Чтение 66–й страницы книги ~Скифы пируют на закате~

повторила: - Дионна Ксарин уко Паратама... Неплохо звучит, в самом деле!
Это имя выбрал мне ваш шеф? А сам он здесь бывал? Интересно, как его звали
в Шардисе? И чем он тут занимался? Тоже играл в Девять Сфер?

- Имя, вполне достойное вас, дионна, - вежливо пробормотал Скиф, пропуская
мимо ушей все вопросы насчет шефа. Пока что он не решил, как на них
отвечать, а четких инструкций на сей счет не было.

После суматошного дня и беготни по магазинам он с превеликой радостью
полюбовался бы шардисскими лунами и световыми дорожками в темном море,
послушал бы негромкую музыку, струившуюся откуда-то из глубин канилли,
понаблюдал бы за парами, плавно кружившими меж столиков. Увы, роскошь
покоя была ему недоступна! Он находился на службе, и если уж не хотел
танцевать, то должен был поддерживать светскую беседу и деликатно
уклоняться от всяческих скользких вопросов - запоминая их, как гласили
полученные инструкции.

- Ваш шеф такая загадочная личность... - прищурив глаза в кокетливом
испуге, поведала Ксения. - Он... он...

- Он, я вижу, произвел на вас неизгладимое впечатление, - буркнул Скиф,
пытаясь не встречаться взглядом с алмазной подвеской.

- Не стану скрывать, мой драгоценный сейф. - Женщина облизнула розовым
язычком пухлую нижнюю губку. - Зрелые мужчины, видите ли, моя слабость...
Но юноши вроде вас мне тоже нравятся. Своей непосредственностью и
неутомимостью.

Ее глаза откровенно смеялись, и Скиф, поминая про себя шайкальи ребра и
потроха, постарался принять вид независимый и суровый. "Кажется, эта
штучка мне не по зубам, - с тоской подумал он. - Секс-кекс плюс
брильянтовые подвески, как выразился Пал Нилыч! Такая не расколется...
Сама расколет кого угодно! Выходит, надо или ложиться с ней, или
помалкивать в тряпочку. Еще брякнешь лишнее..."
- Так вот, о вашем шефе... и о вас... - Изумрудные глаза прелестной Ксении
вдруг округлились, будто она собиралась поведать собеседнику нечто
загадочное, сугубо интимное. - Да, о вас, мой дорогой! Быть может, вы и в
самом деле лишь ходячий сейф? Впервые встречаю человека, который не любит
посплетничать о своем начальстве.

Грубовато работает, подумал Скиф, грубовато, зато с напором. Тут он
припомнил, что зеленоглазая его клиентка не в первый раз странствует в
Мире Снов и не его первого пытается подцепить на крючок, и усмехнулся.

- Впервые, прелестная дионна? Выходит, мои коллеги были поразговорчивей?

- Ну-у, я бы не сказала... - Губки женщины сложились алым колечком. - Хотя
в других отношениях... - Ее насмешливый взгляд скользнул по мощным плечам
Скифа, по его крепкой шее и мускулистым обнаженным рукам. - В других
отношениях они, должна признаться, проявили инициативу и похвальное
усердие. Во всяком случае, их не пришлось загонять в постель силой.

- Что поделаешь, такой уж я выродок, - с кривой усмешкой признался Скиф.

В глубине канилли, над многочисленными входными арками, ведущими на
террасу, вдруг вспыхнули лиловым пламенем девять изящных иероглифов,
девять первых букв шардисского алфавита, символы начинавшейся завтра
Большой Игры. Ксения, склонив к плечу головку в короне черных волос, с
любопытством разглядывала их; Скиф, облегченно вздыхая, оторвал взор от
дразнящей подвески и тоже уставился на строчку письмен, стараясь
успокоиться и медленно повторяя про себя: олорто... унузу... уузуу...
асара... елегемен... эйсэш... ийниил... юнью... яйя...

То были названия гласных букв, перечисляемых в шардисском алфавите
первыми, древние знаки общепланетного языка, ибо Шардис не в пример Земле
давно уже не был поделен на множество держав и народов, не разумеющих
наречия друг друга. Конечно, непохожесть существовала и здесь, проявляясь
в личных именах, в цвете глаз или волос, в традициях и обычаях, но все это
было сглажено, смягчено многовековой интеграцией, объединявшей
бесчисленные архипелаги и острова в единое целое. Пожалуй, лишь обитатели
крайнего юга и севера, земель, носивших поэтические названия Край За
Облаками, Южный Серп и Снежные Пустоши, говорили чуть-чуть иначе, чем
прочие шардиссцы: сильней растягивая долгое "уу" либо смягчая и
проглатывая окончания слов. Но письменные знаки всюду были одинаковыми, и
девять из них символизировали сам Шардис, теплый Фрир, местное светило,
Первую и Вторую Луны, Звезды, Небеса, Твердь Земную, Воды и Воздух. Этим
святыням соответствовали девять игровых хрустальных шаров, которые
закрутятся завтра в гигантском подземном хранилище Куу-Каппы, девять сфер
в гироскопической подвеске, украшенных иероглифами древних букв. Они будут
вращаться в темноте, и лишь девять световых лучей, пронизывающих мрак,
оставят яркие пятна на их невидимых глазу поверхностях. Когда сферы
замрут, во всех бесчисленных залах и переходах Куу-Каппы, в жилых пузырях,
на террасах канилли и в коридорах, у терминалов Большой Игры зажгутся
такие же огненные знаки, какие пылали сейчас над арками ресторана. Кому-то
они даруют выигрыш, славу и честь, кому-то откажут в благоволении Твалы -
до следующего месяца или навсегда...

Мудрый способ испытывать везение и судьбу, подумал Скиф, мудрый и
безобидный. Рука Божества Удачи верней находила достойных, чем все
политические интриги и дрязги землян, все сражения и нескончаемые дебаты
тех, кто рвался послужить отчизне, народу и обществу.

За спиной послышались шаги, потом негромкое вежливое покашливание. Скиф
обернулся. От его недавней расслабленности не осталось и следа, пальцы
ощупывали сквозь рубашку ребристую лазерную рукоять. Впрочем, он тут же
выпустил ее - к чему оружие в мирном Шардисе? Так, для самоуспокоения...

Перед ним стоял мужчина лет сорока, довольно высокий по местным меркам, с
волевыми чертами красивого оливково-смуглого лица. Ноздри незнакомца были
украшены крохотными голубоватыми жемчужинами, под правым ухом раскачивался
золотистый квадратик, миниатюрный серад-уул, обрамленный по краям
блестками зеленых камней. Глаза у мужчины тоже были зеленоватыми - не
такими яркими и блестящими, как у спутницы Скифа, но с явственным
изумрудным отливом. Одет он был весьма пристойно, но без кричащей роскоши
- в серую, тончайшего шелка рубаху с кружевным воротом и пышными манжетами
и синее трико, плотно облегавшее крепкие ноги. Богатый человек, решил
Скиф, припоминая, что голубой жемчуг на Шардисе является редкостью.

Незнакомец учтиво поклонился.

- Да пошлет вам Твала удачу во всех начинаниях! Я Чакара уко Экоб, с
Наветренного Архипелага, серадди Куу-Капны... Могу ли осведомиться о ваших
уважаемых именах?

- И вам желаю милостей Твалы, - пробормотал Скиф ритуальное приветствие,
пытаясь сообразить, что же понадобилось этому смуглому красавцу. - Ксарин
уко Паратама с Пологих перевалов. - Он кивнул в сторону Ксении, не без
интереса разглядывавшей Чакару. - Я Сингар нин Таб уко Илла, с...

- ...с Приполярного края, если не ошибаюсь? - Смуглый вновь склонил
голову. Пальцы его характерным жестом коснулись украшенных жемчугами
ноздрей.

- Разумеется, - подтвердил Скиф.

На большинстве шардисских островов родство считалось по материнской линии,
и приставка "уко" обозначала сына либо дочь женщины, но никак не ее
супруга. Супругов могло быть несколько, ибо шардисцы по большей части
практиковали полигамию и свободную любовь во всем ее многообразии, не
отказываясь, впрочем, и от брачных союзов, весьма разнообразных и
существовавших в пяти или шести различных формах. Самым редким и весьма
архаичным являлся пожизненный брак, сохранившийся лишь в периферийных
окраинных землях; рожденные в нем могли добавлять к своему имени "нин" -
как указание на отца, который был им точно известен. Впрочем, такие мелочи
не слишком интересовали шардисцев.

- Приехали развлечься, дион Сингар? И ваша прекрасная дионна тоже? -
спросил Чакара.

- Что же еще делать на Куу-Каппе в это время? - ответствовал Скиф,
раздумывая над тем, не предложить ли смуглому красавцу присесть. Шардисцы
были весьма церемонны в части этикета. К тому же дион Чакара ему
понравился - чем-то неуловимым он напоминал Джамаля.

Серадди, однако, садиться не хотел; видимо, у него имелись другие планы.
Покосившись на Ксению, он протянул:

- Что делать, дион Сингар? Сегодня, когда Девять Сфер еще неподвижны,
можно пить, развлекаться и танцевать. Танцевать! Чем не занятие?

В ту же секунду он сделался Скифу еще вдвое симпатичней. Да что там вдвое
- втрое, вчетверо, в сто раз! О таком добровольном помощнике оставалось
только мечтать! Видно, сам бог удачи послал ему этого Чакару!

И Скиф, немедля приподнявшись в кресле, с отменной вежливостью произнес:

- Вы правы, дион Чакара, чем не занятие? Превосходное занятие! Но я, к
сожалению, неуклюж, как десятиногий краб с побережья Знойных островов, и
не люблю танцевать. В отличие отдионны Ксарин... Остается лишь
посочувствовать ей.

Других намеков смуглолицему не понадобилось; с восхищенной улыбкой он уже
склонился над креслом Ксении. Она поднялась, обожгла Скифа надменным
взглядом, потом вдруг усмехнулась:

- Вот видите, мой бедный хранитель, мой ходячий сейф... Я сказала, что
хочу танцевать, и я буду танцевать. Вы не против?

- Избави бог! - Скиф всплеснул руками. - Танцуйте, моя дионна, кружитесь,
пляшите, ходите на голове! И я надеюсь, что дион Чакара не откажется
поболтать с вами о своем начальстве... развлечь вас, как подобает зрелому
мужчине.

Ксения повела точеным плечиком.

- На мой вкус, молодой мужчина ничем не хуже зрелого. Мужчина, а не сопляк!

Метнув эту парфянскую стрелу, она удалилась в сопровождении Чакары. Тот,
похоже, ничего не понял и лишь улыбнулся с вежливым безразличием, тут же
склонившись к розовому ушку прелестной Ксарин. В его намерениях не
приходилось сомневаться, и Скиф, облегченно вздыхая, пригубил из бокала, а
потом откинулся в кресле, разглядывая погруженную в полумрак террасу.

Здесь было так покойно и уютно... Куда уютней, чем в кабаке папаши Дейка,
в бетонном бункере, среди красноглазых храпарников, кидал, шайкальих