Чтение 5–й страницы книги ~Закон Единорога~

ГЛАВА 2

А может, и не стоит заходить на этот остров?..

Фернандо Магеллан

Проснулся я от того, что кто-то тряс меня за плечо. Видимо, вчера,
погруженный в свои мысли, я не заметил, как уснул. Не открывая глаз, я
прислушался к своим ощущениям: плеск волн, довольно сильное покачивание корабля
и мерные шлепки весел свидетельствовали о том, что эскадра уже вышла в море. -
Милорд! - услышал я чей-то испуганный мальчишеский голос. - Проснитесь, милорд,
проснитесь ради Бога!

- Ну что еще такое? - недовольно пробормотал я, даже не потрудившись
открыть глаза.

- Беда, милорд! Ваш оруженосец сошел с ума!

- Да? - я соизволил открыть глаза и удивленно приподнялся на локте. - И в
чем это выражается?

Передо мной стоял вихрастый подросток лет четырнадцати, одетый в блио, со
скакуном Меркадье, с абсолютно круглыми от испуга глазами.

"Видимо, кто-то из пажей Эда", - подумал я, натягивая штаны.

- Так что же он натворил? - повторил я свой вопрос.

Парнишка, захлебываясь от возбуждения, затараторил:

- Сначала он прыгал по палубе с двумя деревянными мечами. Потом начал
кувыркаться, как обезьяна на ярмарке. Не выпуская мечей из рук! А теперь он
стоит на корме на одной ноге и размахивает руками, - мальчишка нервно хихикнул.

- Быстро? - спросил я, затягивая пояс. Парень удивленно осекся.

- Д-да нет, не очень...

- Тогда нормально, - сказал я, успокаивающе кладя руку ему на плечо. -
Пойдем посмотрим.

Мы выбрались на палубу. На корме галеры в лучах утреннего солнца эффектно
вырисовывалась мускулистая фигура Сэнди, крутившая круги до-ин2. Паж, семеня
рядом со мной, ткнул пальцем в Александра и продолжил свой пылкий монолог:

-Вот, видите! Я к нему подхожу, спрашиваю: "Что ты делаешь?" А он стоит, -
парнишка понизил голос до шепота. - Глаза закрыты, и под нос себе бормочет...
"Я пришел в этот мир с пустыми руками и чистым сердцем. В помыслах моих нет
жестокости. Но если дойдет до защиты чести и справедливости, сердце мое будет
подобно стали, а руки станут смертельным оружием"...

- Красиво излагает, - прокомментировал я. Мы приблизились к моему
оруженосцу. Заметив меня, он принял естественное положение на двух ногах и,
выставив перед собой кулаки, поклонился. Мальчишка испуганно шарахнулся за мою
спину и принялся бормотать "Отче наш".

- Чего это он? - заикаясь, произнес мальчишка. Краем глаза я заметил еще
нескольких испуганно заинтересованных зрителей из числа ограниченного бортами
галеры контингента английских войск. Не имея ни малейшего желания добавить к
своей репутации такой забавный штрих, как сумасшедший оруженосец, я решил
реабилитировать Шаконтона в глазах почтенной публики.

- Чего? А вот чего! Эй, приятель! - позвал я одного из стоявших неподалеку
копейщиков. - Поди сюда!

Солдат быстро подскочил ко мне. Остальные с интересом пододвинулись,
предвкушая новое зрелище.

- Давно на службе? - задал я вопрос воину.

- Да уж семь лет, ваша милость.

- Это хорошо. Значит, копьем работать умеешь. Сможешь ты этого
безоружного, скажем, достать? Копейщик хмыкнул.

- Отчего ж не смочь? Смогу.

- Давай. Достанешь - получишь золотой. В толпе раздались смешки. Воин
обвел глазами своих приятелей и, широко улыбнувшись, перехватил копье поудобнее
и двинулся на Шаконтона, терпеливо дожидавшегося своего противника. Когда
первый раз острие копья мелькнуло в дюйме от обнаженной груди Сэнди, легко
уклонившегося от стремительной атаки, воины изумленно ахнули. После того как
это повторилось второй и третий раз, из толпы зрителей раздались улюлюканье и
свист. Не на шутку разозленный копейщик, сделав ложный выпад, начал наносить
коварный удар по дуге снизу вверх. Дальнейшее произошло так быстро, что, кроме
меня, вряд ли кто-нибудь еще успел понять, что, собственно, стряслось. Каким-то
чудом копье перекочевало в руки моего оруженосца, вслед за чем, описав по
сложной траектории дугу, за хлестнуло горло нападавшего. Одновременно с этим
колено Шаконтона врезалось в спину неудачливого вояки, обтянутую кожаной
курткой. Тот рухнул на палубу, резко выдохнув от боли и неожиданности.
Наконечник копья недвусмысленно уставился ему между глаз.

- Вставай, вставай, приятель! - весело крикнул я сконфуженному воину. -
На, держи свой золотой, ты его честно заработал.

- Что, развлекаетесь? - раздался за моей спиной добродушный бас Меркадье.
- Ловко это у тебя получается, малыш! - обратился он к польщенному Шаконтону. -
А ну-ка, дай я попробую!

Он начал стягивать с себя котту.

- Постойте, граф! Мне нужно с вами обсудить важный вопрос...

Меркадье с неохотой одернул одежду и, тяжело вздохнув, пробурчал:

- Вечно ты не вовремя!

Тут как раз он был не прав. Лучше других зная, каков бывает Эд в
рукопашной схватке, я поспешил спасти целостность молодого организма и
репутацию моего оруженосца.

- Заканчивай, Сэнди, - бросил я через плечо и направился к Меркадье, в
нетерпении ожидавшему меня у борта галеры, лихорадочно пытаясь сформулировать
для себя то дело государственной важности, ради которого я посмел оторвать
коннетабля английских владений во Франции от молодецкой забавы.

- Послушай, Эд, я хотел посоветоваться с тобой... Ты знаешь Францию лучше
меня. Как, по-твоему, кто на сей день может там считаться лучшим полководцем?

Меркадье на минуту задумался.

- Пожалуй, Симон де Монфор... дЮннекур неплох, но тугодум...

Не знаю, чем завершилась бы наша беседа, но тут рассуждения Эдвара Кайяра
были прерваны звуком сигнальной трубы, раздавшимся с одной из дальних галер.

- Что там у них стряслось? - с тревогой произнес граф, всматриваясь в ту
сторону, откуда донесся звук. - Сигнальщик, подай знак остановиться! - крикнул
он.

Над морем вновь запела труба.

- Пусть пришлют вестового! - распорядился Меркадье.

Спустя четверть часа к борту галеры причалила небольшая лодка. Гонец,
поклонившись, начал объяснять причину сигнала:

- Ваше сиятельство! Мы обнаружили остатки кораблекрушения.

- Ну и что? - недовольно спросил Меркадье. Посыльный, слегка стушевавшись,
пояснил:

- Судно, судя по обломкам, английское, неф.

- Название удалось установить? - сурово сдвинув брови над переносицей,
произнес Эд, кладя руку на эфес меча.

У меня нехорошо заныло между лопаток. Штормов в последние дни не было, а
значит, скорее всего судно подверглось нападению. Был ли попавший в передрягу
неф тем самым "Элефантом", увозившим на материк мою маленькую принцессу, или же
кому-то из вечных морских бродяг Фортуна отказала во взаимности? "Сколько тонет
их в этих водах, - отгонял я назойливую мысль, червем-древоточцем сверлившую
мозг. - Почему именно "Элефант"?"

- Нет. Корабль пошел ко дну. На поверхности лишь какие-то бочки, обломок
мачты, доски...

- Жаль, черт возьми! Жаль! Но делать нечего. Возвращайся к себе на
корабль...

- Ваше сиятельство! На мачте обнаружен труп какого-то дворянина. По гербу
не англичанин.

- Что на гербе? - глядя на меня, спросил Эдвар.

- В лазури - золотая ветвь.

- Солнечная ветвь, - прошептал я, облокачиваясь на стол, чтобы преодолеть
внезапный приступ дурноты. - Брантасольо! Где он?!

- Ваше высочество... - произнес посыльный и замялся. - Труп пробыл в воде
несколько дней. Рыбы, птицы... Лучше не смотреть на этого господина. Тем более,
прежде чем привязать несчастного к мачте, его, похоже, долго мучили.

- Вот даже как! - огромные кулаки коннетабля с грохотом опустились на
столешницу. - Ну хорошо же! Шакалы! Они у меня еще пройдутся по доске! Ты знал
его? - обратился он ко мне, в бешенстве расхаживая по каюте.

- Совсем немного, - с трудом выдавил я, не в силах преодолеть какое-то
странное оцепенение, овладевшее вдруг мной. Мне очень хотелось расплакаться от
беспомощности, но слезы за последние годы, видимо, забывшие путь к глазам,
кипели где-то в груди, на подступах к горлу, с каждым вдохом все, больше и
больше сжигая мой разум.

- Эй, очнись! - Меркадье с силой тряхнул меня за плечо. - Что такое?

- Это корабль Лауры, - одними губами произнес я.

- Арагонской принцессы? - Эд остановился, внимательно глядя на меня,
словно ожидая, что я скажу ему, что это розыгрыш. - Капитана ко мне! Живо! -
рявкнул он так, что сновавшие вокруг корабля чайки взмыли вверх по крутой дуге
да так и остались там, опасаясь снизиться.

Шкипер флагмана появился столь стремительно, что последние раскаты голоса
грозного коннетабля едва не сбили его с ног.

- Тебе известно о кораблекрушении? - Эдвар-Жиль смерил вошедшего долгим
взглядом.

- Известно, милорд! - ответил тот, почтительно глядя на молодого гиганта,
явно желавшего немедленно кого-нибудь растерзать.

- Как ты полагаешь, - стараясь говорить как можно спокойнее, задал вопрос
Меркадье, - кто может здесь промышлять?!

Старый моряк задумчиво пожал плечами.

- Промышлять пиратством, ваше сиятельство, здесь дело обычное. Тут, поди,
и не разберешь, кто купец или, скажем, рыбак, а кто - распоследний головорез. А
чаще всего между первыми и вторыми и разницы-то особой нет. Но вот одно можно
сказать наверняка: если этот корабль - дело рук кого-то из местных, то Сен-
Маргетский Аббат об этом наверняка знает.