько часов
назад с таким остервенением рвался сюда, стремясь сокрушить передовой полк,
нашли здесь свою последнюю дорогу в страну весенних пастбищ, или что уж у
них там заменяло Царствие Небесное. И эта ужасающая свалка человеческих и
конских останков вое еще продолжала дышать, стонать на разные лады и
двигаться, порой в конвульсиях, а иногда вполне осмысленно.

- Эй! - оборачиваясь назад к воинам нашего полка, устало бредших к
бивуаку, крикнул Лис. - Разберитесь, что тут к чему. Тех, кто совсем плох,
добейте, тех же, кто еще подаст надежды, перевяжите и в лагерь.

- Может, повременим до утра, - видя, как устали бойцы, предложил я.

- Да ну, - отмахнулся Лис, - пусть копаются. Сюда ломанулся самый цвет
монгольской кавалерии. Тут сейчас есть чем поживиться, а к утру останутся
лишь голые трупы. С ними все равно надо будет что-то делать, но уже за
"просто так".

С логикой моего друга тяжело было спорить, хотя и соглашаться с ней
отчего-то совсем не хотелось.

- Меня сейчас другое занимает, - продолжил Венедин. - Этот, с
позволения сказать, дракон, будь он неладен! Я всадил в него дюжину стрел,
шо в тире. Где бы дедушка монгольской авиации ни скрывался, я все равно
должен был его зацепить. И на тебе, ни одной дырки. Ни на нем, ни на его
долбаном дельтаплане!

- Но он все-таки упал.

- То-то и оно, что упал. Бамбуковый шест несущей конструкции крыла
сломался как раз у него между лопаток. Так что, если б это я его перебил, в
груди и спине колдуна должны быть отверстия. А их там нет.

- Что ты хочешь? Маг все-таки. А кроме того, ты не допускаешь, что
конструкция могла сломаться сама по себе?

- Ну, то есть, может быть, - с явным сомнением в голосе произнес
Венедин. - Но очень маловероятно.

Беседуя таким образом, мы наконец дошли до того самого места, где
среди обломков скал, полускрытые шелковыми обрывками крыльев, лежали
скрюченные останки мага. Чем-то тошнотворно-ужасным веяло от его
изувеченного тела, и саркастическая ухмылка, ощерившая в злобном оскале
остатки зубов колдуна, отпугивала возможных мародеров от зловещего
мертвеца. Да что там мародеры, даже вороны опасались приблизиться к нему.

- М-да, - оглядев подбитого хомо драконус, констатировал Лис. - Взгляд
у дедули какой-то неласковый. - Он подошел поближе и, подняв кусок черного
шелка, накинул его на лицо погибшего летуна.

- Но мародеры здесь, похоже, все-таки побывали.

- Да? - Лис обвел взглядом место происшествия. - Почему ты так
думаешь?

- Когда он падал, на нем был роскошный пояс с золотыми бляхами и
каменьями. Я еще удивился, зачем магу нужен боевой пояс?

- Пояс? - Лис задумчиво пожал плечами. - Не помню. Может, уже кто
отвернул. - Он нагнулся поближе к телу, осматривая его со всех сторон. - Да
нет, не похоже, чтоб у него пояс был. Наверное, тебе показалось. Во всяком
случае, видимых следов нет.

- Да нет же, был пояс, - уперся я.

Венедин недоуменно посмотрел на меня и опять склонился над телом.

- О, а это что? - Мой друг запустил руку в складки одеяния колдуна и
вытащил на свет божий небольшую тыкву-горлянку, заткнутую плотно притертой
пробкой. - Граната для самообороны в случае неудачной посадки? - Он начал
внимательно осматривать свой трофей.

- Лис, - настороженно произнес я, - поаккуратней, может, это
действительно какой-нибудь джинн.

- Навряд ли, - неспешно оглядывая тыкву со всех сторон, покачал
головой Венедин. - Во-первых, я никогда не слыхал, чтобы джиннов запирали в
тыквах. Обычно для этого используют более прочные сосуды. А во-вторых, будь
это джинн, здесь обязательно наличествовала бы волшебная печать, мешающая
ему освободиться. Она, как мы видим, отсутствует. А, была не была! - Он
крутанул пробку, и та поддалась с неожиданной легкостью.

Как и предполагал мой друг, извержения джинна из бутылки не
последовало. Вместо этого из нее до нас донесся вполне приятный аромат в
восточном духе, самым неожиданным для меня образом приведший Сергея в
состояние полного экстаза.

- Ядреный конь! Это лак! Двести граммов прекрасного китайского лака!!!

Похоже, он готов был начать прыгать вокруг трупа на одной ноге в
приступе неконтролируемого детского восторга.

- Лис, а для чего у мага с собой лак?

- Да я почем знаю. Может, крылья смазывать. - Мой друг молол полную
чушь, даже не желая вдуматься в смысл вопроса.

- А интересно, почему тыква не разбилась? Маг ведь летел довольно
высоко.

- Блин, ну ты задолбал! - Лис посмотрел на меня неожиданно зло. - Не
разбилась. Ты шо, совсем головой ударился? Тут такое счастье привалило, а
ты зудишь! Почему не разбилась?.. Как оказалась?.. Ты какой-то пояс искал?
Ну и ищи себе! - Он развернулся, собираясь уходить. - Успехов!

И в этот миг мне вдруг послышалось невдалеке за камнями чье-то
сдавленное всхлипывание и подвывание. Пояс! Ну конечно же, пояс! Именно
такой вчера вечером был на несчастном Эрхарде из Вагры. А нынче... Так вот
почему сломался чертов дельтаплан!

- Стой! - Я резко окликнул не на шутку осерчавшего Венедина.

Мой меч свистнул в воздухе, разнося проклятую тыкву в вдребезги.

- Да ты!.. - Лис, не находя слов, схватился за меч. Но не успел его
клинок покинуть ножен, как осколки сосуда коснулись земли и на глазах стали
превращаться в драгоценный боевой пояс. Точнее, в то, что от него осталось
после моего удара. - Оба-на! - Мой друг, точно проснувшись, уставился на
сияющие ошметки. - И шо это было?

Рыдания усилились, и корявый, мерзкого вида горбун выскочил едва ли не
у нас из-под ног и опрометью, перепрыгивая через валуны, через тела
погибших, бросился в темнеющую уже степь.

- Блин, ну надо же! - сплюнул Лис. - Горе-злосчастье. Вот же ж
привязалось! Ох неспроста это! Оно нам еще устроит райскую жизнь.

Хлопанье тяжелых крыльев прервало длинную ругательную тираду моего
друга, сопровождавшую стремительную пробежку Лиха Одноглазого от скальной
осыпи до горизонта.

- Вас уже давно ищут. - Семейный маг Муромцев ударился оземь, меняя
пернатое обличье на более привычное и удобное для человеческого общения. -
Володимир Ильич хает вас в своем шатре.

Мы с Лисом обреченно переглянулись, понимая, что увильнуть от
необходимости участвовать в разборе полетов не удастся. Особенно после
столь настоятельного приглашения. Как говорится, положение обязывает...

Кажется, потеряв к нам всякий интерес, Яросвет наклонился над павшим
собратом по иеху, словно отдавая ему последние почести.