- Может быть, это испытание, ниспосланное нам свыше...
в беседу еще один канавокопатель, наследник Омара Хайяма господин Ал-Каши.
- И лишь путем рытья канав мы обретем подлинное поэтическое вдохновение...
не хотят покидать свою каторгу, и все тут!
находить нужные слова, чтобы поднять своих комсомольцев на славные
свершения, и теперь был уверен, что сумеет вдохнуть новую жизнь в павших
духом поэтов. Главное, помнил Дубов, что нужно действовать по наитию, не
обдумывая, что и как говорить. Вот и на сей раз Василий Николаевич, встав
на кочку, произнес первое же, что ему пришло в голову:
- Пока свободою горим,
К удивлению и Покровского, и даже самого Василия, пушкинские строки
произвели на поэтов самое неожиданное живительное воздействие: они как
будто выпрямились, их лица просветлели, глаза заиграли радостным огоньком.
его спиной Грендель. - И к тому же замечательный поэт!
друга:
идемте? - обратился он к поэтам.
здравствует свобода!
заметил Василий. - Отведем их покамест к лешему в корчму, а там попросим
водяного препроводить в какое-нибудь безопасное место.
частного детектива со смехом и шутками двинулась к пригорку, оставив
недомелиорированное болото с брошенными лопатами.
***
Виктор в своем кабинете беседовал с королевским садовником, аМ арфа сидела
на диванчике и слушала.
и прочих овощей, - неспеша говорил Виктор. Садовник внимательно слушал и
кивал. - Ах да, еще капусты - будем на зиму квасить.
себе возразить садовник. - Разве что посадить ее там, где теперь цветы. A
ваш дядюшка их так любит...
ими и капустой, то я выбираю капусту. От нее пользы больше, чем от всех
ваших цветочков, вместе взятых.
- вдруг подала голос Марфа. Виктор укоризненно глянул на нее, но спорить
не стал:
имеется несколько клубней. Он вроде как и съедобный, и цветы красивые дает.
таковом не слыхивал.
садовник, - а ливонский рыцарь господин Йохан Юргенс переслал с десяток
клубней в дар вашему дяде, то есть Его Величеству, вместе с пояснениями,
как их сажать, окучивать и даже как приготовлять для еды.
вводить. В общем, сажайте, что сочтете нужным, но с учетом пользы.
вдвоем с Марфой. - Пока лично сам во все не вникнешь, толку не добьешься.
осторожно заметила Марфа. - Вот, помню, когда я жила в нашей родовой
усадьбе, в Старо-Даниловском, то у нас там и сад был, и огород, и цветник.
Помню, - мечтательно прикрыла она глаза, - как я сама возилась в огороде,
полола грядки, цветочки поливала. Одни цветы любили холодную воду, другие
- чуть подогретую...
в Белой Пуще, а совсем другое - здесь, где каждый клочок пригодной земли
чуть не на вес золота! Вот если мне удастся продолжить дело, начатое
Георгом, и осушить больше болот - тогда и цветы выращивать будем. Да
только ежели все так пойдет, как до сегодня, - помрачнел Виктор, - то я
вообще не знаю, где мы все окажемся уже завтра или послезавтра!
власть останется чисто внешней, а то и вообще сойдет на нет, ну а во втором
меня просто кинут в темницу, если не еще чего похуже. Так что никаких
надежд осуществить свои замыслы я пока что не вижу.
и как сажать? Ведь до весны еще так далеко!
может быть, останутся в силе. Вряд ли мои преемственники станут входить во
все подробности и давать собственные наказы садовнику, так хотя бы эти мои
замыслы воплотятся в жизнь.
государственные, - промолвила Марфа.
неразрывны одни от других. Вот и приходится крутиться безо всякой надежды
на благополучный исход.
разнятся и даже противоположны, но и я, сказать по совести, охотно
удалилась бы куда-нибудь в глушь, трудилась на огороде, пасла коз... И была
бы счастлива, особенно если бы рядом находились люди, близкие мне по духу.
Нет-нет, - решительно встряхнула Марфа длинными русыми волосами, - об
этом мечтать рано. Ох как рано.
вами немного заговорились о цветах и капусте, прошу к столу.
вышла из комнаты.
распорядился Виктор и следом за Теофилом покинул кабинет. Однако, сделав
несколько шагов по коридору, вернулся и на всякий случай запер дверь.
***
Совещание в обширной зале Беовульфова замка шло, как и подобает случаю,
когда вместе собираются господа, каждый из коих считает себя умнее и
знатнее прочих - то есть в общем-то все были готовы хоть сейчас начать
борьбу за справедливость, но каждый предлагал что-то свое, а выслушать
соображения соседа никому и в голову не приходило.
скромною закуской, а за отдельным столиком у стены торжественно восседали:
во-первых, сам Беовульф, во-вторых, высокий седовласый рыцарь Зигфрид,
которого избрали председательствующим как старейшего из присутствующих, и,
в-третьих, Надежда Чаликова, но уже не в костюме пажа, а в роскошном
дамском платье из гардероба покойной бабушки Беовульфа. Рыцари время от
времени поглядывали на незнакомку и все не могли понять, что делает сия
прелестная дама на сугубо мужском сборище. Но большей частью они были
заняты выяснением личных взаимоотношений, так что временами даже забывали,
для чего вообще тут собрались.
поднявшись из-за стола, взревел на всю залу:
пробазарим! - И хозяин, бухнувшись в кресло, налил себе полный кубок вина.
Флориан.
заговорил сей славный рыцарь. - Ни в коей мере не желаю поставить под
сомнения его благие намерения, - Флориан церемонно поклонился в сторону
Беовульфа, - однако не стоят ли за всем этим некие иные силы, которые
желают использовать нас отнюдь не ради восстановления попранной
справедливости, а с какими-то иными целями?
Беовульфу! Он только ради себя старается!
Гренделя с боярином Василием...
Перумов Ник
Володихин Дмитрий
Майер Стефани
Витковский Евгений
Перумов Ник
Володихин Дмитрий