«Я знаю на островах несколько баз, законсервированных после договора о сокращении. Там есть все, что надо – можно хоть год, хоть три отсидеться, ни одна зараза не найдет… Я понимаю, дженти Зеро, у вас выгодный контракт, но хочу вам по секрету сказать, что слишком уж он выгодный…» Тика, наверное, не теряет времени – продолжает обзаводиться связями и оказывать неоценимые услуги. Чтобы выжить в любой ситуации, необходимо, чтобы все вокруг смирились с твоей необходимостью…
«Дженти Савел уже сообщал нам, что вы человек весьма разумный и обычно адекватно реагируете на любые обстоятельства. Завтра за вами придет субмарина, а через пару недель вы выступите по радио и в мировой информационной сети с разоблачением агрессивных планов правящих кругов Конфедерации». Белокурая «атаманша» имеет дар убеждения. Лучше бы и в самом деле отправили по радио выступать с разоблачением коварных планов…
«Главное в сложившейся ситуации – не делать ничего бессмысленного. К сожалению, общество не смогло предоставить мне такой возможности. Но это, как раз, вполне нормально. Любое общество, от человеческого стада до аристократической олигархии, основано на условностях, возведенных в абсолют. Я, к сожалению, понял это слишком поздно…» Доктор Барбос… Человек, который перепробовал в этой жизни все, и решил, что наилучшим образом может реализовать себя на свалке…
«Сначала я хотела, чтобы он замолчал. Просто замолчал… Но теперь надо пользоваться ситуацией… Он мне все расскажет, даже то, чего не знает…» Лола, наверное, стоит за большим разделочным столом и препарирует мозги обывателя. Занятие, конечно, тоже не из приятных, но, в конце концов, каждый выбирает себе дело по вкусу…
«А все мои вещи, даже если они тебе не мешают, выброси на помойку. Не хочу, чтобы там оставались хоть какие-то мои следы, не хочу даже, чтобы там обо мне помнили. А если тебе когда-нибудь еще придется увидеть Лолу, передай, что я ей благодарна за все, что она для меня сделала, но с удовольствием скормила бы ее кости Великому Ватаху.» Прощание с Розой нельзя было назвать трогательным – как жили, так и распрощались. Тем более что Роза Розе – lupus est [Перефразированное Homo homini lupus est – Человек человеку – волк (древнеромейский)], как говорится. Той Розы, которую он знал, уже нет, и слава Единому…
– Зеро! – Дженти Гресс говорил вполголоса, но над самым ухом. – Мы пришли.
Впереди чернели обгоревшие стволы, а чуть дальше, нелепо уткнувшись в землю орудийным стволом, замер покореженный танк. Присмотревшись, Зеро заметил еще несколько подбитых машин, а за ними, посреди просторной поляны – какие-то неопрятные постройки, полуразрушенный бункер и несколько сгоревших грузовиков.
– Это Хавли, – пояснил Вико. – Не поселок Хавли, а военная база Хавли. Точнее – то, что от нее осталось.
– Может быть, не стоит высовываться? – Зеро с некоторой опаской посмотрел на руины. – Неизвестно, кто там засел.
– Известно. Только автомат лучше оставить. Безоружному легче внушить доверие…
– Я бы не сказал… – возразил Зеро, но послушно снял автомат с плеча и повесил его на ближайшую ветку.
Вблизи место выглядело еще отвратительней. Между поваленной набок бронемашиной и развороченной минометной позицией обнаружилась едва присыпанная землей братская могила, от которой поднимался густой трупный запах. Возле самого бункера Зеро по колено провалился в черную жижу. Оказалось, что из грубо сваренного стального куба подтекает солярка, постепенно превращая ближайшие окрестности в огнеопасное болото.
– Шеф, может быть, нам не надо лезть в эти руины. – Зеро ухватился за покосившуюся радиомачту и рывком высвободил ногу. – Все равно здесь никого нет.
– Стоять! Руки за голову! – проскрипел невидимый мегафон, и несколько вооруженных людей показались из-за поваленного набок бронетранспортера.
– А теперь, значит, будем внушать доверие… – Зеро поспешил выполнить приказ и с удивлением заметил, что дженти Гресс вовсе не собирается следовать его примеру.
– Премьер-лейтенант! Ко мне! – Вико рявкнул так, что у Зеро чуть уши не заложило.
Бойцы гарнизона-призрака остановились, забросив автоматы за спины, а один из них бодро побежал выполнять приказ, на ходу поправляя каску.
– Мэтр премьер-советник, премьер-лейтенант Кале по вашему приказанию прибыл! – Почему-то на лице лейтенанта присутствовала совершенно неуставная улыбка.
– Доложите обстановку. – Вико сразу же перешел к делу.
– Три часа назад восстановлена связь с Башней. Прикажете вызвать вертолет?
– Прикажу. А сейчас проводите меня к радиостанции.
Премьер-лейтенант взял под козырек и четко, как на плацу, развернулся на сто восемьдесят.
На этот раз «Цепные псы» устроились без особого комфорта. Приказ занять позицию в районе Хавли, поступивший четыре дня назад из Вальпо личным кодом Гресса Вико, застал их врасплох. Накануне Кале по личной инициативе приказал подразделению выдвинуться поближе к территории, контролируемой директорией, полагая, что основные события развернутся именно там. Обратный марш-бросок занял трое суток, так что, командный пункт представлял собой лишь просторный окоп, густо прикрытый маскировочной сетью.
– Дженти Гресс… – На лице рыженькой радистки нарисовалось сначала изумление, потом восторг, и, наконец, должное почтение. – Поздравляю с возвращением, мэтр премьер-советник.
– Здравствуй, Матильда. – Вико слегка кивнул ей и склонился над аппаратурой.
– Мы, кажется, где-то встречались. – Зеро решил воспользоваться моментом, пока шеф был занят переговорами с Башней, а Матильда оказалась рядом с ним. Он узнал ее… «Все мы – служащие Департамента Безопасности, и шлюх у нас не держат». Горничная из Башни превратилась в радистку, прикомандированную к спецподразделению…
– Вам это не кажется, дженти Зеро, – ответила она вполголоса. – Вы в этом вполне уверены. Только мне нечего добавить к нашей предыдущей беседе.
Вот и все. Сказала, как отрезала… Ну и ладно. Скоро, возможно, удастся вернуться в объятия цивилизации, и там порой встречаются женщины, а не только сотрудницы Департамента.
Снаружи послышался топот и какие-то крики, а через пару секунд под маскировочную сеть просунул голову красномордый капрал.
– Мэтр премьер-лейтенант! – Сидящего к нему спиной премьер-советника он, похоже, не заметил. – Там вертолет. С нашими опознавательными знаками.
– Вероятно, это за мной. – Вико продолжал набирать на клавиатуре сообщение, которое тут же отправлялось в эфир, прикидываясь сгустком радиопомех.
– Вряд ли. Они бы не успели. – Премьер-лейтенант не скрывал некоторой растерянности.
– В Башне работают очень предусмотрительные люди. – Вико поставил последнюю точку и отключил кодирующее устройство. – Премьер-лейтенант, вы летите со мной. Мне нужен ваш подробный отчет.
Бело-голубой вертолет, точно такой же, как тот, что впервые доставил в Башню независимого эксперта Зеро Валлахо, сделав круг над руинами, опустился на асфальтовый пятачок возле сгоревшего барака. Два отделения «псов», уже охватили полукольцом место посадки, и пара бойцов перебежками, с оружием наизготовку, начала приближаться к машине. Как только винт остановил вращение, из кабины спрыгнул пилот в сером комбинезоне и, глядя на ход «спецоперации» красноречиво покрутил пальцем у виска.
И тут вперед метнулась рыжая молния. Из-за спины премьер-лейтенанта выскочила Матильда и буквально через несколько секунд оказалась внутри оцепления, а еще через мгновение – в объятиях пилота.
– Дженти Гресс, это, кажется, не за вами. – Зеро не упустил случая съязвить. – Кстати, этот счастливчик, в свое время, и доставил меня в ваше логово.
– Это не спасет его… – Вико слегка задумался. – От трех суток ареста. Кале!
– Я, мэтр премьер-советник!
– Девчонка тоже пусть летит. Я надеюсь, ваши орлы в состоянии сами обеспечить связь.
13 сентября, 15 ч. 41 м.
…и ни в коем случае не выдавать рядовому и младшему командному составу подразделений, участвующих в военных действиях, белое постельное белье и белые носовые платки. Во-первых, все равно изгадят, а во-вторых, чтобы не было соблазна использовать вышеуказанный инвентарь в качестве белых флагов. Освободительная армия не сдается, даже если погибает. Почему глобальная стратегия постоянно вступает в противоречие с глобальной тактикой? Потому что у стратегов мозгов нет, а тактикам они не нужны, и это глобально! Наливай! Перед смертью не надышишься на всю оставшуюся жизнь… Если военные действия ведутся в условиях замкнутого пространства, можно не принимать во внимание действия фронтовой авиации потенциального противника, поскольку летать ей негде. Наличие замкнутого пространства влечет за собой отсутствие воздушного…
– Лопо, очнись! – кричит темнота голосом Сандры дю Гальмаро, которой давно пора бы домой на белые простынки.
– А он вообще жив? – вопрошает темнота, но голос уже другой, хотя и похож. Это Дина, мать ее…
– Спроси об этом завтра. – Сандра сердится, хотя, совершенно непонятно, почему… Никто не может знать, жив он или не очень, пока на то не будет официального медицинского заключения.
Бред… А как его остановить, если нет сил глаза открыть. А если и открыть, что толку – все равно темно. Каркуситантха, ворота Пекла, проходной двор для нераскаявшихся грешников… Увидеть свет и умереть! Нет, лучше прямо сейчас, чтобы не создавать неудобств… Кому?
– Где-то здесь мы «Доди» оставили.
– Какое доди?
– "Доди" – это автомобиль…
…ветер, ветреный, ветряная, ветровое, ветрянка. Если болезнь поражает центральную нервную систему, нужно в течение получаса биться головой о кирпичную стенку. Минус на минус дает плюс. Главное – сперва найти голову, а потом стенку. С первым сложнее – найдешь, да не ту. По судам затаскают, по военно-полевым, преимущественно. Но не это самое страшное. Генерал Раус отмажет, даст возможность искупить… Жаль, что «Звезду Сиара» второй раз не дают. Ничего, обойдемся «Свободой и Сандрой»… Хотя, нет – лучше свободу отдельно, и Сандру отдельно. По отдельности, но одновременно…
– Команданте! Что эти гады с вами сделали! – Мальчишка-лейтенант кричал, как будто его резали. Нет, на мальчишку он уже не похож… Половина лица изъедена зарубцевавшимся ожогом, а левый глаз скрывает пиратская черная повязка. Нет там его, глаза… Хотя, глаз – это не обязательно. Вот, например, есть тут такой полковник Лопо да Пальпа – глаза закрыты, тело – словно тряпка, а он все видит и слышит…
– Как вы сюда попали? – Это Сандра задает идиотские вопросы, как будто и так не ясно… Штрафников туда и бросают, где проще всего сдохнуть. Сообразил Сезар дю Гальмаро, великий полководец… А может, генерал Раус сообразил, что самое гиблое место на этой войне – не там, где в лоб на пулеметы, а здесь, возле этой проклятой дыры, две тонны тротила ей в глотку… Может быть, Дина, мать ее, догадается… Нет, парни ее слушать не станут. Если бы не Сандра, дочка самого команданте дю Гальмаро, Дину, мать ее, пожалуй, сразу бы шлепнули.
Чьи-то пальцы оттянули ему веко, и в глаз ударило солнце, настоящее, яркое, ослепительное…
– Зрачки реагируют.
Реагируют. Только смотреть больно. Больно…
Тело хоть что-то чувствовало, и это было почти блаженством. Лопо да Пальпа – здесь, а Лоподапал – там, среди покосившихся пиков Бертолийских гор… У ветра долгая жизнь, но короткая память…
14 сентября, 17 ч. 40 м.
– Что здесь происходит? Где Хаббиб, мой лекарь? Где я нахожусь, и кто вы такие? – К Элен Гарже, дочке генерал-губернатора Вальпо-и-Гидальго вернулась память, вытеснив из сознания тысячелетие Эленги, басилеи Велизора.
– Не вопи, это мне вопить надо! – Лиза Денди, голодная, усталая и страшно раздосадованная массой неудобств, которые пришлось испытать во время блужданий по каким-то подземным лабиринтам, сидела на капоте «Доди», потому что, по ее мнению, сесть больше было некуда. – Ты посмотри, на кого я похожа. Рожа, как у сучки из метро. Где Вико? Втравил, а сам, значит, в кусты. А этот что – трупа изображает? – Она заметила Лопо, неподвижно лежащего на армейском спальном мешке. – Классно у него получается! Как настоящий. Эй, массовка, пожрать что-нибудь есть?
Вокруг Лизы моментально скопились солдаты, а одноглазый лейтенант стоял на коленях возле изможденного тела, с трудом узнавая своего полковника.
– Нет у нас врача, и бензин кончился. – Лейтенант с черной повязкой на глазу стоял на коленях возле скрюченного тела своего бывшего командира и, казалось, готов был зарыдать. – Да и нельзя ему никуда. В ближайшей комендатуре пристрелят. Во исполнение заочно вынесенного приговора. И лечить не будут, чтоб не мучился…
– Оставьте нас здесь, а сами уходите. – Дина повторяла это уже в третий раз, но лейтенант, казалось, ее не слышал или не хотел слышать. – Мы о нем позаботимся.
– И как? Тут доктора надо, а у нас нет. Штрафникам не положено.
– Если хотите ему помочь, немедленно уходите! – Дина, не спеша, достала из нагрудного кармана банкноту достоинством в одну песетос с портретом президента Уэсты, перечеркнутым замысловатым диагональным росчерком генерала Рауса, и сунула ее лейтенанту под нос. – Уходите в Хавли, и этих двух девиц с собой забирайте. – Она кивнула на Лизу и Элен. – И не дай Бог, если с ними что-то случится. Ответите лично перед команданте Гальмаро. Головой ответите.
– Ответим… А если что с полковником случится, я тебя на том свете достану! – Лейтенант гневно сверкнул единственным глазом. – А вы, дона Сандра, тоже остаетесь?
Сандра смогла только кивнуть, глаза ее были полны слез, и отвечать не было ни сил, ни желания.
– Она даст о себе знать. Через неделю. Передайте Сезару.
– Какому Сезару?
– Команданте Сезару дю Гальмаро.
Лейтенант пожал бесчувственную руку полковника и отправился отдавать распоряжения. Через несколько минут на площадке перед Каркуситантхой не было ни солдат, ни «Доди», ни Лизы с Эленгой.
– Ты куда? – Сандра заметила, что Дина быстрым шагом идет в сторону пещеры.
– Я сейчас. У меня там радиомаяк. Включу, и будем ждать, пока за нами фуру пришлют.
– Фуру?
– Десантный экраноплан. Увидишь.
– И что потом?
– А потом – на наш подводный крейсер, и в Гардарику. У папы погостила – теперь у меня побудешь. Тем более что Лопо твоему здесь все равно не жить, пока мы с Сезаром не договоримся. А на это нужно время…
Браун Дэн
Орлов Алекс
Херберт Фрэнк
Зыков Виталий
Соломатина Татьяна
Круз Андрей