Чтение 18–й страницы книги ~Пути Звезднорожденных~

Урайн сохранял почтительную неподвижность все то время, пока коленопреклоненная рабыня, высунув босые пятки из-под юбки Аганны, услаждала своего господина. А точнее, все то время, что она пыталась его усладить. Кульминации услады не получили.

Урайн сразу же прочел на кислом лице правителя грютов все то, что ему не позволяли зреть воочию парчовые покровы: "фиаско".

Наслаждение упорхнуло, как птичка, оставив воспрянувший было срам всевеличайшего в позорном дряхловании. Судя по всему, подобное случалось не в первый раз...

- Будешь наказана! - сердито сказал Аганна рабыне и та, разревевшись, убежала за ширмы.

А когда Аганна поднял на него взгляд, мутный, словно дно осенней лужи, взгляд, исполненный разочарования и недовольства, Урайн понял, что настало время продолжить просвещенную беседу.

- Смею спросить тебя, Аганна, с чем сравнить твою жизнь, исполненную радения о своем народе и раздумий о вечном? - спросил Урайн, не боясь показаться подхалимом. - Сравнить ли ее с полетом солнечной колесницы сквозь просторы вечности? Или с...

- ...сравни ее с тыквой, чужеземец, - отозвался Аганна, поправляя юбку.

Урайн счел за лучшее промолчать, дожидаясь объяснений.

- С тыквой, чужеземец. С тыквой. Пузо растет, а хвостик сохнет.

Урайн понимающе ухмыльнулся.

- Я знаю, чем ободрить тебя, ибо я пришел к тебе, всевеличайший, не с пустыми руками. Я привез тебе в дар женщину. Она станет истинным украшением твоей жизни.

Урайн смолк и низко поклонился. Он был невозмутим, хотя все же немного волновался, ожидая реакции Аганны. А ведь реакция несомненно последует, когда сказанное достучится наконец до сознания грютского правителя, затуманенного зимними винами Аюта.

Примет подарок без комментариев? Рассмеется? Выгонит дарителя прочь?

Прошло несколько коротких колоколов. Челюсти не на шутку озадаченного речами чужестранца Аганны успели смолоть десяток виноградин, пока их хозяин не соблаговолил высказаться.

- Женщина - это хорошо... - процедил Аганна. - Но только нужна ли мне женщина... когда проклятый хвостик все сохнет и сохнет? А, чужеземец? У меня своих женщин хоть отбавляй. Куда девать - не знаю...

Урайн сделал два шага по направлению к трону. Подкупающе улыбнулся. И его вкрадчивый голос зазвучал под сводами тронного зала колдовской песнью, противостоять которой невозможно.

- О всевеличайший! Женщина, которую я дарю тебе, сделает невозможное сейчас же. А если нет - вели отдать меня на корм тем исчадиям бездны, что плетут сети в твоих бездонных колодцах. Если моя женщина не справится с твоей слабостью, пусть слепые пауки накажут меня за ложь...

Аганна потер ладонями виски и болезненно скривился. "Похоже, Девкатра несколько перестарался", - отметил Урайн.

Затем Аганна швырнул недоеденную гроздь прямо себе под ноги, сложил руки на своем необъятном животе и бросил оценивающий взгляд на стайку рабынь и рабов. Затем еще один -недоверчивый - на странного гостя. Наконец Аганна Всевеличайший соблаговолил изречь:

- Веди свою шлюху.

- Меня зовут Ийен, владыка грютов, - проворковала девушка, заливаясь стыдливым румянцем.

- Хорошее имя. А почему ты в мужском платье, моя северная птичка? - ехидно спросил Аганна, придирчиво рассматривая новую рабыню.

- Мой прежний хозяин заставил меня одеться мужчиной, дабы не искушать попусту твоих подданных.

- Это разумно. Была ли ты прежде с мужчиной, моя северная роза? - вкрадчиво поинтересовался царь грютов, расстегивая деревянные застежки на платье Ийен.

Аганна знал, что ответом на этот вопрос будет возмущенное "нет", и спрашивал больше по традиции. Как может быть иначе? Мыслимо ли дарить владыке грютов женщину, чьи прелести уже ласкала дерзкая рука какого-нибудь смерда? На такую неслыханную наглость еще не отваживался никто!

- Чего молчишь, моя северная лилия? Отвечай же: была или не была?

- Была, мой господин, - с выражением совершеннейшей невинности на лице отвечала Ийен.

Аганна едва не свалился с трона.

"Была! Вот так да! Даже врать не считает нужным! О Асхар-Бергенна, ты еще не видела подобного оскорбления своих владык! К паукам ее! И этого ее хозяина..."

Но вдруг, неожиданно для самого себя, Аганна улыбнулся и промолвил:

- Очень хорошо, что была. Продолжай, моя северная радость. Рассказам твоим внимать сладостно.

Ийен подарила Аганне многообещающую улыбку. Одежды упали с ее плеч, обнажив соблазнительные формы.

- Я была с Элаем, сыном свела Вольного Города Орин. И с моим прежним господином тоже, - как ни в чем ни бывало, отвечала Ийен.

Ее золотые волосы источали тонкий аромат неведомых Аганне благовоний и этот аромат, казалось, проникал в каждый уголок его естества, заставляя тело вибрировать в предвкушении танца страсти.

Аганна не узнавал себя. Его руки увлеченно ласкали маленькие груди Ийен, его уши внимали непотребству, глаза сияли так, как бывало давным-давно, во времена юности. Даже его живот, казалось, стал меньше.

Маленькая рука Ийен с цепкими длинными коготками скользнула по упитанной талии Аганны к его ягодицам, а ее бедра очутились на бедрах правителя грютов. Аромат волос Ийен, и раньше-то довольно навязчивый, теперь стал единственным, что мог воспринимать правитель грютов.

"Чужеземец не солгал мне!"

- Продолжай, - прошептал Аганна, страшась лишь одного - что наваждение, а это было именно наваждение, сущее наваждение из времен, давно канувших в ничто! - исчезнет.

- Оно не исчезнет! - шепнула ему на ухо Ийен и ее верткий, бесстыдный язычок, свершив все как должно вверху, устремился вниз.

"Сестры" и "братишки", белокурые и чернявые, худые и задастые, в прозрачных одеяниях и без оных толпились у дверей тронного зала, смущая охранников-щитоносцев своими развязными комментариями к происходящему за дверями.

Только что Аганна выгнал свою распутную молодежь из тронного зала, забыв сказать, куда же ей следует направиться. Самоуправствовать и расходиться никто не собирался. А вдруг на всевеличайшего найдет блажь полюбоваться их совокуплением друг с дружкой, как то обыкновенно бывало? А вдруг эта блажь найдет на него прямо сейчас? Оказаться в колодце наедине со слепым пауком не хотелось никому.

Урайн тоже был там, в пестрой толпе усладителей всевеличайшего. Правда, у дверей тронного зала его удерживала отнюдь не боязнь "паучьей" казни, которую он так умело изображал еще час тому назад.

Урайн ждал всходов. Семена были посеяны правильно - Ийен не подвела. Стало быть, будет и урожай!

Расчет Урайна был верен - смертному не устоять против чар тени Звезднорожденного.

Он прохаживался из стороны в сторону за спинами любимцев Аганны, не подавая никаких признаков нетерпения. Он может так ходить час, может - десять. Он не спешит, он уверен в успехе.

Урайну был ведом исход его предприятия. В какой-то момент, который рано или поздно наступит, его терпение рассыплется осколками многоцветного витража. И тогда он растолкает щитоносцев и войдет в тронный зал.

Так и произошло спустя два часа.

Октанг Урайн распахнул тяжелую кованую дверь тронного зала и застыл на пороге, склонившись в почтительном, но не слишком глубоком поклоне. Он чувствовал, что победил. Иначе и быть не могло.

Ийен и Аганна возлежали на мохнатом аютском ковре и, похоже, отдыхали.

Урайн знал, что измотать Ийен любовными ласками - затея столь же тщетная, сколь и глупая. Но он понимал и другое: потворствуя своему толстобрюхому любовнику, она была вынуждена изображать не только всепожирающую страсть, но и ее наиполнейшее удовлетворение.

Она старалась не зря. На устах ошалевшего от нежданно свалившегося на него счастья грютского правителя играла блаженная улыбка - дескать, он не только счастлив и обессилен сам, он обессилил и свою распутную подругу!

Глаза Аганны были полузакрыты, длинные сивые волосы всевеличайшего - беспорядочно разметаны по темени, а церемониальные заколки выдраны из его прически цепкой рукой

Не поднимая головы, Ийен подмигнула вошедшему Урайну. Урайн улыбнулся ей в ответ. Все-таки Ийен очень умная и послушная девочка.

"Теперь Девкатре будет гораздо легче направить Аганну на стезю послушания!"

Аганна, похоже, дремал, а вот Ийен лишь умело делала вид, что дремлет. Одна рука - на чреслах владыки. Другая - покоится во глубине собственного междуножия. Это для пущего правдоподобия. И печать Похоти Всевеличайшей на устах - тоже ради него.

- По нраву ли пришелся тебе, о владыка грютов, мой прелестный дар? - спросил наконец Урайн довольно громким голосом.

Аганна встрепенулся и, по-старчески заохав, сел, нехотя запахивая юбку.

Ийен тоже вроде как "проснулась". Накинула на плечи охотничью куртку и собрала свои медовые волосы в пучок, не забыв о том, чтобы прежде обласкать Аганну благодарным и томным взглядом.

- Твоя девка действительно хороша в дрючке, будь она хоть дочерью Хуммера! - Аганна азартно щелкнул в воздухе пальцами и одобряюще похлопал Ийен по ягодицам, словно табунщик свою лучшую кобылицу. - Слышал ли ты, чужестранец, песню ее наслаждения?

- Эту песню слышала вся Радагарна... - ответствовал ему Урайн с понимающей улыбкой. "Про хвостик, небось, уже не заикается?" - подумал он, в то время как его уста продолжали:

- ...и мне радостно слышать, владыка грютов, о твоем доверии ко мне. Клянусь, я оправдаю его. Ибо помимо этой северной жемчужины, - Урайн указал на Ийен, - у меня есть в запасе еще кое-что. Быть может, не столь прекрасное на первый взгляд, но...

- Говори, чужеземец! - с горячечным воодушевлением воскликнул Аганна, будто и впрямь скинул два десятка лет, вкусив от плоти Ийен.

- ...но величественное по своей сути. Мы, ты и я, пойдем войной на Орин. Мы, ты и я, воскресим славу грютской конницы. Мы, ты и я, поставим на место всех, кто полагает Аганну ни на что не годным мешком козлиного помета.

- Мы. Ты и я... - словно эхо повторил Аганна.

- ...Мы пойдем воевать паттов? - спросил Аганна, когда до него наконец дошел смысл сказанного Урайном. - Мы - это ты и я?

- Твоя прозорливость, Аганна, вселяет в меня уверенность в том, что мы победим, - утвердительно кивнул Урайн.

- Но ведь у меня союзный договор с Орином, Хуммер меня раздери!

- В этом мире нет ничего неизменного. Ни один союз не может длиться бесконечно.

- Но мне нет нужды идти на Орин войной! Грютам не нужны скудные земли, которыми правит достославный Элиен Тремгор. Мне не объяснить своим улларам, что делать нашим скакунам у стен Орина!

- Разве одного твоего слова для твоих людей недостаточно? - Ийен сложила губки в капризный розан и всем своим видом изобразила разочарованность.

Аганна помрачнел и насупился.

"Эти двое. Кто они такие?" - этот вопрос он хотел задать уже третий час. И третий час этот вопрос неуловимо ускользал от него.

Девкатра не позволил Аганне задать его и в этот раз - для таких вопросов время еще не пришло.

- Орин должен быть сокрушен. Элиен Тремгор - уничтожен, - Урайн сделал несколько шагов в сторону Аганны и, не дожидаясь разрешения, присел на ковер рядом с ним и зевающей Ийен. - И ты, как никто другой, понимаешь это, всевеличайший.

Урайн положил руку на плечо грютского владыки.

Неслыханная дерзость!

Но Аганна не спешил возражать, хотя от пальцев чужестранца и повеяло могильным холодом.

- Понимаю, - печальным эхом откликнулся Аганна и с надеждой посмотрел на Ийен. "Она теплая, очень теплая. Она поможет мне принять правильное решение."

- Мы завоюем Орин, а затем Харрену. Мы отомстим этим заносчивым северянам за то оскорбление, что было нанесено Сынам Степей в войне между Эллатом и Эстартой. Не об этом ли мечтает твой народ? - спросила Ийен и ее рука легла на тучное бедро всевеличайшего сладостным авансом на будущее.

- Да, - обреченно кивнул Аганна.

Урайн убрал руку с его плеча, а Ийен поспешила залепить уста владыки грютов своими сахарными устами.

Но Урайн недооценил Аганну и слегка поспешил. Как только рука Урайна отпустила его, он вскинулся и сердито нахмурил брови.

- Послушай, но ведь грютам не победить паттов, а мне не сломить Элиена. Он - Белый Кузнец Гаиллириса. Он - Хранитель Диорха и преемник Леворго. Одна его Ирвамессада стоит трети моей армии. Их оружие - лучшее оружие во всем Круге Земель. "Облачные" клинки... - Аганна запнулся, но вскоре уже продолжал с прежним жаром. - Это самоубийство идти на него. Варан - могущественный союзник паттов. Шет окс Лагин, Брат по Слову Элиена - Сиятельный князь. У него - корабли и своя сила. Если даже мы одолеем Элиена, нам никогда не одолеть Шета окс Лагина... Даже если наше нападение будет коварным, внезапным и всесокрушающим, Шет окс Лагин не пожалеет ни сил, ни средств, чтобы отомстить нам...

"Крепкий хрен. А скулил "хвостик", "хвостик"..." - мрачно подумал Урайн, подмечая, что Девкатре, пожалуй, порядком досталось в Варнаге, раз ему теперь не по силам раздавить крепкое нутро грютского владыки с той быстротой, что ему, Урайну, требуется.

"Есть еще, оказывается, вино в мехах! Значит, беспробудное пьянство и всепожирающий червь похоти все-таки оставили в его голове место для здравого рассудка! Впрочем, так даже лучше. Грютской коннице, которой суждено сделать для меня много хорошего, не нужен войсководитель-недоумок."

- Все это верно, о владыка грютов, - спокойно сказал Урайн, когда Аганна угомонился. - Но ведь варанцы в этой войне выступят на нашей стороне.

- На нашей стороне?! - являя собой аллегорическую фигуру вопиющего недоверия, вскричал Аганна. - С какой стати им быть на нашей стороне? Кто тот герой, который затмит собой Элиена Тремгора и заставит отложиться его союзника Шета окс Лагина?

Аганна вскочил на ноги и, возбужденно размахивая руками, принялся расхаживать по тронному залу. Его необъятный живот колыхался из стороны в сторону в такт его шагам. По всему было видно, что мысли о завоевании Орина приходили в голову Аганне и раньше. Но, не находя себе поддержки в мире реальных возможностей, уходили восвояси.

- Я приведу варанцев под стены Орина. А ты, Аганна, приведешь грютов, - в голосе Урайна зазвенела сталь.

- Но кто такой ты? Кто, отвечай же, чужеземец? Разве ты всемогущ? Разве тебе подвластны стихии, умы, сердца и души? Разве ты умеешь перемещаться по воздуху, словно Хегуру, и можешь зреть будущее?! - Аганна кричал.

Как видно, Ийен, самой не желавшей того, удалось разбудить в правителе грютов некую дремавшую ранее волю, о которой ни она, ни Урайн не подозревали.

Урайн в упор посмотрел на Аганну. "Кажется, пришло время для правды."

- Ты хочешь знать, кто я? Я - Октанг Урайн. Длань, Уста и Чресла Хуммера. Я был побежден Элиеном семнадцать лет назад и грюты под твоим началом, Аганна, многое сделали, чтобы сломить мое могущество. Но я выжил, заплатив за жизнь своим телом. Десять лет назад я был вновь побежден Элиеном. Нетопырь Хегуру, одолженный Элиену тобою, Аганна, помог ему в этом, как никто другой. Но я вновь выжил и вновь вернулся. Вернулся, чтобы остаться навечно. Это правда обо мне, но это лишь половина правды. Потому что еще есть правда о тебе.

Аганна молчал, в ужасе глядя на гостя. На его лбу выступили капли холодного пота. А Урайн продолжал.

- Я видел тебя, Аганна, сидящим верхом на нетопыре Хегуру в День Судеб Лон-Меара. Тогда ты был с Элиеном. В твоих руках звенели Поющие Стрелы и ты смог одолеть Кутах над Кутах. Но тогда ты был мужчиной. Настоящим гоад-а-рагом и никто - ни твои уллары, ни страх, ни осторожность - не имели власти тебе приказывать. Теперь же ты стал трусом и ни одна женщина...

- Хватит! - тихо сказал Аганна и упал на ковер словно куль с мукой.

Слишком многое страшных истин пришлось ему услышать за этот длинный день.

"Октанг Урайн. О да, это он, его слова, его ухватки. Я - старик, смерть близка и я вижу призрак, облачившийся в человеческую плоть... Какая разница, что за плоть? Разве это имеет значение? Да, это Октанг Урайн. Он здесь. Значит, ему удалось натянуть Элиену Тремгору нос... Обвести вокруг пальца заносчивого Герфегеста, новоявленного Хозяина Дома... Стало быть, Герфегест мертв? А Шет окс Лагин? Как он допустил такое? Значит, и Шет уж более не в силе? Если так, то теперь точно победа за ним, за Урайном..."

- ...и ни одна женщина не станет дарить свою любовь трусу, - хрустальный голос Ийен звучал в ушах Аганны погребальным колокольчиком.

- Я согласен... Война так война, - только и смог прошамкать Аганна прежде, чем его разум погрузился в тяжелый липкий сон, продлившийся до следующего полдня.

ГЛАВА 10. УРТАЛАРГИС

Он бывал здесь некогда. Морское княжество Варан всегда импонировало Урайну суровостью законов и бесплодной красотой своей природы.

И новая столица Варана, Урталаргис, тоже нравилась Урайну. "Хороший город, просторный, и люди в нем послушные."

Шет окс Лагин. Он не видел его долгих десять лет. И все эти десять лет не надеялся увидеть его вновь.

Шет окс Лагин - Звезднорожденный, как и сам он, Октанг Урайн. А значит, ему было открыто гораздо больше, чем простым смертным. А после того как он, Октанг Урайн, воспользовался телом Шета окс Лагина как своим собственным, после того как Шет окс Лагин стал зваться Единым в Двух Душах, ему открылось еще больше.

А когда душу Октанга Урайна изгнали из прежнего обиталища и заточили в тело Сделанного Человека и Шет окс Лагин был вновь предоставлен самому себе, после этого он стал и впрямь мудрым. Быть может, самым мудрым из всех Звезднорожденных. Да только что она значит - эта мудрость, отданная в руки помешательству?

- Отдать швартовы! - заорал плечистый варанец с обильно татуированным бритым черепом, всматриваясь в молочный туман, съевший добрую половину построек Урталаргиса.

Урайн тоже любознательно вытаращился, но дворца Сиятельного князя Шета окс Лагина не увидел - туман не пощадил и его. Впрочем, зачем ему дворец? Он ведь не собирается добиваться аудиенции у Сиятельного князя.

Варанское войско все равно придет под стены Орина, как он и обещал Аганне. Он, Урайн, сделает так, что оно придет.

Но во главе его не будет Шета окс Лагина, Сиятельного князя. Потому что Шет окс Лагин никогда и ни за что такой поход не возглавит. Напусти на него хоть сотню Ийен, Шет окс Лагин не изменит своей дружбе с Элиеном. "Значит, Шет окс Лагин здесь вовсе не при чем."

Была и еще одна причина, о существовании которой Октанг Урайн стеснялся признаваться даже самому себе.

Он любил этого странного человека, как брат любит брата. Как только Звезднорожденный может любить Звезднорожденного. В глубине души Урайн боготворил варанца с огненно-рыжими волосами. А раз боготворил - значит и боялся.

Урайн боялся, что, даже увидев Шета хоть краем глаза, не сможет убить его. Как не смог убить много лет назад молодого варанского посола, каким был тогда Шет. Как не смог убить Шета, ставшего отступником и предателем - а ведь тогда третий Звезднорожденный пожертвовал их священной дружбой ради спасения Элиена!

Он боялся, что худощавая фигура Шета, небрежно склоненная над бассейном с золотыми рыбками, если только он заметит ее сквозь кусачую путаницу зарослей шиповника, коим изобиловали сады Сиятельного князя, поставит под угрозу все, ради чего он прибыл в Урталаргис.

Озирая варанскую гавань, Урайн, одетый просвещенным харренитом, шел вдоль пристани, погруженный в сладкое бездумье.

Гостиница. Да, вначале он найдет подходящую гостиницу из дорогих.

Слуга. Ему нужен слуга. Для пущей важности. Не может же он явиться к Гаассе окс Тамаю без слуги? У этих варанцев так не принято.

Впрочем, зачем ему слуга? Терпеть какого-нибудь любопытного и ленивого идиота, который, не ровен час, решит обобрать или убить его в первую же ночь? Нет, слуга ему не нужен. Пусть Гаасса окс Тамай думает, что хочет.

Но мысли путались в голове, собственная рассеянность злила. Впрочем, он понимал - о чем бы он не пытался размышлять сейчас, все его мысли будут так или иначе возвращаться к Шету.

Да, к Шету.

Он не знал, да и не мог знать, что сам Шет окс Лагин находился в то утро всего лишь в семи лигах восточнее. И тоже озирал затопленную туманом гавань. Он был одет в серебристый плащ морского офицера, капюшон надежно скрывал его лицо от посторонних.

Шет окс Лагин гулял по городу - бесцельно, но с удовольствием. Он покинул дворец еще ночью. Вдруг ему стало смертельно скучно там, среди покорной челяди, антикварной рухляди и собственных мыслей.

Ему давно уже было смертельно скучно - лет десять, не меньше.