оборону Инельга
Уэска, стоя в непосредственной близости от нашей группы,
дслдя меня счастливейшим на свете, приносил мне больше радости, чем
попечительнейшие заботы 400 ангелов, что пекутся о моем спасении.
что, как я понял, являлось высшим пилотажем в этом обществе. Комфортно здесь
себя чувствовала одна принцесса: она танцевала, мило улыбалась рыцарям, в
общем, веселилась от души. После роскошного ужина граф Раймунд Тулуз-ский
громогласно объявил, что по случаю прибытия высоких гостей и "чудесного
избавления своей племянницы из лютого плена" назначается состязание трубадуров.
(Лис, записавшийся в свору выступающих под таинственным именем шевалье д'Эсхар,
язвительно прокомментировал происходящее странным: "КСП"!)
казался слишком весел, чтобы в самом деле быть таковым. Однако выяснить причину
этого беспокойства я не успел.
на мавританских подушечках у ног своих дам, и "зазвенели струны". Первые две
песни я мужественно перенес, не подавая виду. Однако же, услышав от очередного
исполнителя, что:
Бросается одним прыжком большим Из ока в душу, из души в пяту", я понял, что
мой организм нуждается в отдыхе, и, зафиксировав на своем лице выражение
доброжелательного внимания, прикрыл глаза рукой и задремал.
шептала Лаура, незаметно дергая меня за рукав. Я в ужасе открыл глаза. Прямо
передо мной стоял собственной персоной Гарсьо де Риберак и, томно закатив
глаза, выпевал историю о том, как мы втроем - он, я и немножечко Сэнди -
вдребезги разнесли пиратское гнездо на острове Сен-Маргет.
нанес им визит. Тебя там, понятное дело, не оказалось, но их главарь был столь
любезен, что согласился освободить твоих девушек и доставить их в Барселону.
пел. Я начал тихо закипать, рука моя стала совершать судорожные движения в
поисках кинжала.
поэт, что с него возьмешь!
величайшему наслаждению, заткнулся.
руку. Но это было еще не все...
медальон отца, - внезапно раздался по мыслесвязи голос Лиса. - А то неудобно
как-то...
влюбленными глазами на замершую Инельгу, объявил:
знойный полдень, подобно студеной воде из горной речки. И ни в доблести, ни в
красоте я не знаю равных ей!
глаз моей сестры. Она сидела ровно, словно была облачена в доспехи, и лицо ее
было напряжено, как перед последней схваткой.
Оно повествует о героических предках наших гостей.
предисловий запел. В балладе, как я догадался, повествовалось о штурме замка,
пережитом когда-то нашей бабушкой, имя которой носила Инель-га. Первые
несколько строф я слушал с вежливым интересом, отмечая вполне сносную
поэтическую технику юноши, но затем...
двенадцать у старых стен. Растущих из серых скал, И наши клинки испытали те.
Кто смерти в бою искал".
Сен-Маргетского Аббата. - Она же вроде единственная дочь?
лечь, - ничтоже сумняшеся продолжал пылкий воздыхатель, - Исполнили долг до
конца, И наша сестра подхватила меч, Упавший из рук отца".
- что нашего прадеда звали Хаген Большой Топор и меча он отродясь в руки не
брал!
бабушка уже благополучно укокошила короля викингов Гуральда Длиннобородого, с
легкостью неимоверной пробилась сквозь строй его кометов и тут же возглавила
народное ополчение. "Я вам во сто крат заплачу долги! Моих вам не видеть слез!
- Ведьма! - шептали о ней враги. - И в ночь ее конь унес..." - вещал от имени
бабушки Инельгердис экзальтированный юноша. Многие в зале глядели на девушку с
завистью и восхищением. Я заметил, что на скулах у моей сестры уже выступили
красные пятна, и тихонько сжал ее кисть.
- Вот же дура, рассказала ему... Но как переврал!
сцены знакомства Инельгердис с неким рыцарем, по утверждению пиита, сыном
невинно убиенного Гуральда, баронесса Шангайл не выдержала.
дедушку с рождения, и в наших жилах нет крови гнусного рода Гуральда! -
сдавленно прошептала она.
взять? - повторил я ее собственные слова.
короля была спасена самым неожиданным образом. Двери парадной залы
распахнулись, и на пороге появился запыленный гонец с окровавленным рукавом и
лицом, серым от боли и усталости. Все присутствующие замерли, в ужасе глядя на
него. В возникшей тишине жутко прозвучали его негромкие слова:
поднялся граф Раймунд Тулузский и охрипшим от волнения голосом спросил:
жадностью опустошив поднесенный ему кубок, заговорил:
рыцарей были захвачены без доспехов и оружия. Граф де Монфор велел их всех
повесить.
господина де Монреаля негодяи бросили в колодец и закидали камнями, крича при
этом, что та же участь постигнет всех еретиков.
де Монфор! Где эта французская сука?!
замедлили картинно рухнуть в обморок при словах своего сюзерена; благородное
рыцарство, частично вспомнив о своих вассальных обязанностях, воинственно
хмурило брови и хваталось за оружие. Представители же изящной словесности во
главе с грозой пиратов Рибераком в тоске и печали ломали руки, издавали
ужасающие стоны и вопли скорби, в общем, создавали подходящий случаю фон.
Бледный мажордом, трясущимися пальцами сжимающий свой жезл, вышел вперед и,
преклонив колено, объявил:
не объявляя причин, отбыли вчера днем.
головой бедняги.
всю ночь вы бьши заняты обсуждением договора с провенскими баронами. - Бледное
осунувшееся лицо графа Раймунда буквально посерело. Я побоялся, что сейчас его
светлость хватит удар. Однако, несмотря на предынфарктное состояние, он
старался держатьсямолодцом.
угрожает нашей прекрасной стране. И пусть каждый из вас, будь он католик или
катар, вспомнит о данной им присяге и поднимет свое знамя рядом с моим! В
Лангедоке каждый верует в то, что для него свято. А потому наш долг...
сегодня особенно недоброжелательно настроен к властителю Тулузы.
святейшего папы!
Пехов Алексей
Никитин Юрий
Зыков Виталий
Свержин Владимир
Перумов Ник
Каргалов Вадим