роботы могли изготовить за несколько часов. Но я решил не скупиться и потрясти
кошельком, чтобы как следует взбесить Жоффрея. Это была моя маленькая месть -
за все страдания Киллашандры, за причиненное ей зло и за все остальное, чего
она лишилась по милости Арконата. А приобрела она немногое: отвращение к
Божественным предметам, ненависть к своим мучителям да грубую хламиду, в
которой тут полагалось щеголять инакомыслящим.
решительно не устраивает и что я желаю приобрести тридцать сортов лучших
тканей, какие только производятся на Мерфи: шелк, атлас, парчу и тому подобное,
самого высшего качества и по самым высоким ценам. Еще я подал заявку на женское
белье, косметику и те милые пустячки - сумки, пудреницы, изящные флаконы,
брошки, кольца да сережки, - что так пленяют женский взор. Половина этих вещиц
оказалась греховной роскошью, которую на Мерфи не производили; а из
доставленной мне половины я отобрал пяток экземпляров, забраковав остальное как
слишком грубые и примитивные изделия, недостойные моей невесты.
покидала суровый мерфийский рай и отправлялась в преисподнюю - весьма
комфортабельную и уютную, с шелками и коврами, с бесконечным числом изысканных
туалетов, с ларцами драгоценных украшений и с грудами полупрозрачного белья,
будившего самые греховные страсти. Не знаю, что он еще себе воображал, но я
постарался добить его, потребовав партию самоцветов - рубины и изумруды, топазы
и огненные опалы, бриллианты чистой воды и розовый нефрит. Все это водилось на
Мерфи в изобилии.
экземплярами будет усыпана новобрачная. Я немолод, мой дорогой, и не гожусь на
роль юного Давида; мой идеал - царь Соломон. Разумеется, в том возрасте, когда
он стал седым и мудрым и научился понимать женщин.
алчность, зависть и бессильную ненависть, но я всего лишь человек, и я
наслаждался своим триумфом. В конце концов, я имел на это право, так как
полтора килограмма платины достаточно веский довод, чтобы оправдать любые мои
капризы. Жоффрей потребовал и принял оплату, а значит, моя система ценностей
являлась более веской, чем все его благочестивые рассуждения. Я не стеснялся
это показать.
их хора? Я мог бы кое-что приобрести... вместе с тканями и драгоценными
камнями... Расчет - в платине.
платине согрела его сердце. На миг мне стало его жаль - но лишь на
один-единственный миг. Подумав о тех бесконечных годах, что Киллашандра провела
за мытьем кухонных котлов, я настойчиво произнес:
поисков пробормотал:
ереси"... и еще - благодарственные гимны...
символическим... Беру!
бороться в ересью в иных мирах? К тому же запись - предмет священный, и я не
могу отдать ее меньше, чем за... хмм... пятьдесят граммов.
маленькую роскошь - ведь я сторговал Киллашандру на полкилограмма дешевле
запрошенной цены. Значит, я мог купить целый десяток этих священных ораторий.
преклонив колена и устремляясь сердцем к Божественному... Я надеюсь, она
поможет вам сразить дьявола в собственной душе, и...
брачную ночь. Вместо эпиталамы Гименею, если вы знаете, что это такое.
полезным и прищемить аркону Жоффрею благочестивый хвост.
топографическим изображением. В телесном плане моя суженая еще пребывала в
обители непорочных сестер, а я находился на капитанском мостике "Цирцеи", у
-голопроектора. Предполагалось, что наша беседа состоится наедине, но я не
сомневался, что целая дюжина благочестивых гусениц торчит сейчас у экранов,
внимая каждому нашему слову. Впрочем, мне было на это наплевать.
горел колдовской огонь, короткие рыжие локоны казались пламенным ореолом.
все равно моя награда!
внушить мне, что с первого взгляда пылает необоримой страстью. Лицемерие - один
из самых мерзких пороков, и я был счастлив, что он не коснулся моей
Киллашандры.
остаться навеки здесь, сохранив непорочность и вверив сердце Господу. Сестры
считают, что я должна выбрать Его.
Только... - я помедлил, обдумывая свои слова, - только мне хотелось бы, чтоб ты
понимала: я-не бесплотная тень с небес, я - живой человек, мужчина. Со всеми
мужскими желаниями, каких у Господа, разумеется, нет.
Боюсь, голографическое изображение не сможет ни в чем убедить сестру Серафиму.
с сердцем из платины и стальными волосами...
ладонью. А сердце... Если в нем и была платина, то я отдал ее аркону Жоффрею -
в обмен на твою непорочность.
стал ярче. Я чувствовал, что таю под ее взглядом. Я уже любил эту женщину - за
ее красоту, за ее сомнения и за то, что она сочла меня своей наградой.
перечень моих достоинств. - Ты изнасилуешь меня, пожрешь мое тело, а кости
выбросишь в открытый космос.
не случится ничего плохого. Ничего, что ты не одобрила бы сама.
рабовладельческих миров, разденешь догола и выставишь на аукционе - на забаву
похотливым самцам. И меня купит жуткий монстр с рогами и длинным хвостом...
Люди в рабовладельческих мирах дешевы, им предпочитают роботов, но ни один
робот не обошелся бы мне дороже тебя. А что касается монстров... Есть, конечно,
оригиналы, есть существа, непривычные нам, но пока что никто не додумался
отрастить пару рогов или хвост. А если б такое случилось, то я уверен, что
хвостатые самцы предпочли бы хвостатых самок.
был киборгом, работорговцем и самим Сатаной, но слово мое перевешивало все
измышления Серафимы, Эсмеральды, Камиллы и других непорочных сестриц. Не
потому, что я умел убеждать - просто я был средоточием всех надежд Киллашандры,
свалившимся с небес к ее ногам. Какая ни есть, а все-таки - награда...
бы подхваченное порывом ветра. Теперь я видел ее всю, от рыже-золотистой
макушки до самых пят - в грубой бесформенной робе с рукавами по локоть, с
неровно обрезанным краем, из-под которого выглядывали кончики сандалий. Но даже
в этом одеянии она казалась мне прелестной и желанной. Вот только руки...
Пальцы у нее опухли и были покрыты ссадинами и мелкими язвами, а на локтях
багровели настоящие раны - след близкого знакомства с каждым кухонным котлом
непорочных сестер. Я чертыхнулся и вновь приблизил изображение; не хотелось,
чтоб она думала, будто ее разглядывают, как скаковую лошадь.
Божьих сестриц идут по цене снега в зимний день. Всего лишь их слово против
моего, а слова - это только слова... Я не собираюсь их опровергать, я прошу о
другом: доверься мне, Шандра.
голода и смерти, он защищал меня от тех, кто охотился за человеческой плотью,
он убивал ради меня... И он говорил, что я буду счастлива... что я покорю сотни
мужчин и выберу из них прекрасного принца... А на самом деле он обвенчал меня с
бесполым божеством, чтоб откупиться от своих воспоминаний! И теперь, через
многие-многие годы, какой у меня есть выбор? Или чудовище из космоса, или Бог,
которого я ненавижу! - Она вскинула голову, и я увидел, что по её щекам текут
слезы. - Отец предал и обманул меня... мой отец... Могу ли я верить тебе?
Должна ли? И почему?
Если ты отвергнешь меня, то будешь мучиться вечными сомнениями, не сказал ли я
тебе правду... Или ты узнаешь ее когда-нибудь от непорочных лживых сестриц, от
Серафимы, Камиллы и Эсмеральды... Они расскажут, кто я такой на самом деле, но
меня уже не будет здесь - ни Грэма Френча, ни надежды на избавление... Подумай
же, кому стоит верить? Тем, кто мучил тебя многие-многие годы, или киборгу и
дьяволу?
Корнев Павел
Чернецов Андрей
Роллинс Джеймс
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Флинт Эрик