Чтение 25–й страницы книги ~Сезон оружия~

"А там будет видно", - решил Мак-Интайр.

Лицо сидящего рядом с ним Стэнли Мэрдока не выражало ничего, кроме безграничной усталости.

В мире существует около десяти типов летательных аппаратов, сбить которые традиционными средствами ПВО практически невозможно. При условии, конечно, что их пилоты не самоубийцы.

Семь типов таких летательных аппаратов - боевые самолеты, находящиеся на вооружении ВВС США, России, Израиля, Китая и Великобритании. Восьмой - ПБС типа "Стрибог". Девятый - ударно-штурмовой вертолет "Шершень". Десятый - стелтс-вертолет "Навахо".

Щуро тоже знал это. Поэтому вместо традиционных средств ПВО им были использованы нетрадиционные.

Система противовертолетной обороны ВИН была создана еще четыре года назад. Тогда не было точно известно, кто будет противником - "Ми-40", "Ка-106", "Шершень" или "Навахо" (о котором в то время и слыхом не слыхивали). Но все делалось с расчетом на такие геликоптеры, которые способны уклониться от любых зенитных ракет, которые защищены активно-поглощающей броней, которые могут выдержать десятки попаданий снарядов автоматических пушек и сотни пуль крупнокалиберных пулеметов.

В 1944 году, когда нацистскую Германию начали наконец-то сильно допекать бомбардировки союзников, а производство истребителей и зенитных орудий было очень так себе, в штабе люфтваффе появились прожектеры всех мастей. Суть одного из экстравагантных проектов заключалась в следующем. Если трудно сбить самолет из пушки, почему бы не попробовать уничтожить его мощным восходящим турбулентным потоком? Проще говоря, рукотворным смерчем.

Создать такой восходящий поток очень просто: надо лишь рассыпать на земле много-много пороха так, чтобы получилась одна или несколько спиралей. А потом правильно-правильно порох поджечь.

Пороховые газы при сгорании закрутят смерч, он пойдет вверх и... Ничего не получилось. Самолеты союзников предпочитали слишком большие высоты. Смерчи восходили очень слабые, пороха требовалось очень много, и помимо этого возникала еще масса мелких технических, но совершенно неразрешимых проблем. Это было в 1944 году.

Но принцип остался. И именно этот принцип спустя девяносто лет был использован в противовертолетной обороне ВИН. Дешевый и надежный - как раз в духе Щуро.

Провожая взглядом три удаляющихся вертолета, Щуро (который пока не собирался выходить из своей приватной ВР) вновь щелкнул тумблером "Защита".

- Игра не окончена! - прогрохотали динамики на крыше Главного Корпуса.

Одна за другой шесть крылатых ракет атаковали Главный Корпус. И одна за другой взорвались, встретив невидимую преграду.

И только тогда Мак-Интайр понял, что их заманили в ловушку.

Что энергостанция была фальшивкой, что настоящий главный генератор находится на одном из подземных уровней Главного Корпуса.

Понял он и то, что "Навахо" не смогут никуда улететь из-за защитного купола и что остается только одно - встретить смерть, как подобает солдату.

"Навахо" успели развернуться назад в сорока метрах от защитного поля и вновь устремились к Главному Корпусу.

- Стэнли, вы понимаете, о чем идет речь? - спросил Мак-Интайр.

- Вполне, сэр. - Казалось, Мэрдок был даже рад тому, что их ждет впереди.

Просто уйти, оставив догорать на земле пять вертолетов со своими людьми, он считал смертельным позором. Теперь, волей-неволей, предстояло смыть позор кровью.

Щуро поглядел на толстые кроваво-красные чувственные губы, нарисованные вместо зубастых пастей на острых мордах приближающихся вертолетов.

"Эх, поцелуемся", - подумал он, чувствуя, как волна экстатического веселья накрывает его с головой.

Спустя секунду "Навахо" открыли огонь из автоматических пушек.

Мак-Интайр разрешил применять любые средства поражения - теперь уже все равно. Теперь ни о чьем спасении, ни о каком "мягком варианте" не могло быть и речи.

Щуро не возражал. Это было вполне в его собственных традициях. Тем более, что восемь надземных этажей Главного Корпуса не содержали сейчас ровным счетом ничего принципиально важного. А всякие мелочи - помпезные хрустальные люстры в зале заседаний, панели из киргизского ореха, мебель, мраморные сортиры - были застрахованы на такую сумму, что Щуро сам иной раз был готов пройтись по всему этому великолепию из импульсного огнемета.

Все турбулентные установки, замаскированные под клумбы, уже отработали. Начиналась честная война.

Аватар Щуро подлетел к семиствольной пушечной установке "Ангара" и, заняв кресло наводчика, прильнул к прицелу.

Разумеется, можно было обойтись без этого. В виртуальной реальности ВИН можно было просто ткнуть, например, лазерной указкой в любой из вертолетов, и тотчас же реальная "Ангара" была бы наведена на реальную цель и открыла бы огонь.

Но Щуро хотелось пострелять собственноручно. Вполне понятное желание, если учитывать, что сотни миллионов людей посещают ежедневно мировую Виртуальную Реальность только ради того, чтобы пострелять собственноручно. Но у Щуро было перед ними всеми одно серьезное преимущество - он вел огонь по совершенно реальному противнику.

Блок стволов "Ангары" закружился в стремительном смертоносном хороводе.

Десятки килограммов разъяренной стали и вольфрама ежесекундно рушились на приближающийся "Навахо", на его плотоядные красные губы, на хвостовые стабилизаторы, на кожухи турбин.

Впустую. Активно-поглощающая броня "Навахо" была способна "переварить" полный боекомплект "Ангары".

Системы слежения вертолета быстро обнаружили огневую точку. Раздался заливистый вой ответной очереди, и артиллерийская башня, теряя лохмотья броневого колпака, слетела с опоры, перевернулась, взорвалась.

Аватар Щуро, оставшись без дела, пошел искать себе новых развлечений.

Глава 17

ДЕСЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

Восьмой этаж Главного Корпуса ВИН был местом не из приятных.

Там не было кабинетов, комнат, лабораторий. Ничего, кроме густой сети коридоров, о предназначении которой киборг, названный Стальным Венедиктом по-итальянски напыщенно Кабаллосом, то есть жеребцом, мог только догадываться.

Боевое задание у него было сравнительно простым - держать помещение под контролем и стрелять во все, что движется. Для этой цели в руках киборга были "АПЛ-9" и "мистраль", столь любимые охраной ВИН. За спину Кабаллоса был заброшен переносной зенитно-ракетный комплекс "Жало".

Августин был подавлен и зол. Он был очень зол. Рабство - вещь противная. Но на поведении киборга это никак не отражалось.

Щуро покривил душой, когда сообщил Августину, что киборги второго поколения не имеют мозгов. Это было верно только отчасти. В человеческом смысле этого слова мозгов у них действительно не было. Они не могли принимать решения, диктовать свою волю, хотеть, рассуждать. Но в голову Кабаллоса был встроен "блок запрещений", который умело ограничивал свободу воли управляющего им человека. Управлять телом киборга было почти так же просто, как телом аватара, но разница все-таки была.

Кабаллос сам по себе был довольно строптивым аватаром. Он знал, чего делать нельзя - например, причинять вред сотрудникам компании и отклоняться от намеченного задания. Также он не позволял Августину выходить за границы назначенной ему зоны патрулирования.

Кроме этого, в отличие от ВР, виртуальная сеть ВИН была локальной, а стало быть, никакие справедливые законы и умные ограничения гуманистического толка в ней не были предусмотрены. Августин в аватаре киборга Кабаллоса не мог рассчитывать на отключение. Ни на плановое, ни на медицинское. Зато в локальной сети ВИН тоже был Голос Неба. И этот голос был голосом Венедикта Щуро.

Киборг Кабаллос не успел обойти весь восьмой этаж и разобраться в обстановке. Потому что через пятнадцать минут после его включения началось нечто громкое, необычное и опасное.

Снаружи начался бой. Звуков, впрочем, доходило исключительно мало. Окна Главного Корпуса ВИН были оснащены системой активного шумоподавления, и поэтому Августин мог слышать лишь звуки особенно мощных взрывов.

Киборг Кабаллос был одет в форму морского пехотинца Российской армии. Очередная шутка Щуро. В ВР не принято одевать киборгов. Там это считается дурным тоном. Киборги в ВР серебрятся своими чудовищными мускулистыми телами без гениталий, им не нужны брюки.

Потолок в противоположном конце коридора с грохотом рухнул, и на восьмой этаж, предоставленный попечению Августина, полетели газовые гранаты.

Завывали сирены. Где-то кричал от боли раненый человек. Далеко ухнул очередной взрыв.

Киборг вскинул свой "АПЛ-9" и изготовился разить, крушить и ломать в защиту суверенитета компании ВИН.

Теперь Августин понимал, что законы ВР, которые до недавнего времени казались ему довольно жестокими, в сравнении с правилами его теперешней игры походят скорее на требования снисходительной старой няни.

"Сейчас посмотрим, каков ты в действии, Кабаллос!" - услышал Августин Голос Неба.

Воевать за родину - почетно, и умереть за нее - тоже.

Воевать на стороне своих врагов - омерзительно, а умереть, защищая своих врагов, - втройне.

Так думал Августин, поливая свинцом появившегося сквозь пролом в крыше человека.

Умереть Августин не мог - его физическое тело оставалось в лаборатории "Техкиб-4" и покоилось в капсуле входа - но смерть, даже виртуальная смерть во благо Щуро, была ему противна.

Впрочем, смерти у киборгов второго поколения не бывает. Или почти не бывает.

"Если даже в тебя всадят противотанковую ракету, от тебя, как от киборга второго поколения по кличке Ка-баллос, останется автономный центр регенерации, который спустя некоторое время полностью восстановит твое тело. Ты будешь после этого не таким красивым, но зато вполне боеспособным. Учти это, Августин", - напутствовал его Стальной Венедикт.

Киборг Кабаллос бил без промаха. Он не знал усталости. И те, кто появился на восьмом этаже, испытали это на своей шкуре.

Кто это? Кто те, с кем он воюет сейчас? Августин не знал, да и не хотел знать. Одно он знал наверняка: его отец под прицелом "мистраля". "Мистраль" смотрит ему в спину и не замедлит выстрелить, если Августин будет вести себя недостаточно хорошо. Щуро, разумеется, наблюдает за ним. И ему принадлежит сейчас безраздельное право определять что хорошо, а что плохо.

Вертолет ворэнт-офицера Гиллеспи, провалившийся в воздушную яму, был единственной машиной, которой посчастливилось разбиться, не взорвавшись

Когда его "Навахо" упал, от удара о бетонную дорожку сильно прогнулось днище, разбежалась трещинами хвостовая балка, заглохли турбины. Вертолет был мертв. Но его бездыханное тело сохранилось.

Когда Гиллеспи пришел в сознание, на крыше Главного Корпуса разгоралась стрельба.

Рядом с ним стонали и ворочались раненые. В десантном отсеке вертолета было темно, как в китовой утробе. Пахло горелой изоляцией, где-то слышалось тихое журчание - из разорванной трубы на землю вытекали остатки вертолетного топлива.

Гиллеспи осторожно высвободил правую руку из-под чьего-то тела.

Так. По крайней мере, правая рука невредима.

Гиллеспи пошевелил пальцами левой. И левая тоже.

Вот с ногами приключилось что-то неладное. На них лежал тяжелый угловатый предмет, в котором ворэнт-офицер, мысленно исследовав чувствуемые ногами выпуклости, опознал тяжелый импульсный огнемет.

"Надо что-то делать", - подумал Гиллеспи, хотя как раз делать ничего не хотелось. Всему на свете он предпочел бы сейчас добрый укол морфия и беспробудный сладкий сон.

"Ага, торможение психики вследствие нервного шока", - подумал он, припоминая лекции в центре психологической подготовки Интерпола.

Гиллеспи разозлился. На себя, на Мак-Интайра, подставившего их под неведомое вихревое оружие русских, и на проклятый огнемет, от которого так болят раздробленные колени...

Через несколько минут ему удалось доползти до десантного люка. Но все попытки открыть его были тщетными.

Только сейчас Гиллеспи вспомнил, что у него на каске должен быть мощный галогеновый фонарь. Гиллеспи щелкнул кнопкой, но ничего не произошло. Ругаться не было сил. Гиллеспи проваливался в пучину полной апатии.

Гиллеспи достал из-за пояса одиннадцатимиллиметровую "беретту" и выстрелил в свою бесполезную левую ногу. Адская боль немного протрезвила его.

Гиллеспи пополз вперед, в направлении пилотской кабины. Дверь в кабину поддалась на удивление легко. Стекла на кабинах "Навахо" были установлены исключительно для декора. На самом деле вся информация пилотам поступала от разнообразнейших внешних датчиков.

Но сейчас все средства наружного наблюдения были мертвы. В кабине царила кромешная тьма.

Кто-то глухо стонал.

- Эй, - сказал Гиллеспи.

Ему не ответили.

Стоны продолжались. Раненый пилот был без сознания.

Гиллеспи заполз в кабину и, растопырив руки, как ребенок в страшной темной комнате, нащупал шлем пилота. К горлу неожиданно подступила тошнота. Ворэнт-офицера Гиллеспи рвало.

Отдышавшись, он прополз вперед еще немного, и его подбородок уткнулся в рычаг управления.

"Интересно, - подумал Гиллеспи, - интересно, как они все-таки управлялись с таким сложным монстром? Эти пилоты..."

Нащупав ручку, он обнаружил, что на ней имеется несколько кнопок, два переключателя и вращающийся верньер сверху. Большой палец. Гиллеспи повращал верньер вправо-влево. Ничего не произошло.

Это разозлило Гиллеспи. "Ах ты, тварь, не хочешь работать?" - подумал он.

В дело пошла левая рука. Ею Гиллеспи нащупал панель управления, на которой тоже находились кнопки, переключатели, два массивных рычага и стекла безжизненных мониторов.

Гиллеспи пощелкал тумблерами. Понажимал кнопки. Все было мертво.

Пилот продолжал стонать. Гиллеспи достал пистолет, отставил руку в сторону и сделал несколько выстрелов в темноту.

Стоны прекратились.

- Очень хорошо, - громко сказал Гиллеспи.

Теперь можно было сосредоточиться.

Все внимание Гиллеспи сконцентрировалось на тумблерах. Как опытный медвежатник, который припадает ухом к сейфу, чтобы услышать долгожданный щелчок на заветной цифре, Гиллеспи прижался щекой к панели управления и стал методично перебирать комбинации тумблеров. В какой-то момент под панелью послышалось негромкое гудение. Что-то в этом гробу еще работало.

Оставив в покое панель управления, Гиллеспи вплотную занялся рукоятью. А это что за подозрительная выпуклость? Гиллеспи ногтем поддел ее край и что-то там такое открылось. Заветное, запретное. Под выпуклостью обнаружилась кнопка. Ну что же. Раз есть кнопка, должен же кто-то ее нажать?

На подкрыльевых пилонах "Навахо" были подвешены две электромагнитные бомбы "Вамп".

Левая вышла из строя при ударе вертолета о бетон. Правая уцелела.

Четвертый резервный контур, который был активирован ворэнт-офицером Гиллеспи, подал напряжение на электронный взрыватель бомбы.

От проскочившей искры лужа авиационного топлива мгновенно задернулась голубовато-зеленым призрачным огнем. Пламя метнулось к вбитому в землю вертолету.

Последним, что увидел ворэнт-офицер Гиллеспи, было его собственное отраженное стеклом монитора лицо в свете огненного дерева, вырастающего у него за спиной из десантного отсека.

Однако бомба "Вамп" сработала и по своему прямому назначению.

Гигаваттный электромагнитный импульс обрушился на Главный Корпус. На его восемь надземных этажей, которые не представляли для компании ВИН никакого интереса. И на подземные уровни, где, помимо всего прочего, находились хрупкие нейрокомпьютеры генерации приватной ВР господина Щуро.

Щуро не видел, как взорвался "Навахо", столь сильно попортивший покрытие его излюбленной беговой дорожки.

В это время его аватар находился на восьмом этаже и с интересом наблюдал за действиями киборга Кабаллоса. Сын Деппа был сегодня в ударе.

Щуро собрался сделать ему какой-нибудь комплимент, когда почувствовал, что внутри ВР произошло пока неощутимое, но существенное изменение.

"Что-то не так", - почувствовал Щуро, обеспокоенно озираясь.

Он посмотрел на свою левую руку. Тумблер "Защита" дрожал подозрительной мелкой дрожью. Тумблер "Выход" трансформировался в нечто совершенно иное. В не-тумблер.

Щуро судорожно схватился двумя пальцами за стремительно втягивающийся внутрь его тела отросток, но щелкнуть им уже было невозможно. Нельзя было теперь покинуть свою собственную ВР по своему же собственному желанию.

В это время пол под ногами Щуро побежал густой сетью трещин. Дальняя стена исчезла, словно ее никогда не было. Щуро больше не сомневался в том, что с его родными нейрокомпьютерами произошло что-то не то. Не то.

Впервые за много лет он был по-настоящему напуган. Надо было плюнуть на пропаганду. Надо было уничтожить проклятую "Пандору" еще в Шереметьеве, ведь была раньше такая простая идея...

Выключились стены, выключился потолок, выключилось небо. Один за другим проваливались в небытие охранники, интерполовцы, автоматические пушки, киборг Кабаллос.

Выключился заляпанный черными кляксами обломков и отработавшего турбулентного оружия аккуратный ландшафт вокруг Главного Корпуса.

Умирающая подстанция изо всех сил старалась спасти аватар господина Щуро, в страхе глядящий на безбрежную пустоту, разверзшуюся вокруг него. Под ногами Щуро исчезали кусочки пола - последней границы между его аватаром и ничем.

Подстанция была бессильна, и Щуро был бессилен вместе с ней. Через несколько секунд выкрошились последние обломки пола. Директор компании ВИН рухнул в бездну. В свой приватный новоявленный Утгард.

Утгард не убил Щуро. Утгард подарил ему молодость, гусеничный вездеход, запах кедровой хвои, звон гнуса и трех друзей, каждый из которых был готов перерезать ему глотку за полторы косых русскими.

Вездеход, вздымая фонтаны брызг, несся вверх по мелкой таежной реке.

За их спиной оставалось пересохшее русло с грудами дохлой рыбы. За их спиной вились мириады мух и ревели обожравшиеся до противоестественной сытости медведи.

Потом вездеход ворвался в лес и, разнося в щепы стволы вековых кедров, двинулся напрямик к их главной цели.

Потом они ночевали под потоками проливного кровавого дождя. Под утро он убил своих спутников и дальше поехал сам.

Он ворвался в капище под вечер. В пещере было темно. Из темноты на него глядели два голубых зрачка. - Зачем пришел? Он хотел выстрелить сразу, но все-таки ответил:

- Мне нужно "Сердце". - Своего мало? - Он выстрелил.

Утром он ехал назад, горланя "Из-за острова на стрежень" и заливая неповторимое чувство стыда водкой "Ельцин" из очередной бутылки. Но он возвращался не один. Под сиденьем лежал обернутый в ветошь алмаз размером с человеческое сердце.

Все было не так. Или не совсем так.

Вездеход они бросили задолго до того, как пересекли Тунгуску. Дальше шли пешком. Никакой пещеры не было. Были странное пятистенков капище и голубоглазый якут неуловимого возраста, одетый в заношенный белый анорак. Когда они потребовали алмаз "Сердце Тайги", якут долго смеялся и тряс головой.

Да, Щуро действительно застрелил якута. Но Щуро не убивал своих друзей. Они убили себя сами!

На обратном пути они выпили за состоявшийся успех их предприятия. Немного повздорили. Кто-то пошутил. В чем состояла шутка, Щуро не помнил. Не помнил он и того, как в его руках оказалось оружие.

В общем, друзья Щуро убили себя сами. Даром, что его руками. Потом он жалел, что не пристрелил их раньше. Потому что картечь 16-го калибра успела тогда основательно подпортить ему голодный желудок.

Щуро вернулся в привычный городской мир. "Сердце Тайги" не имело цены только в устах напыщенных репортеров уголовной хроники. На самом деле алмаз стоил вполне определенных денег. С точки зрения Щуро - десяти миллионов американских долларов.