персональный "пресс-центр"; сегодняшней ночью ему хотелось поразмышлять,
не выходя из своей журналистской ипостаси. "Аккорд" мягко взял поворот,
урчания мотора почти не было слышно.
на колымаге с паровым двигателем... А до века этого - рукой подать!
Детишки, что родились в двухтысячном, еще и в школу не пошли! Однако -
прошлый век... прошлый, язви его в корень... И сам он - человек прошлого,
хоть занимается делами не совсем обычными... просто невероятными, если не
сказать больше! Взять хотя бы этого "слухача"...
только занятия их можно было считать работой. Люди среди них попадались
всякие - и физики, и лирики, и доморощенные колдуны, и откровенные
шарлатаны либо шизоиды. На таких кликуш да юродивых Россия всегда была
щедра, и хотя куратор относился к подобной братии весьма подозрительно, но
платил исправно - разумеется, тем, кто этого заслуживал. Монах же,
которого он покинул с полчаса назад, был из лучших в его коллекции экзотов
и эмпатов и свои гонорары отрабатывал в поте лица, с зубовным скрежетом,
стонами, воплями и прочей впечатляющей атрибутикой. Таким являлся его
профессиональный имидж, неизменно включавший полумрак, оплывающие свечи и
бутылку водки на столе. Кликуша, еще один "слухач", предпочитал иное:
череп, колоду карт таро, древние фолианты с изъеденными мышами
переплетами, жаровню, в которой курились снадобья с мерзким запахом,
разукрашенный звездами и кометами халат. Он выбрал роль средневекового
мага и мистика и в этом качестве производил не меньшее впечатление, чем
Монах. Что касается Профессора, третьего в сей коллекции
эмпатов-прекогнистов, тот был поскромнее - он представлялся биофизиком,
окончившим некогда Ленинградский университет, и его приемную загромождали
таинственные аппараты, напоминавшие помесь осциллографа со стиральной
машиной. Ни один из них, насколько мог заметить куратор, не работал.
белой магии, кошмарных пророчеств о конце света и посещений Земли
инопланетными пришельцами. Лже-Синельникову и в самом деле довелось
тиснуть с полсотни статеек на сей счет и обрести определенную известность;
правда, он лишь подбирал материалы, давал задания и ставил свою фамилию -
одну из своих фамилий. Сочиняли же другие люди - темные лошадки из
журналистского агентства "Пентаграмма", принадлежавшего на паях
Синельникову и Догалу. После каждой статьи туда приходило несколько
десятков писем, и кое-какие из них были прелюбопытными. Их авторы обычно
пополняли коллекцию "странных типов", превращаясь со временем либо в
клиентов "Сэйва", либо в "слухачей", либо в поставщиков всякого рода
необычной информации, которая интересовала Систему; большинство из них
трудились не за страх, а за совесть, причем совершенно бесплатно.
отказывался, и потому-то нынешний визит беспокоил куратора все сильней и
сильней. Как обычно, его "слухач" и предсказатель грядущего умылся потом и
слезами, но денег за свои пророчества не взял, заявив, что он-де и так в
неоплатном долгу перед своим кормильцем, благодетелем и дорогим другом. И
совсем ему не хочется, чтобы оного кормильца взяли к ногтю - не то
зловредные демоны, не то пришельцы из космоса или из мира духов. Уточнить
отправителей посланий, коим внимал Монах в своем наркотическом трансе, не
было никакой возможности: он просто "слушал", ловил мысли и слова,
пришедшие неведомо откуда - с соседней улицы, с другого конца света, с
края Галактики... Куратор давно убедился, что его бессвязные речи, как и
пророчества других "слухачей", нельзя считать игрой воображения, ибо
таилось в них и рациональное зерно. Какое, вот в чем вопрос! Года два
назад Монах предсказал деноминацию - с точностью до дня, часа и минуты;
сегодня он поделился новостью не столь важной, зато имевшей прямое
отношение к кормильцу и благодетелю. Благодетеля предупреждали ясно и
недвусмысленно: не лезь в дела Сфер Вышних и Горних, не будоражь народ, не
копайся там, где не положено, не кропай писулек о запретном и тайном.
Иначе явится демон злобный, зверь алчущий, чудище непостижимое - явится и
вынет душу из благодетеля, а заодно изо всех его родных да близких!
Примерно так это звучало на цветистом языке Монаха вперемешку с воплями,
стонами и скрежетом зубовным - "слухач", когда находился в ударе, мог
разыграть целое представление.
он их на своем веку немало, особенно в последний год. Не тревожился он и
за семью, не имевшую к лже-Синельникову никакого отношения: сын с
невесткой трудились в почтовом ящике под Арзамасом, а вынуть душу из
жены-покойницы было бы трудновато. Так что не демоны и не звери беспокоили
его в эту летнюю ночь, но то, что таилось за истерическими выкриками
Монаха, - зерно истины, скрытое шелухой слов. Предупреждение! Тем более
что было оно не первым, о чем давно полагалось бы доложить Винтеру,
запросив помощи и совета.
оракула - в их пророчествах было куда легче разобраться, когда событие уже
произошло. Иногда и этого не удавалось, и аналитики Системы безуспешно
ломали головы над очередной загадкой; темный смысл ее ускользал, не
подчинялся ни логике и здравому рассудку, ни попыткам подсознательной
корреляции фактов. Слишком далек был феномен "слухачества" и от того, и от
другого, напоминая чем-то таинственную Решетку, связной прибор,
изобретенный Бог знает где и Бог знает кем... Никто не ведал, как она
работает, однако ж пользовались - и с немалым эффектом! Правда, к ней
приложили руку "механики", чьи паранормальные таланты заключались в
интуитивном постижении всяческой машинерии, что позволяло если не
объяснить принцип функционирования, то хотя бы воспроизвести чужое
устройство из земных материалов.
лежат на грани между телепатией и прекогнистикой. Они не были телепатами в
полном смысле слова и не могли отчетливо улавливать мысли. Впрочем, этакие
"странные типы" куратору до сих пор не попадались, несмотря на тщательные
розыски. Похоже, "слухачи" воспринимали лишь ментальное излучение большой
мощности, когда множество людей думает об одном и том же; ну, а мысли и
намерения масс, как известно, движут историю. Это позволяло предвидеть
некоторые события, но смутно, очень смутно... Четкое предсказание было
редкостью, и случай с российской денежной реформой являлся скорее
исключением, нежели правилом. Как полагал куратор, о дне и часе выпуска
"портретной галереи" знали многие, гораздо больше народа, чем рассчитывали
в правительственных сферах, - знали и думали об этом постоянно, что и
помогло Монаху в тот раз. Воистину деньги правят миром! А если не деньги,
так заботы о них!
совершенно невероятной способностью делать деньги из ничего. По аналогии с
"механиками", "фермерами", "синоптиками" и "слухачами" они обозначались
как "финансисты" или "мультипликаторы", причем последний термин не имел
никакой связи с киноискусством, выступая в своем исконном значении -
"способный приумножать". Как раз с таким приумножителем куратор должен был
встретиться на следующее утро, и эта перспектива вкупе с мрачными
прогнозами Монаха его совсем не радовала. "Финансисты", в отличие от
"слухачей", в гонорарах Системы не нуждались и сами могли взять на
жалованье кого угодно, а потому были людьми независимыми и высокомерными.
у парадного и взглянул на часы. Черт, полночи как не бывало! Долгонько же
задержал его Монах! Хоть бы четыре часа поспать...
из тех, доходных, что строили столетие назад, - казался крепостной стеной,
увенчанной выступающими башенками мансард. Под стеной прятались ночные
тени; кое-где, укрытые их темным пологом, дремали машины, все больше
шестиколесные "Солектрии", "Лексусы" да "Клио", и у каждой, словно упавшая
с неба звезда, за лобовым стеклом тлел красный огонек. Куратор вылез,
запрокинул голову вверх, проверил - звезды вроде были все на месте, да и
месяц тоже, изогнутый и тонкий, как лезвие турецкой сабли. Он достал
брелок, включил сигнализацию и усмехнулся, когда "Аккорд" чуть слышно
пискнул, прощаясь с хозяином до утра.
гибкую бамбуковую трость с электроразрядником на конце. К счастью, голову
он успел отдернуть, так что синеватая молния разряда прошила воздух, а сам
удар пришелся на плечо, ближе к шее. Значит, не в кость, а по мясу,
подумал куратор, скривившись от боли и быстро отскакивая назад, - он был
мужчиной в зрелых годах, но прежней сноровки не растерял. Пальцы сжались
сами собой, мышцы напряглись, в плече стрельнуло - рука, однако, работала.
подъездов, в городе хватало, но своих он знал наперечет. И они его знали,
и было им ведомо, что связываться с Петром Ильичом Синельниковым, бывшим
офицером, крутым и крепким мужиком, небезопасно.
можно побыстрому обобрать у подъезда? С журналистом, кропавшим забавные
статейки о магах, телепатах, лохнесском чудище и озоновой дыре над
Антарктидой? Или с удачливым бизнесменом, чей карман распух от "толстовок"
и кредитных карточек на предъявителя? Или... Или им нужен куратор звена С?
Функционер Системы? Тот, кто прячется под семью личинами, расплывчатыми,
как осенний туман?
отжимавшими его в тупик, к глухой стене, справа от парадного. Куратор
полез за пазуху, с сожалением огладил ребристый цилиндр ручного лазера и
вытащил бумажник.
руки!
Круз Андрей
Свержин Владимир
Флинт Эрик
Никитин Юрий
Майер Стефани
Каргалов Вадим