брат-близнец, у каждой девочки - сестра, а еще два отца и две матери - родившая
мать, сита, и вторая мать, теита. Что же касается отцов... хм-м... тут, видишь
ли, дело такое...
Саймон-старший прервал рассуждения на щекотливую тему. Дик, которого сжигало
нетерпение, разблокировал дверцы со своей стороны, спрыгнул вниз и огляделся.
Их бирюзовый аппарат стоял на лужайке, заросшей густой короткой травой,
щекотавшей босые пятки. Прямо перед Диком, шагах в двадцати, вздымался к небу
отвесный горный склон с зиявшей в нем пещерой; вход в нее обрамляли отесанные
столбы, меж коих свисала широкая плетеная циновка; Значит, пещера служила
жилищем, решил Дик, рассматривая украшавшие завесу узоры в виде переплетенных
змей.
пятерня, виднелся фасад просторной хижины, поднятой на сваях. Вдоль нее
тянулась веранда, на которую вела лестница, а сверху нависала кровля,
поддерживаемая резными деревянными подпорками. На одной из них, выдававшейся
над крышей метра на полтора, полоскался флаг ООН - голубое поде с десятью
золотистыми кольцами и шестнадцатью звездами, символом Большой Десятки и
Независимых Миров. Заметив этот флаг, а также алюминиевые стол и кресла в одном
конце веранды и груду ящиков - в другом, Дик сообразил, что эта хижина будет
его новым жилищем - на год, на два или на все пять, пока отец не разберется со
всеми секретами аборигенов.
похожих на земной бамбук, виднелись кровли других хижин, не таких больших, как
отцова, но тоже весьма просторных - не меньше, чем коттедж на днепровском
берегу, где тосковала сейчас в одиночестве тетушка Флори. Кое-где над крышами
вился дымок, и нос Дика улавливал незнакомые, но вкусные запахи - там что-то
жарилось, варилось и пеклось, и это "что-то" походило на пирожки с мясом и на
медовые коврижки. Решив, что с голоду здесь не помрешь, Дик покосился на отца,
ожидая, когда тот скомандует разгружать машину.
и чуть разведены, голова откинута назад, а широкие крепкие плечи и спина будто
оделись золотой паутиной солнечных лучей. Небесный Свет, как называли туземцы
свое светило, клонился к закату и блестящим медным щитом висел над лесами и
прозрачной озерной гладью, что оставалась где-то внизу, у ног гранитного воина
в льдистом шлеме, с могучими руками-потоками. Вокруг царила тишина - только
какие-то птицы или зверьки попискивали в листве послышался отдаленный мерный
гул падающей воды.
озаренной неярким светом, возникла высокая темная фигура. Человек, стоявший на
пороге, был огромен и похож на многорукого индийского демона или на древнего
титана, одного из отпрысков Земли и Небес, которых эллинские боги низвергли в
Тартар. Так, по крайней мере, говорилось в прочитанных Диком книжках, но в них
речь шла о земных титанах. В Тайяхате же были свои сказки, и этот великан -
нагой, если не считать обвившего бедра изумрудного змея, - скорей отправил бы в
Тартар Юпитера со всем его божественным потомством.
плечом к теплой коже под ребрами, не спуская глаз с надвигавшегося исполина.
Дик, разумеется, знал, как выглядят люди тайят, он видел их на снимках, в
телезаписях и видеофильмах, но сейчас впервые постиг простую истину: фильмы и
снимки лгут. Лгут! Разве могли они передать это ощущение мощи и свирепой
уверенной силы, эту грацию движений - легких, стремительных и в то же время
плавных? И блеск янтарных глаз, и чуткое подрагивание ноздрей, и взвихрение
антрацитовой, подобной львиной гривы? И этот запах... Сильный, непривычный, но
приятный... Запах меда и горьковатых трав...
- Чочинга, атэ имозу ко тохара зеггу. Ко тохара!
Яростный блеск зрачков угас, дрогнули широкие брови, полные яркие губы
растянулись в улыбке. Совсем как человек, промелькнуло у Дика в голове. Да,
совсем как обычный человек, только очень большой, с четырьмя руками и
здоровенным питоном вместо пояса, уточнил он. Теперь этот гигант не внушал ему
боязни, скорее - симпатию и благожелательное любопытство.
согласно Ритуалу, мужчина-тай приветствует друга Песней Приветствия и
Представления, а врага - Песней Вызова. Голос у Чочинги оказался под стать
фигуре - сильный, глубокий, но резковатый. Руки его мерно двигались в такт
протяжной мелодии; он простирал верхнюю пару перед собой проводил ладонями
нижней по бокам, поглаживал блестящее змеиное тело, потом с неторопливостью
вытягивал пуки вверх и в стороны, показывая то на небеса, то на яркий солнечный
диск, то на старшего Саймона, то на Дика. Змей, обвивавший чресла Чочинги, был
неподвижен - может, дремал а может, просто не интересовался людскими делами.
откликнулся ответной песней. Голос у отца, решил Дик, получше, чем у Чочинги;
пусть не такой громкий, зато приятный и мелодичный. Раньше отец любил петь -
когда была жива мама.
а когда песня завершилась, шагнул к гостям, подхватил Дика под коленки, поднял
повыше и пальцами верхних рук стал перебирать его волосы, касаться ушей, висков
и щек, будто хотел не только разглядеть, но и ощупать странного двурукого
детеныша. А Дику чудилось, что перед ним как бы два человека: первый держит
его, а второй, спрятавшийся за спину первого, гладит по голове и дергает за
уши.
сильным движением швырнул в траву, Перекатившись, Дик поднялся, бросив
вопросительный взгляд на отца. Может, взрослых тут приветствовали песнями, а
тех, кто поменьше, - тычками?
их, точно готовясь оттолкнуть стоявшего перед ним великана. Дик повторил этот
жест, прислушиваясь к рокочущему басу Чочинги и голосу отца, неторопливо
переводившему сказанное. - Он говорит, что ты воспитанный юноша, почтительный к
старшим. Он говорит, что ты умеешь падать и подниматься. Он говорит, что всякий
может упасть под вражеским ударом, но это не беда. Главное, вовремя подняться.
Встать и отрезать врагу уши. Или пальцы - что тебе больше понравится. Пальцы
даже лучше, так как их косточками украшают боевое ожерелье, Шнур Доблести. Еще
он говорит, что ты можешь пройтись по Чимаре и даже вступить с кем-нибудь в
почетное единоборство, только без оружия. Не режь чужих ушей и пальцев - здесь
этого делать нельзя.
лучше займусь "пчелкой" и перетащу все добро в дом. - Тут он скосил любопытный
глаз на змея, обвивавшего талию Чочинги, дернул отца за руку и громким шепотом
поинтересовался: - А что у него на поясе, дад? Танцующий питон? А почему он
зеленый? И почему он спит, а не танцует?
подтолкнул Дика к машине. - Ну, решил потрудиться, так трудись!
начал перетаскивать ящики и коробки к ступенькам, ведущим на веранду. Между
делом он поглядывал на деревья с пятипалыми листьями - там шебуршился и
попискивал кто-то невидимый, возможно, птица или маленький зверек. Груза в
вертолете было немного: консервы, сублимированные концентраты, кофе и чай (все
- китайского производства), видеокамера с запасными кассетами, тючок с бельем и
одеждой, школьный компьютер класса "Демокрит", с которым Дику полагалось
общаться три-четыре часа в день, аптечка и всякие мелочи - вроде книг, мыла,
зубных щеток, блокнотов, карандашей и "вопилок", плоских коробочек размером с
ладонь, с прорезью для ремня. Их полагалось носить в период странствий в лесах,
и отец утверждал, что их боятся даже саблезубые кабаны и медведи-гризли.
походит. На то оружие, которое виделось ему в мечтах: русские автоматические
винтовки "три богатыря", американские "сельвы" с откидным прикладом и барабаном
на сотню патронов, финские высоковольтные разрядники "похьела" и газовые
гранаты типа "Синий Дым". Не было в багажном отсеке и холодного оружия - ни
знаменитых японских клинков "самурай", ни арабских сабель с Аллах Акбара, ни
бразильских мачете, ни даже тех дешевых поделок, что штамповались в Черной
Африке и на Гаити. Надо полагать, решил Дик, что отцов арсенал со всякими
забавными штучками находится в доме, и там есть ружья, пистолеты и клинки, а
может, что-нибудь посерьезней вроде финских или русских лучеметов. Все-таки
отец прожил в тайятских лесах целое десятилетие и вряд ли гулял безоружным
среди саблезубов, грифонов, пятнистых жаб и прочей нечисти. Интересно бы
взглянуть на его боевые припасы, мелькнула мысль у Дика, и он совсем уж
вознамерился провести в доме инспекцию, как вдруг почувствовал, что на него
смотрят.
две девочки, не отличавшиеся от него ни ростом, ни возрастом. Рук у них, само
собой, было побольше, но Не это показалось Дику самым удивительным. Оба
мальчишки, с растрепанными на манер вороньих гнезд лохмами, были похожи друг на
друга как пара патронов из одной обоймы, и то же самое относилось к девчонкам -
только у одной темные волосы падали на плечи, а другая заплела их в косичку и
обернула вокруг головы. Мальчишки и этим не отличались, но на плече того, что
стоял впереди, устроилась птица. Великолепная птица! Совсем небольшая, с
воробья, однако невероятной красоты: алая, с золотистой грудкой и золотистым
хохолком. Хвост ее расходился словно крошечный веер и блистал всеми оттенками
утренней зари.
труда убедился, что ниже пояса они во всем подобны его смоленским приятелям и
подружкам. Мальчишка с птицей выглядел, пожалуй, покрепче и позадиристей
остальных; девочки казались более тонкими, с хрупкими плечиками и проступавшими
под смуглой кожей ребрами. У обеих уже начали наливаться груди, а внизу живота
темнел шелковистый короткий пушок.
Сертаков Виталий
Соломатина Татьяна
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим