хирургия - не мой профиль. Вот если бы дать установочку...
Анна Сергеевна. - Равно как от вас самого. Будете дежурить на шухере!
Почуяв знакомый запах, Каширский вновь воспрял духом:
чувствительной ауры!
о королевской казне, и о самом Каширском, и о его чувствительной ауре, но
лишь презрительно подернула плечами и ускорила шаг.
***
"Поэтический марафон" в корчме продолжался уже почти сутки. Все это время
часть рыцарей и поэтов, чередуясь, отдыхали в горницах для гостей, а
остальные пировали и услаждали слух друг друга своими вдохновенными
стихами.
бодрыми, в отличие от хозяина корчмы - он все время должен был находиться
в зале и обслуживать дорогих гостей. Впрочем, доходу от них было не так уж
много - сторонники непьющего Флориана вина почти не употребляли, разве что
когда их предводитель не находился поблизости, а поэты, ослабленные
изнурительной работой на болотах, тоже не очень увлекались вином, дабы не
свалиться с ног раньше времени.
передышках своему приятелю водяному. - Мало того что рыцари какие-то не
те, так еще этих беглых поэтов бес привел. А все боярин Василий! Сам-то он
в свой Царь-Город укатит, а нам тут отдуваться...
кувшина. - Все, что ни случается - все к лучшему!
свое очередное творение:
- Я слыхала тебя в полуночной тиши -
Тут в дверях раздался робкий стук.
еще там черт принес?
Грендель.
Флориан. - Надеюсь, друг мой Грендель, мы поимеем счастье насладиться
вашими новыми творениями?
учтиво ответил Грендель. И, подойдя к Флориану, протянул ему свиток.
Флориан, вскрывая послание. - Почерк как будто господина Зигфрида, но
подпись собственная Его Величества.
прекратили свои бесконечные разговоры и стали внимательно прислушиваться.
- Король призывает нас в первые ряды борьбы за правое дело. И это великая
честь.
предстоит, Его Величество именует как "разведка боем". Мы должны появиться
вблизи королевского замка и вызвать на себя первый удар. И таким образом
добыть для Его Величества Александра сведения о том, какими силами
располагает Виктор.
Величеству, если мы все поляжем в неравном бою за справедливое дело.
стойкой лишь горестно вздохнул.
***
Чудо-клубочек уверенно вел Ивана-царевича по болотам, и делал это весьма
умело: хотя господину Покровскому и казалось порою, что клубок катится по
очень уж изогнутой траектории, но всякий раз путник убеждался, что
происходило это вовсе не из желания удлинить путь, а единственно чтобы
сделать его по возможности удобным и безопасным.
обосноваться на ночлег. Однако всякий раз, когда он примечал казалось бы
удобное место, клубок принимался катиться быстрее, и Иван спешил следом, не
решаясь поднять его с земли и положить к себе в котомку.
высыпали первые звезды, клубок решительно остановился. Господин Покровский
как опытный путешественник мог оценить выбор своего проводника: он
остановился на вполне удобном и сухом месте вблизи леса, где под елками
лежало достаточно валежника, чтобы развести костерок и в случае надобности
даже соорудить скромный шалашик.
оставшимися двумя золотыми стрелами, и стал приготавливаться к ночлегу -
собрал сухих веток, развел костер и повесил над ним котелок с болотной
водицей. Несмотря на приятную усталость, ко сну Ивана-царевича совсем не
клонило. Напротив - звезды, меркнущее небо и печальные выкрики выпи,
долетающие сквозь мерный шелест осенней листвы - все это настраивало
скорее на поэтическую волну. Правда, дальше первой строчки - "Все ярче
дивных звезд сиянье..." - дело не шло, но зато Покровский начал понимать,
отчего в Новой Ютландии столько поэтов на душу населения: здешняя природа
просто не могла не настраивать на творческий лад.
как все очарование оказалось в миг разрушенным какими-то незнакомыми
голосами. Обернувшись, поэт увидал позади себя двух женщин - одну потолще,
а другую потоньше - в сарафанах и цветастых платках.
угодно ли чайку с дороги отпить?
странница, присаживаясь у костра. Ее подруга, нахально подбоченясь,
уставилась на стрелы, торчащие из рюкзака.
грабить и убивать... - И, не обращая внимания на свою спутницу, дергавшую
ее сзади за подол, продолжала, с каждым словом все более вдохновляясь: -
Трудовой народ бедствует, а вы, мироеды и богатеи, на золоте жрете и
золотые палки себе в мешок суете!
путница, но ее подругу было уже не остановить:
Покровского.
гадом буду! - Недолго думая, она выдернула из рюкзака золотую стрелу, но
тут же с диким верещанием швырнула ее оземь.
проклятый!! - И она со всех ног побежала прочь, не разбирая дороги. Ее
спутница грузно поднялась и потрусила следом, привычно сунув под сарафан
чайную ложечку, хотя та была не золотая, а оловянная.
вскипевший котелок. - Но что там со стрелами?
кончиком пальца - стрела оказалась столь же прохладной, как и земля, куда
ее уронила незадачливая грабительница.
***
Ужин в королевской трапезной прошел на редкость тихо и даже печально. Князь
Длиннорукий и Петрович, обычно хоть как-то разнообразившие трапезу
болтовней и пьяными выходками, на сей раз вообще отсутствовали. Даже
Каширский не был по-всегдашнему велеречив, а Анна Сергеевна, если порой и
отпускала злобные реплики в адрес всего и вся, то делала это скорее по
привычке. Впрочем, и лекарь, и госпожа Глухарева, отужинав, вскоре под
благовидными предлогами покинули залу.
притронулся к еде и угрюмо глядел в тарелку, изредка поднимая взор на
княжну Марфу, сидевшую напротив него, на другом конце длинного стола.
Княжна чувствовала себя не очень-то уютно в такой напряженной обстановке,
но тоже не решалась покинуть трапезную. Слуги переминались с ноги на ногу,
не зная, что им делать.
прервал тяжкое молчание.
Громыко Ольга
Володихин Дмитрий
Лукьяненко Сергей
Орловский Гай Юлий
Конюшевский Владислав
Куликов Роман