Чтение 30–й страницы книги ~Сезон оружия~

Лидер Анархической партии "Освобожденная Россия" Степан Надточий был очень недоволен презентацией, состоявшейся в ГУМе.

Он терпеть не мог ВИН и интриговал против Щуро как мог. Лоббировал. Выступал в прессе с разоблачениями. Вовсю протестовал.

ВИН в глазах Степана Надточия имела один, но очень принципиальный недостаток. Она поддерживала его конкурента, причем делала это щедро, организованно, правильно. ВИН поддерживала Салмаксова и уж одним этим была плоха.

Надточий разоблачал Салмаксова. Называл его грязным перевертышем. Вонючим трансвеститом. Пидором. Завсегдатаем московских притонов. Наркоманом. Импотентом. Сукой. В предвыборной кампании Степана Надточия не существовало цензурных ограничений. Но на презентацию систем "Асгард" он все-таки пошел.

Анархическая партия была одной из самых мощных сил на политическом горизонте России. Любовь и поддержка миллионов. Финансовое покровительство мусульманских магнатов. Нежная дружба с большинством лидеров антиправительственной коалиции. И наконец, поставленная на широкую ногу рекламная кампания.

На завтрашних выборах Степан Надточий планировал драться до последнего.

Он спал по три часа в сутки.

По два дня не снимал брюк. И уж подавно не чистил зубы - не было времени. Стоя в воскресенье под душем, он разучивал речь к вечернему митингу.

Земля дрожала у него под ногами. Избиратели валили гурьбой на его митинги, сопровождавшиеся льготными распродажами, даровыми раздачами и панк-рок-фолк-техно-концертами. Надточий был уверен в собственных силах и знал, что победит. Он рассчитывал на победу и только на победу.

Степан Надточий был сильным человеком. И все-таки не смог противостоять искушению попробовать систему "Асгард" в действии.

"В конце концов, - успокаивал он себя, открывая полифертиловую крышку капсулы входа, - завтра я стану президентом и забот у меня прибавится. Кто знает, смогу ли я позволить себе такой приятный отдых в ближайшую неделю?"

Он вышел из ВР в 17 часов 28 минут.

Через 15 минут лидер Анархической партии Степан Надточий объявил всему миру о том, что снимает свою кандидатуру и выбывает из борьбы за пост президента России.

- Прости, Хотой, - сказал Августин, когда призраки прошлого убрались восвояси. - Я плохо слушал тебя.

Хотой поднялся и стал расхаживать по поляне, обрамленной одичавшими яблонями заброшенного давным-давно сада. Он считал шаги и расхаживал взад-вперед. Августин смотрел на него, лежа на траве.

Хотой, судя по его действиям, не на шутку увлекся землемерными работами.

Он построил на земле равносторонний треугольник, в каждой вершине которого он воткнул по палке. В центре треугольника оказался железобетонный столбик с надписью: "Не копать! Кабель - 1,5 м". Прямо под надписью в земле чернела яма.

- Что ты делаешь? - не выдержал Августин.

- Готовлю почву для хороших новостей, - загадочно ответил Хотой, присаживаясь у изголовья Августина. В точности так, как два дня назад в одной из комнат домика на кедровых сваях. - Теперь слушай. - Хотой снова стал совершенно серьезен. - Хорошие новости есть. Твой друг Сергей - наш союзник. И очень мощный союзник. В его руках "Змей"...

- "Змей"? Тот самый? - перебил Августин. Нет, он все-таки разучился удивляться далеко не полностью.

- Да, да, тот самый, - с легким раздражением подтвердил Хотой. - Целиком и полностью. И твой друг намерен помочь мне свернуть голову Щуро. Но для того, чтобы наших людей не постигла участь коммандос Интерпола, мы должны немного постараться и снять защитное поле ВИН с помощью твоего "жука".

- Я уже пробовал. Ни черта не выходит. Вся виновская ВР - один сплошной глюк.

- Значит, нам надо самим стать глюками, - пожал плечами Хотой.

Программа новостей началась как обычно бодро.

Светская хроника - кто куда поехал, кто что сказал. Зрители потихоньку стали собираться у экранов стереовизоров. Распродажа систем "Асгард" продолжается. Следующим был репортаж, посвященный выдающимся успехам компании ВИН. Зрителей с каждой минутой становилось все больше, ибо приближалось время "Предвыборного обозревателя".

"А теперь снова о выборах. Кто же станет новым президентом России? - Мордатый диктор загадочно улыбнулся. - Лидер либералов Максим Шнырев сегодня в семнадцать ноль-ноль снял свою кандидатуру и заявил, что не намерен баллотироваться в президенты ни завтра, ни в будущем. На вопросы журналистов о причинах своего выхода из предвыборной борьбы за день до голосования Максим Шнырев отвечать отказался".

На экране стереовизора возникла пергидрольная дикторша неопределенного возраста и продолжила в том же духе:

"Только что в наш информационный центр поступило сообщение из штаба поддержки лидера Анархической партии "Освобожденная Россия". В сообщении говорится, что Степан Надточий, который, как известно, опережал всех своих соперников при предварительном подсчете голосов, также отказался участвовать в выборах. Он снял свою кандидатуру ровно двадцать четыре минуты назад. О причинах этого неожиданного отказа источник умалчивает".

Озабоченное лицо диктора с густыми белобрысыми усами возникло сразу после того, как отыграл десяти-секундный рекламный клип.

"Системы "Асгард" - наше будущее".

По всему было видно, что "Предвыборный обозреватель" имеет что сообщить.

"Все мы помним, - начал усатый диктор сочным басом, - заявление лидера Демократической Трудовой партии Ивана Подковы: "Не отступлюсь под дулом пистолета!" В одном из предыдущих выпусков нашей передачи мы сообщали вам, сколько средств было израсходовано на его предвыборную кампанию. По мнению западных аналитиков, это была самая перспективная и умелая кампания за всю историю российской демократии. Тем более удивительным кажется то, что Иван Подкова заявил о прекращении активных действий в этом направлении, а также о своем нежелании участвовать в завтрашних выборах. Он призвал своих избирателей к тому, чтобы отдать свои голоса за лидера Социальной Партии Справедливости Ефима Салмаксова. Таким образом, на завтрашних выборах президента России на этот пост будут претендовать лишь три кандидата. Лидер Партии Зеленых Семен Седых, лидер Партии Любителей Пива Василий Сильвестров, а также Ефим Салмаксов.

Не исключено, что в утреннем выпуске нам придется сообщить вам о снятии и вышеупомянутых кандидатур. Если это произойдет, Конституционный суд России будет вынужден перенести предстоящие выборы на неопределенный срок

Кто же будет президентом России?"

На этой звенящей ноте "Предвыборный обозреватель" окончился, и в эфир пошел очередной рекламный клип ВИН.

"Россия! ВИН с тобой!"

Яма была вырыта явно не лопатой и явно не Хотоем.

На ее дне можно было видеть телефонный кабель, в который при помощи вполне профессионального и, следовательно, весьма противозаконного коннектора был подключен компьютер класса "palmtop". He очень мощный, зато размером с раскрытую ладонь. Работающий с голоса и имеющий всего одну ячейку для твердокристаллического инфоносителя.

- Спасибо перуновцам, - кратко прокомментировал Хотой яму, коннектор и компьютер.

Это был тот редкий случай, когда Августин в комментариях не нуждался. Зато все остальное было ему совершенно непонятно.

- Ну хорошо. Положим, "жука" мы вставим сюда. Положим, через эту сеть нам, скорее всего, удастся войти в локальную сеть ВИН, хотя для этого мне придется еще помучиться с паролем. Положим, пароль я взломаю. А где мы с тобой возьмем по капсуле входа, по альфа-станции и всему такому прочему? - устало спросил Августин, присаживаясь перед компьютером на корточки.

- У меня есть кое-что получше, чем твои дурацкие альфа-станции, - бодро ответил Хотой.

На его широкой изборожденной глубокими линиями жизни, судьбы и времени ладони лежали три зернышка. Три пропуска в иные миры. Три зрака вечности.

Саама.

- Для того чтобы войти в ВР, мы должны будем занять вершины отмеченного мной треугольника, - начал инструктаж Хотой.

- Постой, но нас, по-моему, двое, - неуверенно сказал Августин.

- Нет, нас именно трое. - Хотой указал на Томаса. - Каждый из нас положит под язык сааму и сосредоточится на своих ощущениях. Если все получится, очень скоро мы окажемся в локальной ВР ВИН.

- Это как-то странно, - заметил Августин. - Если прямо так запросто можно войти в локальную ВР ВИН, то зачем я убивался людей ради этого инфокристалла?

Хотой посмотрел на Августина с едва заметным сочувствием, как на слабоумного:

- Видишь ли, Августин. Если уметь, при помощи саамы можно войти в качестве наблюдателя куда угодно. Хоть в чрево своей матушки в момент собственного зачатия. Но вот подкрутить хвост хоть одному симпатичному сперматозоиду в нужном направлении уже невозможно. Иначе я по праву именовался бы не просто Хотоем, а по меньшей мере Демиургом Хотоем, а то и Хотоем Пантократором. Почти то же ив ВР. Понятно, что Сеть виртуальной реальности малость похожа на мозг - об этом сам же Триггвассон писал, - и поэтому иногда можно ее немного "загипнотизировать". Ну, например, мне два дня назад, к моему, кстати, собственному изумлению, удалось внушить ей, что у тебя сердечный приступ. Но никакой гипноз не поможет тебе создать то, чего там нет. Ты же знаешь, что инфокрисгалл твоего отца для того и сделан, чтобы добавить к локальной ВР ВИН один маленький, но крайне опасный участок с элементом дезактивации защиты. Именно на этом участке, как я понимаю, находится пресловутая "кнопка", которая позволяет дезактивировать защиту.

Все было, в общем, понятно. Или совершенно непонятно - какая разница?

У Августина на мгновение промелькнуло в голове подозрение, что сейчас по-прежнему суббота и что он по-прежнему находится во власти мрачных видений Утгарда. Но Августин тотчас же отказался от этой экстравагантной гипотезы. Это было бы слишком просто. И к тому же в Утгарде, пожалуй, события развивались несколько более логично.

Хотой, Августин и Томас заняли места в вершинах равностороннего треугольника. Кристалл был в центре, в ячейке компьютера.

Саама растворялась под языком, оставляя после себя легкое жжение. Хотой сидел в позе лотоса. Августин, чьи связки не отличались особой эластичностью, - в полулотосе. Томасу было позволено сидеть по-собачьи, то есть как обычно - на заднице.

Глаза их были закрыты, тела - с виду беззащитны. Но Хотой знал, а Августин начинал догадываться, что они находятся под более чем надежной защитой.

Хотой нараспев читал мантру. Августин и Томас слушали его. И хотя Августин не понимал ни слова на санскрите, он впитывал каждое слово, будто губка воду. По мере того как саама растворялась, загадочные слова мантры становились все более понятными. Звуки наполнялись глубоким, стародавним смыслом. Августину вдруг начало казаться, что даже Томас понимает ее.

Наконец тело отпустило Августина.

Перед глазами одна за одной начали возникать красочные абстракции, которые сменяли друг друга, словно многоцветные картины в калейдоскопе.

Августин чувствовал себя птицей, все дальше улетающей от насиженных мест. Он чувствовал, что больше не принадлежит себе и восходящие потоки воздуха - или чего-то, что заменяет воздух, - уносят его туда, где тело и дух ничем друг другу не обязаны. Он не спрашивал себя почему.

Августин был не одинок.

Он ощущал рядом с собой железную волю Хотоя, увлекающую его куда-то. Он чувствовал пульсации, которые исходили от Томаса. Но он по-прежнему ничего не видел. Видение пришло потом.

Мак-Интайр сидел совершенно неподвижно. Щуро шлялся туда-сюда по комнате. Щуро по-прежнему разглагольствовал - о киборгах второго и третьего поколения, о перспективах, о порядке.

Мак-Интайр не слушал. С какого-то момента ему начало казаться, что Щуро умышленно тянет время. Для чего?

Мак-Интайр по-прежнему курил. Когда окурок шестой по счету сигары был раздавлен его каблуком, Щуро приблизил к губам браслет и сказал кому-то на том конце отсутствующего провода: , - Ну наконец-то! Пускай заходят.

Мак-Интайр понял, что в своих подозрениях он был не так далек от истины.

- Итак, любезный Мак-Интайр, русский народ в моем лице поведал вам все свои чаяния и надежды. А теперь вам предстоит аналогичная исповедь перед русским народом. - Щуро пустил в ход свое секретное психологическое оружие - иронию высшего порядка, которая заключалась в полном отсутствии иронии.

В белоснежную комнату ворвались не менее двух дюжин людей с видеокамерами, диктофонами и осветительными приборами, в которых даже ребенок из глухой зимбабвийской деревни признал бы репортеров. Тех самых, что продаются один раз в жизни, становясь репортерами.

Некоторые из вошедших являлись синхронными переводчиками, что можно было легко заключить по их независимому и высокомерному виду.

"Этого еще не хватало!" - выругался себе под нос Мак-Интайр, когда портативные софиты осветили его драный, перепачканный армейский комбинезон и закопченное злое лицо.

Репортеры набросились на свою жертву, словно мухи на навозную кучу. Куда бы ни повернулся Мак-Интайр, в лицо ему глядела стереокамера.

- Новости Второго Канала, - представилась бойкая женщина. - Скажите, с какой целью Интерпол предпринял этот беспрецедентный штурм?

Переводчик повторил все сказанное ею на английском.

- Мы хотели помешать распространению в России систем "Асгард", в каждую из которых внедрен чип обратной связи, позволяющий зомбировать людей посредством ВР, - на чистом русском языке сказал Мак-Интайр, что весьма озадачило присутствующих. Но лишь на минуту.

- "Молодая правда", - представился плечистый молодой (под стать своей "правде") человек, подсовывая под нос Мак-Интайру диктофон. - Почему вы предпочли грубую силу дипломатии?

- Невозможно заниматься действенной дипломатией в насквозь коррумпированной стране, - отрезал Мак-Интайр. - Вооруженная акция была и остается единственным способом предотвратить катастрофу.

- Шестой канал. Признаете ли вы себя виновным в гибели многих десятков людей? - затараторил репортер-коротышка. Его контактные линзы имели весьма экстравагантный бирюзовый цвет. Он доставал Мак-Интайру до пояса.

И тут Мак-Интайра пронзила догадка. Что бы он ни говорил, как бы ни позировал, как бы ни выступал он в защиту демократии и своих действий - все без толку. Щуро не боится никаких разоблачений. Не боится потому, что их никто никогда не услышит.

- Что здесь произошло?

- Почему так много военной техники?

- Что случилось с вашими людьми? - сыпалось на него со всех сторон.

Мак-Интайр не любил совершать бесполезные действия. Ненавидел метать бисер.

- Fuck off!!! (То же, что и "отстань", но в нецензурной форме (англ ).) - взревел Мак-Интайр. - FUCK OFF!

Синхронные переводчики скоренько перевели - надо же им было отрабатывать свои гонорары.

Теперь среди собравшихся не было никого, кто бы не понял, что пресс-конференция окончена.

День клонился к вечеру. Умиротворение, растворенное в воздухе, передавалось нешироким и совершенно пустынным улицам хутора Глинище.

На окраине хутора летний вечер был особенно ощутим - тягучий теплый воздух сгущался по мере того, как сгущались сумерки.

Возле доисторического колодца с журавлем стояла скамеечка. На ней полусидел-полулежал человек. Ему было душно. На его лице было написано ожидание встречи. И встреча состоялась.

Другой человек в расшитой неведомыми узорами рубахе и болотно-зеленых шортах подошел со стороны леска, видневшегося на горизонте.

- Здравствуй, Локи.

"Так. Он изменился Раньше он не сказал бы мне "ты" и не назвал бы меня "Локи". Хотя бы уже потому, что не знал имени своего загадочного работодателя".

- Здравствуй, Владимир. - Локи говорил медленно. - Все, что я хочу тебе сказать, я скажу сразу.

Вопреки собственному заявлению, он надолго замолчал, разглядывая небеса, в которых разглядывать было ровным счетом нечего. Даже "Аргуса-18" в них больше не было.

Его собеседник не нарушал молчания. Наконец Локи сказал:

- "Снарк" мертв. Террористов в России больше не существует. Денег у меня нет. И новый доступ в ВР я тоже сделать тебе не могу.

"Убить он меня не сможет. Я выстрелю быстрее. Все равно быстрее".

- Значит, так тому и быть. - Владимир Роговцев не был расстроен. - Все равно возьми.

Владимир вынул из кармана холщовый мешочек, и на его ладонь выкатилось одно крохотное смолистое зернышко.

- Это и есть саама. Будь осторожен.

- Спасибо, Владимир. Я твой должник. Клянусь Утгардом, если я останусь жив, я расплачусь с тобой по счетам. Если ты обманул меня и это не саама, я тоже расплачусь с тобой. Другими купюрами. Красными.

Владимир улыбнулся:

- Через тысячу кальп. Локи опустил глаза:

- Извини. Тяжело было добыть ее?

- Нет, это было просто.

- Честно говоря, ты не производишь впечатления хорошего вора. А Хотой не похож на человека, который плохо хранит свои тайны.

- Я не крал. Хотой дал мне ее сам.

Локи развел руками. В этом жесте было и удивление, и восхищение, и бессилие. Говорить больше было не о чем.

- Спасибо, Володя. - Локи поднялся. - Извини, что мы тебя тогда убили.

- Вам спасибо, что убили, - без всякой иронии сказал натурал Владимир Роговцев и, не прощаясь, пошел туда, где его ожидало оружие. Холодное оружие реальности.

"Ты - диктатор. Ты - безраздельный повелитель какого-нибудь несчастного государства. Колумбии. Индонезии. Заира. Ливии. России. Англии.

Ты, разумеется, умен, циничен и беспощаден - иначе ты не стал бы диктатором, - и ты понимаешь, что такое Виртуальная Реальность.

Ты понимаешь, что Виртуальная Реальность может стать отличным орудием в достижении твоих целей. Если, конечно, переделать виртуальный мир так, как тебе того хотелось бы. Если распространить свою власть на все, в особенности на самые укромные закоулки всех зон включения, отведенных твоему государству.

Ты умен, и ты знаешь, что Виртуальная Реальность - это Сеть, а Сеть - это сверхсложный мозг. Невозможно переделывать по своему желанию виртуальную реальность снаружи, насильственно перепрограммируя все рабочие станции и компьютеры Координационных Центров своей страны. Это все равно что пытаться обучить человека математике, трепанировав его череп и нанося иглой на его мозг математические формулы. С той лишь разницей, что человека так можно убить, а Сеть останется жива.

Здоровые рабочие станции всего мира рефлекторно поддержат твои сектора, пытаясь во что бы то ни стало спасти нарушенные правила игры. В лучшем случае у тебя ничего не выйдет, в худшем - сектора твоего государства выродятся в некое подобие Утгарда. Но Утгард уже есть, и он тебе не нужен, потому что Утгард - Хаос, а ты стремишься к Порядку. Итак, путь прямого насилия над Сетью для тебя заказан.

Но есть второй путь. Он сложнее, он тоньше, но рано или поздно он может привести тебя к желанной цели. Создай в Виртуальной Реальности свое государство. Сеть это позволяет. Милитаризуй его до крайней степени. Сеть позволяет и это. И наконец, завоюй все зоны включения. А уж потом можешь с полным правом творить все, что твоя душа пожелает. Да, абсолютно все. Сеть стерпит любое количество виртуальной крови.

Но ты должен помнить о цвергах".

Олаф Триггвассон. "Страннее, чем рай"

Столица Социальной Республики Сол, Аквилея Великая, надменно взирала на просторы Виртуального Мира сквозь прицелы крепостной артиллерии.

Над черным глянцем сырой нефти, заполнявшей до краев противоштурмовой ров, вздымались броневые утесы стен и исполинские башни, увенчанные республиканскими штандартами.

Но выше стен, выше самых высоких крепостных башен, возносилось ступенчатое, построенное по образу ацтекских пирамид, здание Народного Сената Комиссаров. Самый большой штандарт не то чтобы "украшал", но по крайней мере уж точно "венчал" плоскую площадку на вершине пирамиды.

А на обширном бетонированном полу у стен Аквилеи были выстроены республиканские легионы. Оседлав какого-то несчастного в аватаре вороного жеребца с белой звездой во лбу, перед легионами разъезжал Генеральный Политический Комиссар.