Чтение 34–й страницы книги ~Сезон оружия~

Августин уже давно успел забыть о маленькой костяной безделушке, которая, по словам Хотоя, хранила его в жестокой мясорубке последних трех дней. Так забываешь только о том, с чем успел полностью свыкнуться. Так забываешь о воздухе. О цвете своей кожи.

Хотой произнес над амулетом длинную распевную фразу.

Из-под бронированного кокона, заляпанного кровью убитого охранника, раздался негромкий звон. В тот же момент полумрак хранилища озарился ярким багряным светом.

- Мать-перемать, - прошептал Августин. На полу лежал огромный алмаз размером с кулак. Владимир охнул.

- Подними его, - попросил Хотой Августина.

В голосе якута не было ни угрозы, ни приказной интонации. Но Августин почувствовал, что отказаться нельзя. Если он откажется, может произойти нечто ужасное. Что?

Августин осторожно прикоснулся к алмазу и ощутил сильный укол в сердце. Он отдернул руку.

- Не бойся, - мягко сказал Хотой. - Он не тронет того, кто под защитой Оберега Воина. Бери его.

Легко было сказать "бери его"! В момент первого прикосновения Августин ощутил странную, чужую, совершенно не подвластную человеческой воле жизнь, которой был буквально переполнен алмаз. Но на проявления силы своего амулета он за последние дни насмотрелся предостаточно.

Августин взял "Сердце Тайги" и, ощущая его роковую тяжесть, протянул Хотою. Тот, вопреки его ожиданиям, отстранился.

- Нет, если бы я мог взять его сам, я бы это уже сделал. А теперь я отвечу на твой вопрос. - Взгляд Хотоя, пронзивший Августина насквозь, был полон ярости. - Эта война - моя война. Много лет назад Щуро - тогда еще сравнительно молодой и сравнительно неопытный уголовник - убил моего старшего брата. Мой брат был просветленным человеком. Совет старейшин моего народа назначил его хранителем этого алмаза, чье имя - "Сердце Тайги". Твой амулет тогда принадлежал ему. Мой брат, как я уже сказал, был просветленным, а на языках европейцев "просветленный" означает "странный". Ему были неведомы алчность, осторожность, страх смерти. Когда к нему явился Щуро во главе трех ублюдков, мой брат не сопротивлялся. Он знал, что алмаз и так сожрет своих новых обладателей. Они убили его, похитили алмаз, но оставили на шее моего брата никчемную, с их точки зрения, костяную пластинку с лодкой. Без нее человек беззащитен перед "Сердцем Тайги".

- Я понял. Может, пойдем? Еще не все сделано, - заметил Августин, которому теперь, как никогда, захотелось добраться до Щуро и свернуть голову счастливому хозяину разваливающегося на глазах Главного Корпуса.

Августин не знал, что его устами говорит сейчас воля алмаза.

- Нет, - властно ответил Хотой. - Нам некуда торопиться. Карма Щуро проявляется каждую секунду, и это дурная карма. Ты должен дослушать меня до конца. Я не просветленный, как мой брат. Всю свою жизнь я положил на то, чтобы подобраться к Щуро вплотную и своими глазами увидеть "Сердце Тайги". "Байкал" был построен мною именно для того, чтобы создать армию, способную в удобный момент побороть его могущество. Чтобы уничтожить Щуро, я вверил свой рассудок власти саамы. Чтобы уничтожить Щуро, я разыскал тебя и, когда настало время, дал тебе всю мощь своего амулета. А они, мои ученики, - Хотой, не смущаясь, кивнул на Владимира, - безраздельно принадлежат мне, потому что каждый из них пришел ко мне как неудачник-самоубийца, разуверившийся в жизни. Я научил их быть сильными и дал жизни каждого из них новый смысл. Если бы любой из них отказался идти сюда, я понял бы его. Но все они пошли за мной. Пошли добровольно. Потому что моя война - их война тоже.

Дверь командного пункта распахнулась с пугающей гостеприимностью. В следующую секунду грудь Владимира разорвал свинцовый смерч из однозарядной картечницы. Так нашел свою вторую и последнюю смерть центурион Клавдий.

Но Августин и Хотой уже были внутри. В глубине командного пункта виднелась фигура Щуро. Августин вскинул "мистраль", беря директора на мушку, и приказал:

- Руки за голову!

- Автоматика, господа, - холодно сказал Щуро, не обращая никакого внимания на призыв Августина. - Стреляет когда ей вздумается.

В левой руке Щуро держал "АПЛ-9". Его ствол был направлен прямо в переносицу Августина.

- Бросить оружие, руки за голову! - повторно приказал Августин, которому не очень нравилось находиться под прицелом.

Щуро снова проигнорировал его требование.

- Дорогой мой Депп, - сказал он, не сводя с него ствол автоматического пистолета Леонова. - Ты, конечно, очень крепкий сукин сын. Но ведь тебя не далее как четыре часа назад уничтожила моя охрана! Поэтому мне очень легко предположить, что ты - это, извини, не ты. Но проверить это очень просто. Дай на большой экран видеофон! - громко приказал Щуро.

Справа от Августина разъехались две шторы.

Августин покосился вправо и увидел лицо, которое мечтал увидеть уже семнадцать часов кряду. Это была Ксюша. Но была одна деталь, которая заставила Августина выругаться черными словами.

К виску Ксюши был приставлен ствол пистолета.

- Дай звук! - приказал Щуро. - Можешь сказать ей "до свиданья", - бросил он в сторону Августина.

- Ксюша, детка! - единственное, что мог сказать в этот момент Августин сквозь плотный ком, подступивший к его горлу.

- Ага, ты - это все-таки ты, - не забыл ввернуть Щуро.

- Августин, со мной все в порядке. - По голосу Ксюши чувствовалось, что в порядке далеко не все.

- Надеюсь, ты видишь, - ненавистный голос Щуро не смолкал, - что у нас с генералом Вороновым более чем полное взаимопонимание. Сейчас я держу с ним прямую стереосвязь, но у меня в кармане есть еще на всякий случай заветная радиотрубочка. Одного моего слова хватит, чтобы сквозь голову твоей милой впредь можно было наблюдать луну и звезды. Поэтому ты сейчас медленно положишь "мистраль" на пол.

Хотой в продолжение всего, так сказать, общения оставался спокоен и неподвижен, как бронзовый Будда. И только сейчас он заговорил:

- Сделай господину Щуро одолжение.

В голосе Хотоя не слышалось и тени иронии.

- Значит, я убью тебя голыми руками, - все-таки заметил для острастки Августин, кладя автомат на пол. Щуро хохотнул:

- Какой смелый мальчик! Вообще в семействе Деп-пов, как я вижу, наблюдается серьезная наследственная патология. Ну твоего папашу мы, положим, за десять лет вылечили. Конечно, лечение оказалось слишком интенсивным, и полгода назад его тело пришлось кремировать без особого почета...

При этих словах Августина пронзила страшная догадка. Действительно, почему Щуро, столь падкий до театральных эффектов, не устроил ему очную ставку с отцом, а отделался какой-то видеофальшивкой? Августин с трудом удержался от слез.

- ...но все-таки спесь мы с него сбили, и теперь его разум служит компании как нельзя лучше. К сожалению, история не отпустила нам времени проделать аналогичную терапию с тобой, а поэтому...

Щуро выпустил первую пулю. Августин громко вскрикнул от боли в правой ноге и упал на здоровое колено. Его крику вторил испуганный вопль Ксюши в стереокубе.

- ...поэтому придется лечить наскоро, наспех... Щуро выстрелил во второй раз. Сейчас он был слишком взвинчен, чтобы стрелять безупречно, как это почти удавалось ему раньше, и пуля только разорвала правое ухо Августина, не причинив ему особого вреда.

Хотой оцепенел. Он знал, что стоит ему шевельнуться - и обезумевший Щуро, словно геккон, рефлекторно реагирующий на любое движение, выпустит в него всю обойму.

- ...но думаю, и в этом случае все получится отлично!

Третья пуля опрокинула Августина навзничь.

Четвертого выстрела, однако, не последовало.

Арбалетная стрела пробила правую руку Щуро выше локтя. В командный пункт ворвались натуралы. Щуро выронил пистолет, бросился к стене, юркнул в сверхскоростной лифт и исчез. В захлопнувшиеся за ним двери влип опоздавший на доли секунды шипастый шарик Хотоя.

Хотой не позволил Августину потерять сознание.

Еще не успел взвыть привод лифта, а Хотой уже сидел на корточках над Августином.

Первые две раны - пробитая нога и разорванное ухо - были совершенно детскими. Третья могла быть смертельной, но рубаха Августина, разорванная пулей, оказалась подозрительно чистой. Хотой энергично разодрал ее и увидел то, что собирался увидеть.

Треснувший костяной амулет, половинки которого держались только благодаря аккуратной свинцовой нашлепке, в которую превратилась пуля Щуро. Оберег Воина, сгусток Священной Протоэнергии отдал всего себя без остатка ради того, чтобы спасти своего владельца. Хотой отпустил Августину две хлесткие пощечины.

- Брось притворяться, открой глаза, собачий сын! - прокричал он прямо в ухо Августину. Августин издал тихий стон.

- Поднимайся, Ксения сейчас нуждается в тебе!

Полковник (а с сегодняшнего дня генерал-майор) Ксения Шельнова плакала.

Две минуты назад любимый ею человек был застрелен у нее на глазах. То, что она сама находилась под стволом пистолета, было ей уже глубока безразлично.

И хотя ее гибкие женские кисти, связанные за спиной, только что наконец смогли освободиться от неумелых, джентльменских пут генерала Воронова, она окончательно отчаялась в спасении. В кармане у генерала Воронова пискнула радиотрубка.

- Да? - спросил он глухо.

- Все отлично, Анатолий Андреевич! - раздался в трубке веселый голос директора компании ВИН. - Я твой должник. Твои ребята, надеюсь, держат лапы на кнопках?

- Держат, держат, - успокоил его Воронов, обращая свои мысли к датчику, прикрепленному липкой лентой у него на груди, рядом с сердцем.

- Вот и отлично, - бодро отозвался Щуро. - Не спускай ствола со своей красотки. Скоро буду.

Воронов презрительно покосился на трубку и сунул ее к себе в карман.

- Вы на меня не обижайтесь, Ксенюшка, - продолжил он фальшивым голосом давно начатый монолог. - Сами понимаете, друзьям надо помогать...

Ксюша его не слушала. Все ее внимание было приковано к экрану, в котором появился какой-то человек, заслонив на время тело Августина. Потом его спина отошла в сторону, и Ксюша увидела, как Августин приподнялся на локте. Живой!

- Могу вас уверить, что компенсация за моральный ущерб, причиненный вам событиями сегодняшнего дня, будет воистину королевской.

Ксюша во все глаза смотрела на Августина. Слезы быстро высыхали на ее горячих щеках. Августин приложил палец к губам. Потом он демонстративно провел рукой по волосам. Слева направо - два раза. Потом справа налево - два раза. Потом опять слева направо. Ксюша поняла.

- Королевской? - спросила она, поворачивая голову и поднимая зареванные глаза на генерала. Пистолет теперь смотрел прямо ей в лицо.

Воронов был потрясен. Впервые с момента начала шантажа Ксюша сказала что-то, адресованное ему. В маниакальном мозгу генерала мелькнул лучик надежды. У него с ней все еще может получиться!

- Да, Ксенюшка. Королевский. Потому что вы - моя королева, - сказал генерал, отодвигая пистолет. Уж очень непристойно получалось - красивое женское лицо, правильное лицо Ксении Шельновой и тяжелый ствол пистолета, подрагивающий у ее верхней губы.

- Постойте-ка, а пробор у вас в какую сторону? - спросила Ксюша, прищуриваясь, и с демонстративным непониманием оглядывая генерала.

- Пробор? - Глаза генерала метнулись по комнате в поисках зеркала, а его левая рука инстинктивно провела по волосам.

В тот же миг Ксюшина правая рука, выскользнув змеей из-за спины, перехватила ствол, отводя его смертоносное жерло в сторону. Левая рука помогла правой, по-женски верный удар ее ноги в пах поставил мятежного генерала на колени.

- Умница! - радостно завопил Августин, который видел большую и лучшую часть расправы над генералом по стереовизору.

- Умница-то умница, конечно. - Лицо Ксюши, вплывшее в поле видимости видеоприемника, было бледно и растерянно. - Но, понимаешь... Я, конечно, не уверена... В общем, мне кажется, я немного переборщила... Пульс у генерала не прощупывается.

- Ну и что? - беззаботно заметил Августин. - Убийство в целях самообороны. Я сам сегодня...

- Августин, - жестко сказала Ксюша. - Я не знаю, чем ты там сегодня целый день занимался, но, по-моему, тебе немного повредили голову. Пульс генерала...

- Ах, я, значит, сегодня целый день не тем занимался?! - вспылил Августин. - А сама тут, понимаешь, в вечернем платье, губы лоснятся от какой-то вкуснятины, да еще с Вороновым... Пигалица! Вертихвостка!

- Хватит! - Хотой, как всегда, вступил более чем вовремя. - Ксения, вы уверены, что генерал мертв?

Ксюша на несколько секунд исчезла из стереокуба и, появившись вновь, деловым голосом сказала:

- Совершенно. Совершенно уверена. Воронов мертв.

- Значит, ракеты получили команду "пуск", - спокойно заметил Хотой, и тут Августин понял, что он совершеннейший идиот.

Как он мог забыть? Если прибор, укрепленный на груди генерала, сработал, значит...

- Ой-ой, - только и смог сказать Августин, покрываясь холодным потом.

Хотой небрежно пожал плечами и, с легким укором поглядев на Августина, спросил:

- Августин, ты умеешь сбивать ракеты силой своего страха? Или мысли?

- Н-нет, - отрицательно мотнул головой тот, в глубине души надеясь услышать долгожданное: "А вот я умею". Хотой он такой. Он мог бы, наверное.

- И я не умею. Поэтому для нас этот факт сейчас совершенно неинтересен.

Хладнокровие Хотоя выходило за всякие рамки гуманистических приличий. Мог ведь хотя бы для виду сказать: "О ужас, как жаль миллионов наших соотечественников!" То же, по всей вероятности, подумала и Ксюша, потому что она, покосившись на невидимого собеседника Августина, выпадавшего из поля зрения приемника изображения, заметила:

- Хорошие у тебя друзья, Августин. Это что, внебрачный сын Венедикта Щуро?

Хотой не обиделся, хотя, с точки зрения Августина, имел для этого все основания. Вместо этого он показался Ксюше и, мягко улыбнувшись, сказал:

- Нет, Ксения. Просто, кроме нас с вами, существует еще "Змей". И об этом не следует забывать.

Когда перестало биться сердце генерала Воронова, передатчик четко и бесстрастно выполнил то, что от него требовалось: послал в эфир одно исключительно короткое закодированное сообщение.

Раскодировать его, разумеется, за короткие минуты было невозможно. Но это было и не нужно.

Змей-0, вот уже восьмой час сидевший на крыше виртуального Центрального Управления ДБ, в точности над кабинетом генерала Воронова, в ужасе отшатнулся. Прямо из крыши вырвался красный японский демон и, взвыв для наглядности, понесся прочь.

Змей-0 сразу же связался с Сергеем.

- Да, - рявкнул аватар капитана Гаспарова, появляясь рядом со Змеем.

- Либо Воронов мертв, либо окончательно рехнулся. Так или иначе - из его кабинета в эфир ушел очень характерный импульс. Вероятность того, что это приказ на запуск крылатых ракет - сто процентов.

Гаспаров молчал ровно полторы секунды.

- Нанести превентивный удар. Под мою личную ответственность. Надеюсь, вы ведете запись?

- Да.

- Тогда прокрутишь ее в Верховном суде. Или в Страшном - если не успеешь. Ты меня понял, майор?

- Да... Сережа.

Аватар капитана Гаспарова исчез.

С сегодняшнего утра звания перестали играть какую-либо роль.

- Дать цели с первой по пятьдесят шестую общим планом! - потребовал Змей-0.

Через секунду он стал Гулливером в стране лилипутов. Под его ногами лежали вырезки из пятидесяти шести районов Москвы, в которых были расположены пусковые установки.

Двор дома, списанного под снос. А рядом с ним - теплоэнергоцентраль.

Свалка старых автобусов. Но в двадцати шагах от нее за высоким бетонным забором - несколько жилых хрущевок.

И так далее, и тому подобное. Все огневые позиции были выбраны злым, но гением. Куда ни стреляй - всюду зацепишь либо мирных граждан, либо что-то потенциально опасное. Даже при самом прицельном ударе. Но делать было нечего. Число жертв в случае превентивного удара "Змея" составит порядка тысячи человек, зато если они не успеют - перевалит за пятнадцать миллионов. Тут не до слезы бедной сиротки!

- Дать связь с "Пандорой"!

Новый, на этот раз совершенно безликий аватар - кто его знает, как выглядят эти англосаксонские операторы? - сказал:

- Yeah, "Pandora" on line (Да, "Пандора" на связи (амер англ.)).

- Увы, ребята, для вас нашлась работа. Даю целеуказание...

Кодированный сигнал, который видел Змей-0 в виде красного демона, сидя на крыше Центрального Управления ДБ, поступил на мобильный пункт связи "Эскадрона С", когда его уже почти не ждали.

"Эскадрону С" в эти дни досталась тяжелая работа. В субботу во время экстренной ликвидации сравнительно мелкого уголовника из Веселого Квартала погибла в полном составе седьмая огневая секция, которой командовал удачливый, но чересчур самонадеянный старший лейтенант Сонник.

В ночь с воскресенья на понедельник "Эскадрон С" в полном составе был поднят по тревоге и получил приказ на уничтожение опаснейшей террористической группировки "Снарк", следующей по направлению к Москве с целью дестабилизировать обстановку в столице накануне выборов.

Операция курировалась генералом Вороновым лично. Операция в целом была проведена успешно. Но во время преследования одного из главарей преступной группировки, некоего Августина Депла, погибла вторая огневая секция капитана Васильева (кличка Сухой). И снова в полном составе.

Для "Эскадрона С", привыкшего к филигранной, неторопливой работе, которая завершается одним выстрелом из снайперской винтовки "мгла", такая лихорадочная и массовая облава оказалась слишком накладным предприятием. Специалистами по "дуболому" считались перуновцы, и в "Эскадроне С" тихо недоумевали по поводу того, куда же делись общепризнанные ковбои с борта ПБС "Змей".

Когда усталые бойцы "Эскадрона С" уже собирались мотать по казармам, гасить трудовые сто пятьдесят и дрыхнуть призовые шестьсот минут, на их головы свалился новый приказ.

Учения. Очень большие и очень интересные, мать их так, учения. Тренировка в оперативном развертывании наземного комплекса ПВО седьмого поколения. Пятьдесят шесть пусковых установок. Не шутка.

Для младшего лейтенанта Антона Скобелева (Тон) учения выдались на редкость простыми и ненакладными.

Сменяясь с капитаном Коробовым (Боксер), они по очереди спали в мобильном пункте связи, в то время как большинство их сослуживцев было разбросано по всей Москве в ожидании сигнала на учебный пуск ракет.

Никто из них не знал, что металлические акулы, дремлющие в стеклопластиковых пусковых установках, не имеют ничего общего с ПВО. Никто из них не подозревал, что нажатием кнопки "пуск" действительно будет произведен пуск. Не учебный, а боевой.

Командира секции боевого управления капитана Коробова в этот момент не было на пункте связи. Он только что разбудил Антона и теперь, исполнив свой служебный долг, отлучился отлить перед сном.

На пульте загорелась красная лампа. Антон нажал на кнопку "сигнал принят". Лампа погасла.

Теперь Антону оставалось только передать его непосредственно на пусковые установки. Он раздавил сигарету в пепельнице из консервной банки. Провел ладонью по заспанному лицу. Раньше не было ни таких операций, ни таких учений.

Вошел капитан Коробов.

- Черт, ну и духотища тут у нас! Топор можно вешать. А ведь капля никотина, как известно, убивает лошадь А хомяка так и вообще разрывает на куски. - Коробов был убежденным борцом с табакокурением.

- Да, курить надо бросать, господин капитан, - тоном вроде бы послушного, но в глубине души очень хитрого и упрямого ребенка согласился Антон.

Сигнал, конечно, принят. Но это вовсе не значит, что он пошевелит хотя бы одним пальцем для того, чтобы передавать всю эту муть дальше. В конце концов, официально его принял капитан Коробов (как командир секции), значит, и отвечать в случае чего будет он. Нечего в сортирах засиживаться.

С Боксером у Тона были свои давние счеты. Боксер был очень подлым человеком. Действительно подлым. Даже подставив его отнюдь не самым приличествующим честному человеку образом, Тон чувствовал себя ангелом.

Тон не знал, что он и есть ангел, потому что только что спас жизнь и ему, Боксеру, и себе, и еще по меньшей мере нескольким тысячам человек.

- Господа, щенка не теряли?