привлекательную планету, которую назвал именем дочери - Пенелопой. После этого
мне полагалось вернуться и доложить о своих открытиях, но я ограничился кратким
рапортом, посланным на Землю. Мой корабль был полностью автономен, запасов у
меня хватало, и я не испытывал никакого желания возвращаться. Отчего бы не
постранствовать в Галактике? - решил я. Тем более что в окрестностях Альфы
Центавра имелось несколько звезд со спутниками, весьма похожими на Старую
Землю... Я направился к ним, и это первое путешествие заняло сто восемьдесят
стандартных лет. Потом...
симпатичен, чтобы я принялся излагать свою биографию и пускаться в
откровенности - совсем наоборот! Но с другой стороны, жизнь моя обросла таким
количеством мифов, домыслов и невероятных легенд, что временами я испытываю
потребность поведать правду - пусть даже такой неприятной личности, как аркон
Жоффрей. К тому же он, казалось, проявлял искренний интерес к моей истории -
или делал вид, что проявляет Вероятно, и то и другое было справедливым;
хотелось получше узнать меня и подцепить на крючок. Недаром же он завел
разговоры об одиночестве и женщинах!..
любопытством. - Но почему? Что заставило вас принять такое решение?
мне пришло в голову, что моя бывшая супруга давно мертва и что сто восемьдесят
лет - вполне солидная гарантия от всех семейных дрязг и неприятностей. А
во-вторых... Я, видите ли, люблю комфорт, а на "Покорителе звезд" - так тогда
именовался мой корабль - кончились запасы яиц, кофе и специй. В моих
гидропонных отсеках имелось достаточно биомассы, но растительные волокна
задубели, сделавшись грубыми и невкусными... Так что я отправил свой последний
отчет - о прекрасном Эдеме в созвездии Кассиопеи - и вслед за ним повернул к
Земле.
неприятных и страшных историй - вроде трагедии, случившейся с Филом Регосом,
одним из моих коллег, или ядерной войны на Бруннершабне, но сейчас я думал о
другом. Например, об Эдеме и поисках Рая... Я ведь не только ищу свой туманный
Парадиз, я пытался его создать - пусть не своими руками, но даруя другим
предпосылки для его созидания. Я открыл великое множество прекрасных
девственных планет, я дал им названия, я торговал с ними, я им помогал, и я
надеялся, что хоть один из этих миров, совершенствуясь и развиваясь, станет со
временем Раем. Я сильно ошибался. Даже лучшие из них - не говоря уж о Мерфи! -
были всего лишь подлакированным вариантом чистилища.
приняла вас с распростертыми объятиями?
всем этом ощущалось что-то наигранное... Я был, что называется, белой вороной.
Моя бывшая жена, моя дочь, мои внуки давно умерли, а мои прапраправнуки,
которым перевалило за семьдесят, выглядели непозволительно молодыми. Клеточной
регенерации еще не изобрели, но генетическое программирование, омолаживающие
процедуры и пересадка клонированных органов уже являлись повседневной
практикой. Старость отошла в прошлое, и я, со своими седыми волосами и
морщинами у глаз, был анахронизмом. Разумеется, анахронизмом героическим и
популярным - меня осыпали докторскими званиями в неведомых мне областях, меня
приглашали на банкеты, женщины жаждали переспать со мной, а мужчины - свести
знакомство и выпить рюмку коньяка... Но слава моя казалась чем-то эфемерным и
нереальным. Никто не предложил мне работы, и, судя по всему, мне пришлось бы
читать лекции бойскаутам и выступать с воспоминаниями в дамских клубах. И так -
до самой смерти!
вашей эпохи сталкивались с такими ужасами, что порой удивляешься, как они
сохраняли рассудок.
возразил я. - Ведь после открытия КР многие отказывались от вечной жизни - по
религиозным соображениям или боясь превратиться через столетие в цветущего вида
склеротиков, не помнящих, как их зовут. Но все эти опасения оказались ложными,
и противники КР просто вымерли.
они есть. В свой первый визит на Землю я пересадил себе новые печень и сердце,
мне очистили сосуды, предохранив их от атеросклероза на ближайшую сотню лет.
Закончив с этим и погревшись в лучах славы, я занялся делами. Денег у меня
хватало, поскольку мой счет рос в течение пары веков, но вот с кораблем, с
"Покорителем звезд", который я переименовал в "Цирцею", случилась неприятность.
Раньше он принадлежал НАСА, космическому ведомству США, приказавшему долго жить
в двадцать втором столетии, когда экспансией в Галактику занялись частные
корпорации и фирмы. Вся собственность НАСА, как наземная, так и блуждающая в
космосе, была либо ликвидирована, либо распродана. Что касается "Покорителя" -
то бишь моей "Цирцеи", - ее вроде бы списали за давностью лет, а может быть,
продали, причем не раз, так как я обнаружил, что на нее претендуют целых три
владельца: Музей старой космической техники штата Мэн, японский банк "Асахи" и
какая-то темная индонезийская компания по экспорту пряностей и напитков,
проявлявшая наибольшую активность. Адвокаты уже потирали руки, поджидая, когда
я ринусь в свалку претендентов, но вышло все по-иному.
гордостью. Собственно, в тот раз - первый и единственный за все тысячелетия
моей карьеры - я совершил акт пиратства. Конечно, он являлся вынужденным, и к
тому же я действовал не под влиянием импульса, а по зрелом размышлении. Но кто
рискнет бросить в меня камень? Не мог же я в самом деле допустить, чтобы
"Цирцея" досталась любителям древней техники из штата Мэн или индонезийским
торговцам лимонадом!
триста, и под этим предлогом трюмы "Цирцеи" были загружены деликатесами и
напитками - возможно, тех самых индонезийских жуликов. Пресс-конференция
оправдала все ожидания пишущей братии: с вершины своих двухсот двадцати четырех
лет я рассуждал об изменениях, произошедших в мире, о непрерывной экспансии в
космос, о проблемах экологии и демографическом взрыве - словом, о королях и
капусте. После вполне пристойного банкета, убедившись, что все мои гости
погрузились в челночные катера, я включил маршевый ионный двигатель и на всех
парах направился к окраинам Солнечной системы. Одновременно я сделал свое
последнее заявление по волновой связи. Я сказал, что отказываюсь от всех
положенных мне пенсий и от любой собственности на Земле; что средства на моих
счетах могут делить японские банкиры, индонезийские лимонадники и музейные
крысы из Мэна; наконец, что я более не претендую на земное гражданство. Еще я
сказал, что в одностороннем порядке экспроприирую "Покоритель" который отныне
называется "Цирцеей", - ибо лишь я, ее пилот и командир, могу найти кораблю
настоящее применение.
совершив прыжок в двенадцать парсеков. Я направлялся на Логрес, один из Пяти
Миров, заселенный во время первой волны эмиграции вместе с Иссом, Лайонесом,
Пенелопой и Камелотом. В те дни Логрес был самой процветающей колонией в
человеческом космосе, и я надеялся что-нибудь там продать - или, возможно,
прикупить. Я прибыл туда через несколько дней после сверхсветовой депеши с
Земли и обнаружил, что являюсь предметом жестоких дискуссий. Половина населения
требовала, чтобы меня, согласно полученным из метрополии инструкциям, повязали
и засадили в тюрьму и чтобы мой корабль был конфискован. (Правда, они не очень
представляли, как это сделать - я болтался на орбите, а космических катеров на
Логресе тогда не имелось.) Что касается другой половины, то эти доброхоты
собирались принять меня как почетного колониста, а "Цирцею" разобрать до
винтиков и пустить на нужды своей зарождающейся индустрии.
товары и сырье, которым богат Логрес, экспортировать эти грузы в любой другой
колониальный мир и вернуться с тем сырьем и промышленными изделиями, в которых
нуждается их колония. После долгих междуусобных споров (к счастью, дело
обошлось без кровопролития) они решились подписать контракт. То было первое
торговое соглашение в моей жизни, и, вспоминая о нем, я невольно вздрагиваю -
столько в нем наворотили оговорок, обязательных условий и прочей чепухи. При
всем том мои прежние противники считали меня закоренелым ворюгой и грабителем с
большой дороги, а союзники - ловкачом, хитрецом или как минимум сумасшедшим.
хотелось считать меня мошенником и ненормальным, хотя по причинам иного
свойства, чем имелись у древних логресцев. Он не прерывал меня, никак не
комментировал мою историю и слушал с напряженным вниманием - то ли для того,
чтобы в нужный момент закинуть крючок, то ли мысленно сравнивая мой рассказ с
историческими хрониками, которые, быть может, сохранились на Мерфи. Кстати, тот
мой первый контракт рассматривается во всех курсах и пособиях по бизнесу - он
стал прототипом такого рода соглашений и даже частично включен в Клятву
Космического Торговца.
ознаменовав рождение межзвездной коммерции; я принял груз и отбыл в направлении
Исса, лежавшего в пяти с половиной световых годах. Отсутствовал я лет
пятнадцать, зато возвратился с неплохой прибылью, которая делилась с моим
арматором фифти-фифти. Свою долю я взял горючим и товарами и отправился
странствовать по Пяти Мирам. На Иссе и Пенелопе меня принимали с восторгом, на
Камелоте - со сдержанным энтузиазмом, а на Лайонесе попытались сперва ограбить,
но я пригрозил, что спущу на их столицу треть своих запасов ионного топлива и
сброшу горящую спичку. Это касается Логреса, моего первого партнера, то к этому
времени мы были в отличных дипломатических отношениях.
хватало средств, чтобы приобрести товары по собственному усмотрению, и я
собирался отбыть с полным грузом к далекой Арморике - далекой в те времена,
Сертаков Виталий
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Прозоров Александр
Громыко Ольга
Витковский Евгений