Чтение 72–й страницы книги ~Закон Единорога~

- Пожалуй, арбалет, - произнес я.

- Похоже, это у вас родовое, - усмехнулся Анри де Мерета, взглянув на мою
сестричку. - Ингвар тоже, помнится, предпочитал арбалет...

- А мне, если возможно, добрый английский лук, - радостно потирая руки,
попросил Рейнар, перебивая ностальгические воспоминания рыцаря.

- Конечно-конечно, - заверил гайренского менестреля Анри, считавший,
видимо, долг гостеприимства одной из первейших доблестей рыцарства. - Пойдемте,
господа, я покажу вам еще одно мое изобретение, - добавил он.

Изобретение стоило того, чтобы на него посмотреть. В том месте, где башня
примыкала к скале, словно вырастая из нее, металлическая дверь прямо из стены
вела на длинную террасу, вырубленную параллельно тропе, но футах в сорока над
нею. Благодаря высокому парапету с узкими бойницами, снизу она была практически
незаметна.

- Прошу вас, - барон изящно повел рукой. - Здесь великолепная позиция для
стрельбы, - пояснил он так, словно приглашал поохотиться на рябчиков в своих
лесах.

Защитники замка стали быстро занимать позиции возле бойниц, высеченных в
каменной стене.

- Господа, - раздался голос барона. - Вознесем молитву Всевышнему за души
врагов наших, ибо эти несчастные не ведают, что творят.

Гарнизон привычно сложил ладони в молитвенном жесте, призывая
ангелов-хранителей как можно скорее явиться за душами толпящихся внизу вояк. К
моему немалому удивлению, Инельга, преданно глядя на шепчущего слова молитвы де
Мерета, также сплела пальцы и начала молиться. Сомневаюсь, что предметом ее
молитвы были наши враги, ибо, насколько я знал, так далеко ее любовь к ближнему
не заходила...

Лис тяжело вздохнул и осуждающе поглядел на ее одухотворенное лицо.

- Шо любовь с людьми делает! Закончив молитву, Анри дружески хлопнул
"старину Ингвара" по плечу и, промолвив:

- Ну что, как в былые времена? - стал с азартом натягивать тетиву тяжелого
арбалета. Моя сестра молча кивнула, не спуская с него светящихся любовью глаз.
Да уж, видеть такое выражение лица у этого опоясанного рыцаря мне никогда не
доводилось...

- Сомневаюсь я, друг мой Вальдар, что этот вольный стрелок умудрится
попасть с этакой-то высоты по этакой-то цели, - скептически прошептал Рейнар,
глядя с галереи на плотно забитую воинами узкую тропу.

- Почему это? - удивился я.

Лис с сожалением окинул взглядом высокую фигуру барона, весьма ловко
управляющегося со своим оружием.

- Со зрением у него, похоже, большие нелады, - заметил мой друг. - Это ж
надо - на таком расстоянии не отличить мужчину от влюбленной женщины! - он с
досадой хлопнул себя по ноге.

Я не хочу детально описывать сражение, более напоминающее бойню.
Нападавшие, к своему счастью, быстро поняли, что положение, в котором они
очутились, грозит неминуемой гибелью, и благоразумно отступили, беспорядочно
отстреливаясь из луков и арбалетов. Не могу сказать, чтобы эта стрельба
представляла для нас особую опасность, но все же не обошлось без раненых и с
нашей стороны. Короткий арбалетный болт, взмывший куда-то под небеса, падая,
вонзился в руку Инельгердис. Девушка вскрикнула и схватилась за древко.

- Ты ранен, Ингвар? - опуская арбалет, встревоженно крикнул Анри де
Мерета. -Держись! Сейчас они побегут!

Инельга, побледнев и сжав зубы, опустилась на каменный пол. Лис,
расталкивая стрелков, ринулся к ней.

- Вы позволите, я помогу вам... милорд, - несколько запнувшись, обратился
он к ней.

- Я сам перевяжу твою рану! - опускаясь на колено перед раненой, произнес
барон. Лис злобно взглянул на него.

-- Нет-нет! - поспешно вскричала Инельга. - Рейнар прекрасно сам
справится! Он сведущ... во врачевании .. Ох! Ты нужен здесь! - окидывая Анри
взглядом, полным любви и гордости, добавила она. - гони их!

Лис осторожно поднял ее на руки и понес в башню.

- Сцена из рыцарского романа... - раздалось по мыслесвязи. - Ланселот
Позорный!

Далее следовал ряд нелестных эпитетов, вряд ли могущих служить сеньялями
для благородных рыцарей. Судя по симптомам, моего друга обуял приступ банальной
ревности. Глядя, как последний из нападавших скрывается за поворотом, Анри
вздохнул и, повернувшись ко мне, изрек:

- Это не самое благородное сражение, в котором мне довелось участвовать...
Что ж, никто не просил их нападать на замок. Надеюсь, господин Вальдар, -
взглянув на меня безмятежным взором, добавил куртуазный воитель, - вы, ваш брат
и друзья не откажетесь отужинать у меня нынче вечером. Полагаю, рана Ингвара не
столь тяжела, чтобы помешать ему выйти к нам.

- Да, конечно, - кивнул я и поспешил в башню, узнать о самочувствии моей
сестрички. Разговор с Инельгердис был недолог.

- Мне не больно, - ласково успокоила она меня, когда я начал осматривать
рану.

- Это она врет, - пояснил сидевший подле Лис. - Но рана действительно
неопасная, кость не задета. Единственное, что наш "Ингвар" потерял довольно
много крови. Впрочем, день-другой постельного режима... Да что я тебе буду
рассказывать, ты у нас сам, как дуршлаг.

Инельга, казалось, была погружена в свои мысли. Глаза ее были широко
открыты, на лице отражалась мучительная внутренняя борьба.

- Ты видел, как он на меня смотрел? - как-то от-страненно спросила она.

- Нет, - честно признался я. - Я бьы занят...

- Что? - девушка перевела на меня недоумевающий взгляд. - Ах, да...

Мы с Лисом тревожно переглянулись.

- Клинический случай, - негромко высказал свое авторитетное мнение
д'0рбиньяк. - Необходимо срочное хирургическое вмешательство. Доктор, внушите
пациенту, что он еще полноценный член общества, а я пока погуляю.

Рейнар вышел. Инельга все так же лежала, глядя в пространство, то хмурясь,
то улыбаясь своим мыслям.

- Послушай, сестричка, - садясь рядом с ложем и беря за руку это непутевое
дитя, начал я, - ты ставишь себя в дурацкое положение.

- Да, ты прав! - с неожиданной силой воскликнула Инельгердис, прервав
заготовленный мною монолог. - Так больше продолжаться не может! Я должна
прекратить этот чертов маскарад... Иди к нему, - решительно сказала она, -
скажи, я скоро выйду!

Я пожал плечами, понимая, что мешать ей бессмысленно, да и попросту
глупо... Тяжело вздохнув и погладив напоследок раненую девушку по голове, я
вышел из "лазарета" и отправился на поиски хозяина замка, прикидывая по дороге,
что же ему сказать.

Говорить мне особо не пришлось. Анри де Мерета сидел у себя в изысканном
кабинете, совмещенном с библиотекой, и вертел в руках гусиное перо. Взгляд его
был задумчиво устремлен на лежащий перед ним пергамент, исписанный крупными
буквами с многочисленными завитушками. Видимо, от этого занятия оторвал его наш
приезд.

- О, мессир Вальдар! - увидев меня, с улыбкой произнес он. - Входите!
Очень хорошо, что вы пришли. Надеюсь, вы сможете помочь мне советом, - не давая
вставить мне ни слова, говорил хозяин. - Видите ли, я написал письмо прекрасной
даме, в коем описываю свои чувства к ней... Вот послушайте!

Барон встал в античную позу и начал декламировать нараспев:

- "Когда в блистательном девическом хороводе узрели Вас намедни мои
телесные очи, то некое пламя любви объяло предсердие мое, и сделался я другим
человеком. Я не тот, что бьш, и не быть мне таковым впредь, и не диво, ибо мне
и всем за несомненное являлось, что денница рассветная, предвестием дня Аврору
выводящая..."

Я с ужасом смотрел на одухотворенное лицо Анри, внутренне радуясь
отсутствию Лиса, ибо его комментариев хватило бы на десяток подобных
пергаментов. "Господи! - подумал я. - Ну как могла моя умная, тонко чувствующая
йестра полюбить этого крашеного попугая?!" Я попытался воскресить в памяти
чувство благодарности к этому лангедокскому рыцарю и спешно призвал видение
недавно окончившегося боя. На душе несколько полегчало, но вопрос оставался
открытым... "Скорее всего в Святой Земле ему было не до распевания баллад, -
глядя на увлеченно зачитывающего свое творение Анри де Мерета, размышлял я. - С
мечом в руках он выглядит куда умнее. Боже мой, семь лет... Интересно, чего она
ждала? Хотел бы я посмотреть на ее лицо, когда Инельгердис получит подобное
послание", - не удержался я от невольной усмешки, прислушиваясь к потоку
славословий, исторгаемых бароном.

- "Посему низменнейше молю великолепие Ваше удостоить меня, раба Вашего,
приятием, ибо намерен я и себя и весь мой удел в волю Вашу предложить"'.

Трубадур закончил читать и, переводя дыхание, вопросительно уставился на
меня.

- Блестящий слог! - собравшись с силами, выда-вил я из себя.

- Вы полагаете? - большие темные глаза поэта зажглись живейшей радостью. -
Мне и самому нравится. Истинному рыцарю должно иметь идеал любви чистой и
возвышенной, - продолжал развивать свою мысль куртуазный воитель. - Такой, о
которой гласят признанные правила, принятые при Дворе богини Венеры.

Он повел рукой в сторону стены, на которой красовались золочеными буквами
выписанные "правила":

- 1. Супружество не есть причина к отказу в любви, - прочитал я. "Занятная
мысль"... Дальше читать я не стал. "Боже мой, - с жалостью оглядывая живое,
привлекательное лицо рыцаря, подумал я.

- Нормальный вроде человек с виду... Похоже, ему срочно надо прогуляться
по свежему воздуху. Он тут попросту свихнулся на этих рыцарских романах!"

Молодой человек между тем вновь погрузился в задумчивость.

- Одного только не знаю, - изрек он, глядя куда-то в потолок.

- Кому посвятить это послание? Я изумленно уставился на собеседника.

- Как? Разве есть несколько претенденток на роль вашей прекрасной дамы?

- После того, как я месяц назад расстался с Клэр де Бланш- Кутей, -
пояснил трубадур, - две девушки пленили мой взор: Генриетта де Шаблон и