Чтение 11–й страницы книги ~Золотая стрела~

- Это он все о той змеюке, о госпоже Глухаревой, - вполголоса пояснил
Беовульф, украдкой смахнув сентиментальную рыцарскую слезу. - Все никак не
забудет ее, бедняга.

- Господин Грендель, мне вновь нужна ваша помощь, - заговорил Василий,
когда поэт дочитал свой новый шедевр.

- Да-да, я все слышал, - откликнулся Грендель. - Ну что же, сходим.
Прямо с утра и отправимся.

A Беовульф тем временем развертывал перед Александром грандиозную картину:

- Представляете, Ваше Величество, собираются здесь, в этой самой зале, все
наши благородные рыцари - ну, как всегда, свары, старые дрязги, никто друг
друга слушать, конечно, не хочет. И тут распахиваются вон те двери, и
въезжаете вы на белом коне и говорите: "Друзья мои, доблестные рыцари,
отложите в сторону свои разномыслия, и вперед за свободу!". И все как один
преклоняют колена и, целуя свои булатные мечи, отвечают: "Веди нас, наш
славный и законный король, на грозную битву за справедливое
дело!"

- Ну, насчет белого коня это уж как-то немного слишком, - с сомнением
покачал головой Александр. - Я ж не Калигула все-таки.

- Ну ладно, можно и без белого коня, - нехотя согласился Беовульф. -
Тогда так: открывается дверь, и на пороге вы - весь в белом... - Беовульф
аж сладко зажмурился, представляя себе в подробностях сию восхитительную
мизансцену.

***

Уже начало смеркаться, когда черная карета, запряженная рысаками,
прогрохотала по каменному мосту и, миновав мощные ворота Белопущенского
кремля, остановилась перед входом в Военный приказ. Подскочившие стрельцы с
низкими поклонами отворили дверцу, и из кареты вышла высокая светловолосая
дама в темном платье. A уже на крыльце ее лично приветствовал воевода
Селифан:

- O, Анна Сергеевна, вы приехали! - Воевода церемонно поклонился и в
порыве чувств даже поцеловал даме ручку. - A мы вас так ждали... Барон
Альберт готов побеседовать с вами хоть сей миг.

- Ну что ж, побеседуем, - процедила Анна Сергеевна, и Селифан повел
гостью в сторону мрачного серого здания, где на втором этаже располагался
кабинет князя Григория, ныне занимаемый бароном Альбертом.

Кучер щелкнул кнутом, и лошадки зацокали в сторону каретного амбара. И
никто даже не заметил, как из кареты выскочило какое-то маленькое существо.

- Эх-ма, совсем растрясло в дороге, - бормотал необычный пассажир, быстро
семеня по каменной площадке перед Приказом, - то ли дело у бабки на
печке... - И с этими словами он юркнул под крыльцо.

В это время Анна Сергеевна и Селифан неспеша шли по территории кремля.

- A я ведь, как вы понимаете, не просто так сюда приехала, - говорила
госпожа Глухарева, - а со вполне определенными целями.

- Догадываюсь, - вздохнул воевода. - Поверьте, Анна Сергеевна, я целиком
на вашей стороне, но от меня мало что зависит.

- Так делайте же что-нибудь! - повысила голос Глухарева. - A то заварили
всю эту кашу, и в сторону, а Виктора оставили на произвол судьбы. Или,
вернее, на произвол этих мерзавцев Беовульфа и боярина Василия. Тогда уж не
стоило и начинать!

- Да я уж говорил барону, - безнадежно пожал плечами Селифан, - а он
словно и не слышит.

- Не слышит, говорите? - прошипела Анна Сергеевна. - Ну так я сама с ним
поговорю. Уж меня-то он услышит!

- Ну, только вы не очень-то усердствуйте, - охладил Селифан пыл дорогой
гостьи. И, остановившись под облетевшей осиной, надолго задумался.
Глухарева ждала, брезгливо поглядывая на охранников, которые торчали чуть
не на каждом шагу. - Кажется, я догадался, как можно воздействовать на
Альберта, - наконец заговорил воевода. - Только вы, Анна Сергеевна, ни во
что не вмешивайтесь.

- Попытаюсь, - выдавила из себя Анна Сергеевна. И так резво двинулась
вперед, что воевода едва за нею поспевал.

- Погодите, - бормотал он, - я уж не мальчик. Пятьсот годков без малого,
как-никак...

Барон Альберт при виде входящей в кабинет Анны Сергеевны был сама
любезность:

- Ах, дорогая моя, как я рад вас видеть! Хорошо ли доехали?

- Премерзко, - бросила Анна Сергеевна. - И я вообще предпочла бы сюда не
ездить!

- Ну что вы, Анна Сергеевна, - расплылся в радостной улыбочке Альберт, -
ведь вы же знаете, как мы вам завсегда рады! Вы для всех наших начинаний -
как соль, необходимая в любом кушанье.

Благосклонно выслушав сей сомнительный комплимент, Глухарева хотела уже
приступить к делу, но ее опередил Селифан:

- Видишь ли, Альберт, положение в Мухоморье тревожит не только Анну
Сергеевну, но и лично меня. Я уверен, что и ты всполошился бы, если бы
узнал истинное положение вещей!

- Я прекрасно знаю истинное положение вещей, - холодно ответил барон. -
Мой тайный приказ работает без сбоев. И поверь мне, Селифан, когда
возникнет надобность, я приму все надлежащие меры.

Анна Сергеевна уже раскрыла было свой симпатичный ротик, чтобы высказать
все, что она думает о надлежащих мерах, но Селифан поспешно заговорил сам:

- Насчет тайного приказа, ты извини, конечно, барон, но и он порою дает
сбои. Это ведь именно он допустил гибель, - Селифан непритворно вздохнул,
- нашего дорогого князя Григория. A ведомо ли твоему тайному приказу, о
чем мне намедни рассказывал купец Авелат?

- Неведомо, - буркнул Альберт.

- Авелат как раз прибыл из Новой Ютландии, где проездом гостил у нашего
злейшего врага Беовульфа. И передал мне дословно то, что говорил ему за
чаркой вина этот изверг.

- Ну и что же? - без особого интереса спросил барон. - Впрочем,
догадываюсь...

- Он говорил, что после гибели князя Григория все эти вурдалаки, Альберт и
его семиупырщина, дрожат, как осиновый лист, и с содроганием своих мелких
душонок ждут, когда доблестный рыцарь Беовульф со своими друзьями нагрянет
в Белую Пущу и собственноручно изрубит их в капусту.

Все это было истинная правда, и Альберт мог бы при случае удостовериться у
самого Авелата, что такой разговор действительно имел место. A Селифан
передавал его барону в подробностях по той причине, что зная Альберта
многие годы, ведал и некоторые струнки его души, на которых при случае
можно было бы сыграть.

- Ну, Беовульф - известный суеслов, - пробормотал Альберт. Он был
изрядно уязвлен, однако виду старался не подавать. A Селифан ковал железо,
пока горячо:

- Беовульф-то суеслов, а мы сами что? Меня тут все спрашивают - когда,
мол, вы свершите отмщение за нашего князя Григория? Ну ладно, Чумичка
далеко, боярин Василий находится под покровительством царя Дормидонта, но
Беовульф-то и Грендель - кто нам мешает схватить их и предать грозному, но
справедливому суду?

Альберт молчал - возразить было нечего. Анна Сергеевна с нескрываемым
любопытством наблюдала за "наездами" воеводы.

- Всему свое время, - выдавил наконец из себя барон.

- A еще говорят, - понизив голос, продолжал Cелифан, - что ты нарочно
впустил князеубийц в кремль, дабы самому сесть на место Григория...

- Кто говорит? - как ошпаренный, вскочил из-за стола Альберт.

- A на что твой хваленый тайный приказ? - насмешливо переспросил воевода.
- Все кому не лень говорят, а ты последний узнаешь. Так что единственный
способ унять все эти кривотолки - послать в Мухоморье отборную дружину,
дабы укрепить власть нашего поставленника Виктора, а злодея Беовульфа вкупе
с Гренделем, заковав в железо, доставить сюда на справедливый народный суд!

- Я должен подумать, - ответил Альберт. - Такие дела с наскока не
решить.

Анна Сергеевна вновь открыла рот, чтобы вмешаться, и вновь ее остановил
воевода.

- A еще, - заговорил он, понизив голос до интимного полушепота, - нынче
ночью я вновь видел князя Григория... - Это означало, что Селифан решил
затронуть другую, не менее трепетную струнку бароновой сущности. - И он
сказал мне: "Что ж вы не выполняете усех моих заветов? Даже мой замысел у
Мухоморье до конца довести не можете!"

Это заявление Альберту проверить было бы сложнее, но он и сам видел по
ночам подобные сны, хотя являвшийся ему князь Григорий пока что ценных
указаний по части руководства государством не давал.

- Ну ладно, вижу, все-таки придется послать в Новую Ютландию нашу дружину,
- вздохнул барон, - хотя я предпочел бы обойтись наемниками.

- Ну так завтра же с утра и выступим, - обрадовался воевода. - Если ты
не против, то я сам поведу войска в наступление!

Не удержавшись, Анна Сергеевна громко фыркнула. Селифан поглядел на нее с
укоризной.

- Не будем спешить, - охладил воеводин пыл барон Альберт. - Завтра с
утречка заходите ко мне, обговорим подробности. Ну и для вас, уважаемая
Анна Сергеевна, дельце найдется.

Когда обнадеженные воевода и госпожа Глухарева покинули кабинет, барон взял
со стола кружку и на всякий случай выплеснул содержимое на двор. Хотя во
время аудиенции он ни разу не отворачивался от стола, но после Анны
Сергеевны любая предосторожность не была бы излишней.

***