Берегу, - говорила о демонах так: пусть станут они прахом и пылью, и пусть
ветер унесет ту пыль вверх, к серебристой луне Зилур! И пусть Безмолвные
соберут ее в сосуды до последней крупинки и бросят в темную бездну! И
пусть запечатают ту бездну страшным заклятием, нерушимым и вечным, как
горы Мауль! - Глаза звездного странника приоткрылись. - Вах, девушка!
Такого ли совета ты ждешь от меня?
поступим: обратим дьяволов в прах, прах запечатаем в горшки и забросим
куда подальше... - Он заворочался в своем коконе, откинул край и начал
хлопать себя по карманам - видно, искал трубку. До Ри Варрата донеслось
его бормотание: - Обратим в прах... и забросим... куда подальше...
Добраться б только до этой чертовой кухни... до этого проклятого Творца...
кружились сейчас у него в голове, но определяющей и главной была одна:
"Чтобы ты ни решил, Нилыч, последнее слово останется за мной".
солнце, казавшееся чуть больше, чем на поверхности сферы; вокруг него, в
отдалении, пылали звезды, а внизу круглился огромный шар, желтый,
оранжевый и бурый, покрытый полосами и пятнами, испещренный черными
провалами теней, которые отбрасывали горы. Над ним не было ни туч, ни
облаков, атмосфера казалась прозрачной и чистой, так что можно было
разглядеть кое-какие подробности ландшафта; но зеленых и голубых оттенков
на лике планеты Скиф не узрел. Вероятно, здесь отсутствовали моря и
океаны, да и леса тоже - во всяком случае, зеленые леса, такие, как на
Земле и в Амм Хаммате.
хмурился, но слушал внимательно, оттопырив нижнюю губу и поглаживая
небритые щеки. Сийя, ласточка, лежала неподвижно в самом центре
сферической кабины, закутанная до плеч в упругое полотнище; веки ее были
прикрыты, но она не спала, размышляла или предавалась мечтам - о будущем
или о прошлом. "Скорей о будущем", - подумал Скиф, замечая в лице ее некую
тревогу; прошлое его возлюбленной было ясным и не могло вызвать
беспокойства.
Теперь она светила ярче, но знаки и разноцветные линии исчезли, будто
смытые мокрой тряпкой, и сейчас пилотский пульт напоминал большую,
полуметрового диаметра, линзу, почти прозрачную и розоватую, словно
кристалл горного хрусталя. Зрелище это было весьма впечатляющим, и Скиф с
минуту любовался огромным самоцветом, висевшим перед ним на расстоянии
протянутой руки. Вскоре он обнаружил, что если склонить голову к плечу, то
линза окажется как раз между ним и солнцем, и яркие лучи, окрашивая ее в
алые тона, заставят голограмму искриться и сверкать - так, словно она и в
самом деле была огромным драгоценным камнем, но выточенным уже не из почти
бесцветного кварца, а из благородного рубина. Некоторое время Скиф
развлекался этой игрой, щуря глаза и наблюдая за радужными кольцами,
окружавшими пульт, но Джамаль заметил его манипуляции и, повернув голову к
компаньону, пожелал доброго утра.
где мы приземлимся. И от того, будет ли приземление удачным.
опустились, пока мы тут, наверху, у нас утро. - Он пощипал бородку и
добавил: - А спустимся мы, полагаю, без неприятностей. Этот шарик не затем
строили, чтоб он делал из пассажиров шашлык под красным соусом.
круглившийся внизу желто-бурый мир. - Большой шарик, - неодобрительно
проворчал он, - большой... Где сядем, черт знает... Тот, в красном, ничего
не говорил?
велика... не меньше Земли будет... И везде - суша! Тут сотню Творцов можно
припрятать, с полным штатом чертей и архангелов!
другой стороны, лесов и океанов нет, и коль шарик не откажется летать,
розыски будут быстрыми... Если, само собой, удастся разобраться с
управлением... Он бросил взгляд на бесплотную линзу, но та ответила ему
лишь загадочным розовым мерцанием.
дорогой? Не вижу смысла. Скорее кухня твоя стоит в каком-нибудь заметном
месте да еще дым из трубы пускает.
руками! - рявкнул Пал Нилыч и, внезапно успокоившись, сказал: - А какие
такие места ты считаешь заметными? Полюса? Точно, полюса! - Он потер руки,
явно довольный своей сообразительностью. - Полюса мы осмотрим прежде всего!
вечная... и еще добавил, что князь-де наш много знает. - Сарагоса
насмешливо прищурился. - Ну а кто много знает, тому и карты в руки. Верно,
союзничек? Или ты у нас не мудрец?
его в самом деле сделались грустными. - Но я попробую разобраться с нашим
шариком. Если ты желаешь, Нилыч.
до полюса?
грохота, ни рева рассекаемого воздуха и не ощущали жары; прозрачный корпус
служил надежной защитой. Они падали вниз в своем крохотном пузыре, словно
четыре горошины, заключенные в сферический стручок; казалось, их несет
ветер или воздушная река, бережно принявшая аппарат в свое незримое
течение. Или мчит сам Небесный Вихрь, прилетевший сюда то ли на помощь, то
ли с целью понаблюдать и предостеречь - дабы не сотворили эти плоды с
гуманоидного Древа чего-нибудь страшного и непозволительного.
кроме буро-желтых пятен, полос и теней, разглядеть не удавалось. Но шар
опускался, снижая скорость, и спустя четверть часа бурое превратилось в
горы, а желтое - в равнину, совершенно плоскую и на первый взгляд лишенную
рельефа. Всматриваясь вниз, Скиф не видел ни холмов, ни ложбин и оврагов,
ни речных русел; все было выглажено, точно катком, и напоминало степь с
травами цвета яичного желтка. Вскоре желтое начало мешаться с
ржаво-красным, расположенным то рваными клочьями, то широкими лентами, так
что казалось, что на поверхности планеты переплетают бесчисленные пальцы
две великанские руки; затем ржавчина окончательно победила желтизну,
оттеснила ее за горизонт.
разворачивался пустынный и мрачный ландшафт, но в кабине, почти рядом. Он
повернул голову, услышав одновременно возглас Сарагосы: над розоватой
линзой, перед самым его лицом, вращался шар, окрашенный в тусклые цвета -
точь-в-точь как планета, какой она виделась час назад. Но с одной
добавкой: на поверхности шара искрилась яркая точка, подмигивала и резво
ползла вправо и вниз - туда, где на земных картах располагалось южное
полушарие. Здесь, однако, низ и верх являлись понятиями относительными,
так как ось вращения была почти параллельна поверхности линзы. Сархат
кружился по своей орбите лежа на боку.
наведения на цель. Видишь это пятнышко? Вот, - его рука протянулась к
бесплотному шару. - Двигается, скользит... Это мы, Нилыч.
вернее, приняла сидячую позу. Скифу хотелось придвинуться к ней поближе,
но все коконы - а их было девять - покидать свое место, строго
определенное в кабине, никак не желали. Он вздохнул и покосился на бледное
лицо возлюбленной.
пепельных волос. - А за ними - страна людей с черной кожей... Мне
рассказывали о тех землях.
Потом ушел.
сильный ветер... Такого в нашей степи не бывает.
или четырех километров - Скиф, несмотря на свой опыт
парашютиста-десантника, не мог определить точнее. На Земле во время прыжка
он видел под собой дороги и ползущие по ним автомобили, дома и заводские
корпуса, реки и мосты - или на худой конец деревья. Это помогало прикинуть
расстояние, но здесь, в ржаво-красной пустыне, глаз не мог зацепиться за
что-нибудь знакомое, способное послужить масштабной отметкой. Кроме
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Ильин Андрей
Володихин Дмитрий
Шекли Роберт